поражение и ничья). Черенков только второй матч с Сингапуром пропустил. Правда, не забил ни разу — так ему всего 18. Выглядел же ещё моложе.

Тема возраста будет неоднократно задействована в дальнейшем. В этой связи стоит обратиться к весьма интересной и информативной книге 2000 года «Мастер и мяч. Честный футбол Фёдора Черенкова». Эта небольшая брошюра, некоторые материалы из которой уже использовались выше, имеет лишь один серьёзный недостаток: издательство «Форвард» не указало автора. Об иных характеристиках речь ещё пойдёт.

В данном случае обратимся к приведённому в книге эпизоду, вроде как произошедшему сразу после вылета «Спартака» из элитного дивизиона:

«На реплику одного из собеседников, что всего очка не хватило, чтобы остаться, и теперь непросто будет вернуться в высшую лигу советского футбола, один из наиболее техничных советских футболистов Сергей Сергеевич Сальников хитро улыбнулся и негромко сказал: “Дед отыскал в юношеской команде такого парнишку, что нам будут не страшны любые соперники. Этот молодой футболист — вовсе не случайное озарение. Пройдут четыре-пять лет, и он станет общим любимцем, ‘звездой’ футбола. На него будут ходить, как в наше время ходили, чтобы посмотреть Бутусова”».

Имелся в виду Михаил Бутусов, превосходный ленинградский центрфорвард, один из сильнейших советских футболистов довоенной поры. И Сергей Сальников — действительно блестящий мастер атаки 50-х, а через 20 лет журналист — и вправду превосходно разбирался в игре. Причём сказано всё так правильно и на редкость прозорливо.

Оттого и терзают смутные сомнения в смысле абсолютной достоверности этой сцены. Несомненно, Сальников мог заметить и оценить Черенкова в спартаковской школе — тем более если на него указал Старостин. Но разговор болельщиков-то шёл о высшей лиге, которую бесславно покинули и куда срочно нужно было вернуться. А Сальников, большую часть отменной карьеры проведший в «Спартаке», «утешает» любителей футбола тем, что грянет через четыре-пять лет? И тот мудрый прогноз все твёрдо запомнили?

К тому же Сергей Сергеевич, естественно, был поклонником коллективного, комбинационного футбола и прекрасно сознавал, что ни один, даже супервыдающийся мастер, войдя в конкретный состав, не поставит победы на поток. На дворе всё же 70-е годы. Да и последующий анализ публикаций Сальникова не позволяет считать его упрямым, принципиальным поклонником Черенкова. Впрочем, быть может, это и шло от особенной требовательности маэстро прошлого к таланту конца 70-х.

Всё это говорится не к тому, чтобы уколоть неназванного автора. Просто необходимо запомнить: Фёдор совсем не врывался в отечественный футбол этакой кометой. Как, например, Эдуард Стрельцов или, если брать современников, — киевлянин Владимир Бессонов и одноклубник по «Спартаку» Вагиз Хидиятуллин. Нет, путь Черенкова выдался много сложнее.

В красно-белой заявке образца 1978 года значилось сразу несколько футболистов с похожими фамилиями: защитник М. Буренков (1960 года рождения), полузащитник А. Меренков (1959), нападающие Н. Цыганков (1959) и Ф. Черенков (1959). Даже подумалось тогда: не нарочно ли таковых подбирали?

Но через год остался один Фёдор Черенков. В общем-то обычная практика Бескова. Способный паренёк обкатывался в дубле, подводился к основе через замены. Коли дела налаживались, — следующий сезон человек мог начать и в стартовом составе. Это «многих славный путь»: после Фёдора такой двухлетний «курс молодого спартаковца» (и игрока сборной в перспективе) пройдут Сергей Родионов, Геннадий Морозов, Борис Поздняков. Ребята же, не доказавшие необходимость команде, расставались с ней.

При этом дотошный наставник внимательно изучал каждую игру представителя молодой поросли. Выходило не хуже компьютерного подсчёта технико-тактических действий. К тому же не терялся ещё один наиважнейший момент: готов юнец сражаться, упираться, терпеть — или нет. Тут уж машины бессильны, вступает в действие «человеческий фактор».

Выходит, Черенков по всем параметрам подошёл. Признал его Бесков. Только признание шло вполне себе неспешно.

В 1991 году многолетний второй тренер спартаковцев Фёдор Новиков так рассказывал о начале своей работы с Бесковым. Константин Иванович, дабы приободрить будущего многолетнего соратника перед новой совместной работой, отправил его в гостиницу делить пока номер с парнем, которого на следующий день собирались отправлять восвояси. Итак: «Прихожу, как сейчас помню, в номер 888. Дверь открыта, в кресле сидит парень, заложив руки за голову, и смотрит в потолок. На моё “здравствуйте” ответил, не изменив позы, продолжая созерцать потолок. Я его спрашиваю: о чём, дескать, мечтаете, молодой человек? Он на полном серьёзе отвечает, что хочет жениться, хочет играть в основном составе “Спартака”, войти в сборную СССР и жить как все нормальные люди» (еженедельник «Футбол» от 3 марта).

Удивительно? А почему, собственно? Ведь Фёдор был «ужасно правдив» — буквально как Медведь в «Обыкновенном чуде» Евгения Шварца. Помните: «Если я вижу, что девушка милая, то так прямо и говорю ей об этом». Насчёт «милой девушки» мы неспроста. Ибо неплохо обратить внимание на приоритеты: первая цель — всё-таки женитьба, а не спортивные достижения. Хотя ему всего 18. Но «достижения» никуда не уйдут, а «милую девушку» Ольгу терять было никак нельзя.

Впрочем, вернёмся к воспоминаниям Новикова: «В тот год “Спартак” как раз перешёл из первой лиги в высшую, и Константин Иванович велел мне собирать “дубль”. Я был в Москве человек новый, футбольную биржу знал плохо. Начал наводить справки и тут вспомнил о мечтателе из номера 888. Ни разу не видел его в игре, но что-то необычное было в том парне, в его интонации, когда мы с ним говорили. Словом, разузнал, где он, что делает, пригласил на игру за дубль “Спартака”. Поставил в состав. Бесков спрашивает о каждом, кто как играл. А я говорю: вы знаете, мне кажется, это зерно, из которого будут всходы».

При всём уважении к Фёдору Сергеевичу, нельзя каждое его слово принимать на веру. Новиков не сочиняет, нет. Просто все мы люди. И неизбежно расставляем акценты так, как удобнее нам. Поэтому что если двигаться логикой рассказчика, то получится, что ни Старостин, ни Бесков особой роли в судьбе Фёдора не сыграли.

Однако цитата приведена нами не случайно. Получается, что немолодого, много повидавшего тренера привлекла интонация юного Черенкова. Он говорил «по-взрослому», серьёзно, спокойно, взвешенно. С редкой убеждённостью. Он, бесспорно, не только желал всего того, что наговорил Новикову (которого, уместно подчеркнуть, видел первый раз в жизни), но и представлял себе, как тех высот достичь. А достичь можно было лишь через борьбу. Не драку, заметьте.

Сергей Шавло, уже прошедший на тот момент испытание первой лигой, вспоминал, что при первой двусторонней игре (а Бесков такие тренировочные матчи очень любил, причём часто останавливал процесс и принимался объяснять нюансы) юный Федя играл почему-то правого защитника. А