Тогда я решила вернуться назад, к двери, которая ведет в первый класс. Может быть, оттуда я сумею найти дорогу в столовую?

Едва я подошла к двери, в желудке заурчало. Я понадеялась, что это ненадолго, но тут дверь распахнулась.

Из нее вышел Михаил.

Мне показалось, что от шока все мое тело превратилось в ледышку. «Все-таки он охотится на меня», — подумала я, но ошиблась — он выглядел не менее удивленным.

Но всего мгновение. Потом лицо Михаила посуровело. Он схватил меня за предплечье, причем довольно больно:

— Дурой будешь, если закричишь.

— Отпустите меня!

Он потащил меня сквозь дверной проем — откуда у него ключ? Я пыталась сопротивляться, но он был намного сильнее. И хотя мне хотелось закричать, я помнила слова Алека: «Молчи».

Когда мы оказались в пустом коридоре первого класса, Михаил придвинулся ко мне, пригвоздив меня к стене, и попытался нависнуть надо мной, но я для этого слишком высокая.

Это его ничуть не расстроило.

— Как приятно снова увидеться с тобой.

— Я никому не рассказывала про… про то, что случилось раньше, — выпалила я. — И не собираюсь!

— Возможно.

У него такие холодные глаза, что я снова ощутила ту дрожь. Трудно стоять вплотную под взглядом охотника. Он уперся руками в стенку по обеим сторонам от меня:

— Когда я увидел тебя в первый раз, решил, что ты просто искушение. Отвлечение от моей миссии.

«Шкатулка, — сквозь панику промелькнуло у меня в голове. — Он крался за мной в тот первый вечер, потому что уже нацелился на шкатулку Лайлов». Михаил еще сильнее приблизился ко мне, и я учуяла странный, звериный запах его кожи.

— А может быть, способ убить часок-другой до того, как я приступлю к своему дельцу с Лайлами.

Не знаю, имел ли он в виду провести этот «часок» со мной в постели или потратить его на то, чтобы уложить меня в могилу.

И тогда я настолько испугалась, что вообще перестала бояться. Я пришла в бешенство. Оттолкнула Михаила, уже не думая, попаду ли я в беду из-за того, что задела его.

— Если попытаетесь еще раз меня ограбить, я сообщу офицеру! И оставьте меня в покое!

Не успели слова сорваться с языка, я поняла, что совершила ужасную ошибку. Не потому, что толкнула, и даже не потому, что пообещала пожаловаться. Выражение лица Михаила изменилось в тот миг, когда я сказала «меня ограбить». В тот самый миг, когда я призналась, что знаю: то, чего он на самом деле хочет, находится в сейфе у Лайлов.

Он прыгнул на меня, схватив одной рукой за предплечье, а другой зажав рот. Я так сильно ударилась спиной о стенку, что из меня вышибло дух. Михаил удерживал меня на одном месте, как беспомощную куклу. Его сила превышала все мои представления, она была почти нечеловеческая.

— Очень разумный план! — шипел он, пока я пыталась вдохнуть. — Но я не допущу, чтобы моему делу помешала какая-то девка. Так почему бы не позаботиться о том, чтобы ты уже никому ничего не смогла рассказать?

Я обезумела. Я пыталась вцепиться в него ногтями, пыталась оттолкнуть, выворачивала шею, невзирая на боль. Но даже когда мне удалось завизжать, я понимала, что на помощь никто не придет. Эта часть палубы первого класса уже опустела. Возможно, пассажиры третьего класса что-то и услышат сквозь дверь, но ключа у них все равно нет.

Михаил схватил меня за волосы, и это было так больно, что из глаз брызнули слезы. Он поволок меня по коридору, а я все пыталась схватиться за что-нибудь, хоть за что-то, но бесполезно. Мы добрались до какой-то двери, он распахнул ее, и перед тем, как втолкнул меня внутрь, я успела прочитать вывеску: «Турецкие бани». Я пролетела сквозь тьму, сквозь жар и рухнула на четвереньки на пол, выложенный влажной зеленой и белой плиткой. Вокруг клубился банный пар, будто меня швырнули в густой туман. Я ничего не видела и не могла дышать. Свет падал только из коридора, очерчивая силуэт Михаила. Он вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.

Я ожидала, что меня изобьют, изнасилуют или убьют.

Волка я не ожидала.

Сначала я увидела глаза. Золотисто-зеленые. Тусклые, но отражающие свет. Было так темно, что я едва различала какие-то очертания, по крайней мере поначалу, но весь свет, имевшийся в этом помещении, сверкал во взгляде зверя.

Я ахнула. Горячий, тяжелый от пара воздух обжег легкие, и я закашлялась, пытаясь отодвинуться от этих глаз, но обо что-то ударилась. О кого-то. Михаил. Он стоял прямо у меня за спиной.

Хохот Михаила эхом отразился от плиток помещения. Я отползла подальше, в угол, но его взгляд преследовал меня. Когда мои глаза привыкли к темноте, среди клубящегося пара возникли очертания огромного зверя. Заостренные уши, широкие плечи, мускулистые ноги, густая рыжая шерсть.

«Волк», — подумала я в тот миг, когда он зарычал.

— Он голоден, — сказал Михаил. Сам он ничуть не боялся. — Думаю, самое время его покормить. Согласна?

Волк прыгнул на меня, и я завизжала.

Я сумела увернуться, но всего на несколько дюймов. Когда он пролетел мимо, я ощутила и его вес, и скорость и заметила длинные белые зубы. Я быстро вскочила на ноги и помчалась через роскошное помещение бани, разыскивая другую дверь, не ту, возле которой стоит Михаил. Но двери не было. Вдоль одной стены вытянулся ряд небольших деревянных кабинок — вероятно, для переодевания. Мне было плевать. В них имелись двери, возможно, я сумею запереться.

Заскочив в кабинку, я чуть не выругалась вслух. Дерево такое тонкое, такое хрупкое. Но на что я рассчитывала? Кабинки предназначены для того, чтобы обеспечить уединение, а не защиту. Впрочем, это все, что у меня было. Я собралась с духом, придавила спиной дверку и вздрогнула — волк мчался прямо ко мне. Сейчас он проломит дверь и…

Но волк не ударился о дверь. Он резко остановился рядом с кабинкой. Я посмотрела себе на ноги, испугавшись, что он просто проползет в узкую щель под дверкой или укусит меня за щиколотку. Но и этого не случилось. Волк заметался взад и вперед. Взад и вперед. Я слышала, как он тяжело дышит, как клацают о плитки пола его когти.

И хотя я боялась так, что дрожала всем телом, у меня появилась возможность несколько секунд подумать. А что волк делает на корабле? Наверняка на борт корабля не должны грузить диких животных, а если и погрузили, то в клетке и в багажное отделение. Совершенно очевидно, что это дело рук Михаила, но я не представляла, с какой целью.

Тот ли это зверь, которого я видела в Саутгемптоне? Нет — этот худее и рыжий. В любом случае это волк, и в любом случае опасный. Если бы только здесь появился Алек и снова меня спас! Алек или еще кто-нибудь. Но, кроме Михаила, тут никого не было.

Он снова засмеялся, но намного тише — скорее, захихикал. Словно забавлялся так не менее тысячи раз.