Да уж, положение хуже губернаторского, со всех сторонобложили. Не поеду с Лизой – получу от Норы, останусь дома – паду жертвой всражении с Николеттой и Мэри. Буду по-прежнему вести активный образ жизни –могу попасть в поле зрения милиции. Роман настроился во что бы то ни сталодоказать мою вину, с него станется устроить слежку за Иваном Павловичем. Явооружусь справкой, сообщу о тяжелой болезни, выйду на улицу – и цап-царап,проследуйте, гражданин Подушкин, в кутузку, вы не настолько недужны.

– Ну так ты приедешь в шесть? – заорала Николетта.

– Нет, – ляпнул я, – возьмите такси.

Сейчас маменька начнет громко возмущаться: «Фу! В таксивоняет бензином, там некомфортно, от водителя несет дешевым одеколоном». Нонеожиданно она легко согласилась:

– Ладно.

Я перевел дух. Ну и ну! Может, Николетта заболела? С чегоэто она столь любезна и почти дружелюбна? Но теперь, ясное дело, мне домойехать никак нельзя.

Мобильный вновь задергался, я посмотрел на ни в чем неповинный кусок пластмассы с раздражением. Может, выбросить его вон? Но развеподобный жест – решение проблемы? Кому я понадобился на этот раз?

– Ванечка Павлович, – запела Лиза, – ванночкаждет! Такая пусенька-дусенька, любо-дорого поглядеть. Ну, зайчик мой,подгребайте на стройдвор, котеночек, медвежоночек, тигреночек. Дела всего надесять минут.

Я вздохнул:

– Уже бегу со всех колес.

– Вот и умничка! – воскликнула Лиза, отсоединяясь.

На этот раз на прорабе был нежно-розовый комбинезон изполупрозрачной ткани. Под ним зазывно просвечивали черный бюстгальтер итрусики.

– Пошли, – ухватила меня крепкой рукойЛиза. – Вы способны забраться на пятый этаж?

– На лифте?

– Пешком.

– Тут нет подъемника?

– Он не работает, ну же, котик, поскакали.

Грациозно перебирая стройными ногами в туфлях наголовокружительных каблуках, Лиза рысью полетела по ступенькам. Я постарался неотстать от нее. Куда там! Через пять секунд у меня закололо в боку, колениперестали сгибаться, а лодыжку свело судорогой. Дыша со свистом, я остановилсяна площадке между пролетами. На стене чернела намалеванная краской цифра 2.

– Ванечка Павлович, – спросила Лиза, спускаясьвниз, – что вы тут поделываете? Я поднялась на пятый, гляжу, вас нет! Чтослучилось?

Я мрачно посмотрел в ее безмятежное лицо. Похоже, Лиза дажене вспотела, и дышит ровно, словно не носилась вверх-вниз.

– Почему стоите? – недоумевала она.

Сказать молодой женщине правду? Признаться в собственнойслабости? Сообщить, что Ванечка Павлович превратился в старый трухлявый пень,не способный к минимальной физической нагрузке? Не знаю, как остальные, но я неспособен на подобный поступок.

– Да вот, – вытянул я ногу, – штиблеты новыекупил и мозоль, наверное, натер.

– Хорошие туфли, – одобрила Лиза. – Баксовтриста?

– Верно.

– И набили мозоль?

– Ну, всякое случается, – промямлил я.

Однако Лиза ушлая девица, похоже, она разбирается не тольков ваннах, вон как быстро определила стоимость мокасин.

– Ладушки, вы потихонечку, топ-топ, – посоветовалапрораб и вновь поскакала, аки газель, по лестнице.

Я тихо поплелся следом. Знаете, пока я добирался до нужногоэтажа, неугомонная девушка носилась взад-вперед по ступенькам. Она взлеталавверх, потом спускалась ко мне и, протараторив: «Ну как? Ножка сильно болит?Ах, бедняжечка, идите осторожненько», снова, перескакивая через две ступеньки,исчезала из поля зрения.

Лет двадцать тому назад один мой приятель, Миша Кондаков,праздновал свой день рождения на даче. Погода стояла превосходная, мы решилиискупаться и отправились на речку. У Мишки жил карликовый пудель, молодой,задорный, юркий пес. Так вот, пока компания плелась, проклиная жаркое солнце иотсутствие тени, к воде, собака носилась как бешеная. Она успела десять раздомчаться до реки и вернуться к нам, ее черное лохматое тело, вытянувшисьниткой, летело над ярко-зеленым лугом, длинные уши развевались в воздухе.Подскакивая в очередной раз к нам, псинка коротко лаяла и бешено работалахвостом. Ее темные глаза с укором глядели на хозяина и его никчемных приятелей.В какой-то момент мне показалось, что я читаю мысли пуделька: «Ну вы и даете!Тащитесь еле-еле, я уже сколько раз на берегу побывал!»

Лиза сейчас напомнила мне ту собачку, небось тоженедовольна, но виду не подает, потому что клиент, даже если он старый трухлявыйгриб, всегда прав.

Наконец я оказался в зале, забитом сантехникой. Лизаподскочила к одной ванне и постучала по ней кулачком.

– Чугунина, – сказала она, – ясно?

На всякий случай я кивнул.

– Надеюсь, вы не хотели акрил? – продолжаладевица.

Я, совершенно не понимая, о чем идет речь, сделал умное лицои быстро сказал:

– Нет, конечно.

– Борта видите?

– Ну…

– Класс, да?

– О да, да!

– Нравится?

– Чрезвычайно.

– Краны какие будем брать?

– Круглые, – ляпнул я.

Лиза вскинула брови.

– Стоячие?

– Э…

– Или смеситель?

– Ну…

– Из стены?

– О…

– Можно прямо из чаши сделать.

– Да… хорошо.

– А душ?

– Обязательно.

– Тропический дождь, игольчатый, водопад, нежная пыльили вообще лофт?

Я заморгал:

– Этот, как его… весь такой… хороший, со струей… чтобысразу мокрым стать.

– Ясно, – протянула Лизавета, – аквафитхотите?

Следовало задать резонный вопрос: а это что еще за птица? Номне страшно не хотелось выглядеть глупее Лизы.

– Можно и аквафит, – кивнул я.

– Но тогда душ будет кополло!

Час от часу не легче.

– Кополло так кополло!