— Тебя точно не тошнит?

— У меня сейчас ничего не точно. — Грейси закрыла глаза снова, и в этот раз уже надолго.

На следующее утро Грейси проснулась, с трудом вынырнув из водоворота странных, но удивительно ярких снов, в каждом из которых фигурировал Роман. Как, черт побери, она вчера добралась до дома? В висках нещадно стучало, горло пересохло, а язык казался распухшим. Грейси медленно разлепила веки, обозрела незнакомое помещение и поняла, что она не дома. Она…

Где она?

Грейси потерла лицо и села на кровати. От резкого движения голова заболела еще сильнее.

Ей бросилась в глаза персиковая шелковая ткань, перекинутая через спинку стула на другом конце комнаты. Платье, в котором она была вчера. Тут Грейси осознала, что сейчас на ней надеты только бюстгальтер без бретелек и трусики.

О господи, что произошло? И что это за место, в конце концов?

Грейси снова закрыла глаза, стараясь игнорировать адскую боль в голове, и застонала, пытаясь сложить воедино кусочки мозаики вчерашнего вечера. Последнее, что она помнила, — это как Роман несет ее в машину. После этого все терялось в тумане.

Он отвез ее к себе домой?

У себя в ногах она заметила пижамные штаны и футболку — настолько огромную, что в нее можно было бы вместить двух Грейси. На тумбочке стоял стакан воды и лежали две таблетки обезболивающего. По крайней мере, она надеялась, что это обезболивающее. А то мог бы быть и яд. Хотя прямо сейчас она предпочла бы даже смерть терзавшей ее ужасной головной боли.

Грейси проглотила таблетки и мгновенно осушила стакан. Осмотрела комнату. В декоре преобладали приглушенные тона, кое‑где мелькали яркие пятна. Нельзя было сказать, мужчина здесь живет или женщина, из чего Грейси сделала вывод, что комната, скорее всего, гостевая. Приоткрытая дверь вела в ванную, а за закрытой рядом с ней, видимо, скрывалась кладовка.

Грейси заставила себя выбраться из постели и переодеться, хотя ей хотелось только одного: лечь обратно и еще поспать, пока не пройдет голова. Футболка доходила ей до колен, а пижамные штаны, к счастью, сверху завязывались — иначе они бы с нее свалились. Грейси посмотрела в окно. Напротив выстроились симпатичные дома, расположившиеся на довольно больших участках. Не ясно, какая это часть города. Было похоже, что на улице холодно.

Грейси не сомневалась, что Роман мог позволить себе огромный дом в каком‑нибудь гораздо более дорогом районе, но он никогда не любил хвастаться. Ему всегда была свойственна практичность, и, кажется, с годами это не изменилось.

В ванной Грейси обнаружила новые зубную щетку и пасту. Скривилась, посмотрев в зеркало. Волосы спутались, тушь размазалась вокруг глаз. Она походила на безумного енота.

В одном из ящиков Грейси обнаружила расческу и, как смогла, привела в порядок встрепанные светлые пряди, потом полотенцем стерла разводы косметики с лица.

Стало ненамного лучше. Мешки под глазами и бледность отчетливо говорили о вчерашних излишествах.

Ну что ж. Роман видел ее и в худшем состоянии.

Грейси почистила зубы и выпила еще два стакана воды — уже медленнее. Ей не было плохо, но и хорошим ее состояние назвать было нельзя. Кажется, вчера ее не стошнило — ох, пусть это будет правдой! — но такое вполне могло быть.

Потеряв всякую надежду привести себя в полный порядок, Грейси распахнула дверь в коридор. Запах кофе привел ее вниз по лестнице в обширную комнату, объединявшую гостиную, столовую и кухню.

Роман развалился на кожаном диване, положив ноги на смутно знакомый кофейный столик. На нем была теплая рубашка защитного цвета с длинным рукавом и черные спортивные штаны. В руках он держал газету, а на экране плоского телевизора на другом конце комнаты шел футбольный матч.

— Мне кажется, я чувствую запах кофе, — сказала Грейси.

Роман поднял глаза и улыбнулся:

— Тебе не кажется. Когда я в последний раз заглядывал к тебе в комнату, ты уже начинала просыпаться, так что я заварил новый.

Он заглядывал в комнату. Как мило. Не то чтобы ей так нужна была его забота. Она привыкла жить одна. И все‑таки…

— Налить тебе?

— Да, пожалуйста. В большую чашку. — Ей был необходим кофеин, который уймет головную боль.

Роман окинул ее скептическим взглядом:

— А тебе плохо не станет?

— Если я не выпью кофе, у меня голова взорвется. Хотя, может, у тебя есть что‑то более быстродействующее? Капельница?

Роман рассмеялся, и его глубокий баритон как будто задел каждую клеточку ее тела. Даже в ее текущем состоянии и без того дрожащие колени еще больше ослабли.

— Садись, — предложил он, поднимаясь с дивана. — Один черный кофе. Минуточку!

Грейси присела на противоположном от него конце дивана. Роман вытащил из шкафчика над кофе‑машиной кружку и налил ей ароматный напиток.

— Ты видела, я там оставил тебе таблетки?

— Да, спасибо. И за вещи в ванной — зубную щетку и все остальное.

Роман вручил ей кружку:

— Ты голодная?

При мысли о еде желудок Грейси чуть не перевернулся, и она покачала головой.

Ох, зря. В висках застучало, и она произнесла:

— Давай начнем с малого.

Кофе оказался очень крепким и горячим. Она обожгла язык, но вкус был замечательный. То, что нужно. Роман далеко не впервые помогал ей справиться с похмельем.

— Так что произошло вчера? Кроме того, что я напилась?

Роман снова сел, и на огромном диване вдруг стало как‑то тесно. Когда он успел стать таким… мускулистым? Ткань рубашки натянулась на его бицепсах, накачанные мышцы ног были заметны даже сквозь штаны.

— А что ты помнишь?

— После того, как мы ушли из отеля? Кажется, помню, как мы сели в машину, а потом — ничего. Почему ты привез меня сюда, а не домой? — спросила Грейси и задумалась, действительно ли она хочет это знать.

— Сначала я отвез тебя домой, но не смог зайти в квартиру, не зная кода. Консьерж тоже не сумел мне помочь.

Грейси слегка поморщилась, представив, что подумал ночной консьерж Дейл, когда увидел ее в таком состоянии.

— А как я оказалась без платья?

— Ты не помнишь?

— Нет…

— Черт, — покачал головой Роман. Его лоб прорезала глубокая морщина. — Мы провели вместе такую бурную ночь, и я был уверен, что ты не забудешь.

Грейси ахнула. Ее глаза широко распахнулись, а сердце замерло в груди.

— О нет!

— Расслабься. Я пошутил, — рассмеялся Роман. — Ничего не было.

И тут Грейси почувствовала укол разочарования. Да нет, не может быть. Кроме того, если уж она соберется с ним переспать, она это запомнит.