Динка ничего не сказала, но Саша поймала ее взгляд, обращенный в сторону вампирши. Что было в этом взгляде — кто знает?..

Тем временем Северин принял решение и повел их уменьшившийся отряд прочь, но по его напряженной спине Александра чувствовала, как хочется ему вернуться, как непросто занять слабую, по его мнению, позицию, оставив прикрывать их отступление девушку!

Они, петляя, бежали по лесу, слыша за спиной звуки стрельбы и крики — похоже, Ангелина прекрасно справлялась, — и вдруг Северин резко замер.

— Что случилось? — остановился Глеб.

— Шоссе вон в той стороне, — Северин махнул рукой, показывая нужную сторону, — но там засада. И когда успели?..

— Профессионалы, — усмехнулся Глеб. — Ты думаешь, они не ожидали нападения? И не предполагали, что вы придете за нами?

— Вот гады! — Динка зло сплюнула себе под ноги. — А обойти их можно?

— Есть одно направление, где я не чую засады… — неохотно начал Северин. — Но я бы, так сказать, туда не лез…

— Почему? — удивился Глеб.

Северин замялся:

— Нехорошо там…

— А там, — Дина ткнула рукой в сторону шоссе. — Там — хорошо?

Северин вздохнул:

— Был бы с нами Ян… — Парень испуганно замолчал.

Ян — это имя словно резануло по незажившей ране, еще больше ее бередя. Нет, конечно, Саша не забывала о нем, но старалась… очень старалась не думать…

— Мы видели Яна, он жив. Возможно, идет за нами, — Глеб огляделся. — А возможно, и не идет. Он был каким-то странным.

— Он всегда странный. — Динка торжествующе посмотрела на Александру. — Но он жив! И он никогда нас не предаст, я знаю! Правда, Саша?

Откуда в этой, по сути, еще девчонке столько доверия и силы? После всего, что ей пришлось пережить, после всех тех предательств, с которыми она столкнулась? Хотела бы Саша быть такой же!..

— Да, конечно, — подтвердила она, чувствуя в своих словах неуверенность и тонкую, едва ощутимую, как старый аромат, нотку фальши.

Пальба приблизилась. Надо было срочно принимать решение.

Глеб и Динка первыми побежали в ту сторону, где, по словам Северина, не было засады, но чувствовалось что-то нехорошее. Северин последовал за ними с явной неохотой.

Они зашли за холм. Деревья здесь были странные, словно покореженные. Одно из них попыталось ухватить Динку за ворот куртки или девушке это только померещилось, но уж очень протянутая к ней ветвь напоминала руку с черными скрюченными пальцами.

Северин прав: весьма неприятное место! Зря они вообще сюда сунулись. Эх, и вправду, был бы здесь Ян — мигом со всем разобрался! Ему любая чертовщина по зубам! Как же здорово, что он все-таки жив!.. Но какое странное место… Что-то здесь не то, но вот что — девушка никак не могла понять.

Северин явно нервничал и с беспокойством оглядывался.

— Что-то слышишь? — спросил его Глеб.

— В том-то и дело, что ничего не слышу, — отозвался он.

И только тут Динка осознала, что больше не слышит ни выстрелов, ни криков. Полная тишина. Даже листья под ногами не шуршат… потому что здесь нет листьев. Куда же они делись? Неужели на этих уродливых порослях, кажущихся пародией на настоящее живое дерево, даже листья не растут?..

На всякий случай она едва заметно придвинулась к Северину. От него шло тепло и ощущение безопасности. Конечно, он предатель и не заслуживает прощения, но пока как-то не до обид… И вампирша, кстати, оказалась не такой уж стервой. Ой, с сапогами плохо вышло — надо же было проболтаться! Вчера, заметив в прихожей ее ботфорты на высоченной шпильке (и как в таких стоять можно, не то что ходить?!), Динка не удержалась и осмотрела их со всех сторон. На подошве обнаружилось клеймо изготовителя, и девушка, конечно, убедившись, что никто не видит ее за этим занятием, заглянула в Интернет и выяснила, что Джимми Чу — оказывается, очень крутая фирма, которую обожают звезды Голливуда и все наши богатеи. Тогда Динке с горечью подумалось, что она сама никогда не сможет стать такой, как Ангелина, — очень красивой, пафосной, умеющей носить дорогие и неудобные вещи… в общем, такой девушкой, в которую влюбляются. «Ну и не надо! Никто мне не нужен! Вот и буду такой, какая я есть, ни под кого не стану подстраиваться!» — зло подумала Дина и тщательно подчистила «Журнал обозревателя» — чтобы никто не смог увидеть, по каким сайтам она тут гуляла! Это почему-то показалось ей стыдным, словно она, Динка, пыталась натянуть на себя чужие вещи.

— Посмотрите! — вдруг сказала Саша, отвлекая Динку от неуместных воспоминаний.

Впереди неярким расплывчатым пятном горел костер, а около него виднелась человеческая фигура.

Ребята переглянулись. И подходить к костру, и не подходить к нему казалось одинаково рискованным. Лучше, наверное, подойти, раз они уж здесь оказались.

У костра сидел странный мужчина, одетый в когда-то белые, а теперь грязно-серые истрепанные штаны до колен, черные стоптанные сапоги и сине-белый мундир, прорванный во многих местах и запачканный чем-то темно-бурым, неприятным. У него было молодое, но очень усталое лицо. Он относился к редкому типу людей с темными волосами и светлыми глазами и был весьма симпатичным, кажется, даже походил на какого-то актера.

— Добрый день, — поздоровался Глеб, когда их компания остановилась в нескольких шагах от костра.

— Добрый, — кивнул незнакомец, подбрасывая еще веточку. — Вы присаживайтесь, — он указал рукой на бревно возле себя. — День сегодня студеный…

— Спасибо. — Они переглянулись, и Глеб, который был в одной рубашке и действительно замерз, первым шагнул поближе и протянул к огню озябшие руки.

Вслед за ним к костру подошли и остальные. Динка исподтишка наблюдала за сидящим. Наверняка ролевик, она читала о таких в Сети — некоторые из них играют в фэнтези, а другие — в реальную историю, например, всякие знаменитые сражения воспроизводят. Похоже, этот из последних. «Года двадцать два — двадцать три, уже взрослый», — оценила его возраст девушка.

— На вас наполеоновский мундир, — проговорил Глеб, который, конечно, уж лучше нее разбирался в истории.

Человек пожал плечами.

— Я просто иду домой, — сказал он грустно, и Динка залюбовалась тенью от длинных ресниц на его щеке с уже пробивающейся щетиной — надо же, не думала, что ей симпатичен такой типаж. — Я не задаю вопросов вам, ведь у вас тоже есть о чем умолчать, а вы не задавайте мне. Это честно? Просто будем соседями, разделив тепло огня.

— Это честно, — подтвердил Глеб. — И здесь действительно холодно.

Они присели на поваленное дерево. Лишь Северин остался стоять чуть в стороне.

— Здесь очень холодно, — подтвердил молодой мужчина, подбрасывая в костер новые ветки, — я так давно не видел солнца… Когда я был маленьким, я любил выбегать во двор босиком и чувствовать босыми пятками тепло земли. Я любил валяться на траве, глядя в небо, любил яркие краски и думал, что, когда вырасту, непременно стану художником. — Он с горечью посмотрел на свои руки. Динке подумалось, что у художников и должны быть такие пальцы — тонкие, красивые, сильные. — Но жизнь распорядилась по-другому…