разбушевавшуюся бабулю и поддал газа. Сирена на время притихла, до дома оставалось метров триста, когда из переулка прямо перед ним внезапно выехала машина ГАИ.

— Ну, миленькая, помолчи, дай нам до дома добраться, — взмолился Стас, объезжая патруль.

Но когда казалось, что опасность уже миновала, сирена завопила дурниной, гаишники врубили мигалку и устремились в погоню.

— Сдаюсь, сдаюсь, — вздохнул Стас, направляя машину к обочине и останавливаясь.

— Что теперь будет? — испуганно пискнула Анна.

— Надеюсь, что ничего. — Стас приготовил паспорт, документы на машину и по случаю праздника вложил внутрь пятисотку.

Невысокий инспектор с румяным круглым лицом и подходящей фамилией Краснощеков дотошно изучил документы и подобрел при виде купюры. Стас, перекрикивая рев сигнализации, посетовал на досадную поломку, так некстати случившуюся в новогоднюю ночь. Краснощеков убрал пятисотку в карман и в ответ поделился историей про то, как неподалеку ограбили елочный базар: продавец отлучился на десять минут, а когда вернулся, не обнаружил ни одной елки из двадцати оставшихся.

— А я ему говорю, — делился Краснощеков, пользуясь минуткой тишины, — радуйся, что твои елки кому-то радость принесут, все равно бы выбросил. Ну кто у него елки пойдет покупать 31-го декабря вечером? Правильно же, гражданин Байкалов?

— Все правильно, товарищ лейтенант! — с готовностью покивал Стас, которому не терпелось скорей уехать. Да и за Анну переживал: та затаилась на заднем сиденье, боясь показаться на глаза инспектору.

— А может они сами разбежались, елки эти. Видел бы ты того мужика! А что, — хохотнул Краснощеков, — ноги нарастили — и вперед. Ты тут часом елок с ногами не встречал?

Стас нервно сглотнул, вспомнив голые коленки Анны, и помотал головой.

Весьма кстати ожила сирена, инспектор поморщился и махнул рукой:

— Ну, езжай, гражданин Байкалов. С наступающим!

Стас закрыл окно и завел мотор, как вдруг Краснощеков постучал по стеклу.

— Слышь, Байкалов, а на заднем сиденье у тебя что? А ну открывай!

От благодушного вида лейтенанта не осталось и следа.

— Анна, — вздохнул Стас, — придется показаться товарищу лейтенанту.

Он вышел из машины и открыл заднюю дверь.

— С наступающим, товарищ лейтенант! — выпалила Анна, выпрямляясь на сиденье. Пальто Стаса распахнулось, демонстрируя во всей красе фривольный наряд Снегурочки.

— Ёлки-моталки! — ошеломленно выдал Краснощеков и сдвинул шапку набок. — Документики предъявите, пожалуйста.

Анна послала Стасу отчаянный взгляд. Конечно, какие у нее документы, кроме юбчонки и шапки с помпоном? Паспорт остался в запертой квартире, ключ от которой мать привезет только завтра вечером. Перспектива вырисовывалась, прямо скажем, малопривлекательная. Придется задабривать Краснощекова деньгами, чтобы тот не уперся и не забрал беспаспортную девушку-Снегурочку в отделение.

Стас уже нащупал бумажник, когда Анна вдруг вышла из машины и заискивающе произнесла, глядя сверху вниз на Краснощекова, оказавшегося ниже ее на целую голову:

— Понимаете, какое дело…

От красоты, представшей перед ним в полный рост, Краснощеков так офонарел, что попятился и плашмя рухнул в сугроб. Стас бросился на помощь. Сзади донесся грозный рев другого гаишника, выскочившего из машины и, видимо, решившего, что коллеге грозит опасность:

— А ну стоять, руки вверх!

Стас с Анной синхронно подняли руки. Громко взревела машинная сигнализация, заглушая ругань Краснощекова, который выбирался из сугроба, разбрасывая вокруг снег:

— Отставить, Шуба! Все в порядке!

— Я же видел, этот хмырь вас в сугроб швырнул! — Шуба шагнул к Стасу, с угрозой поигрывая дубинкой.

— Я сам упал, — хмуро отрубил Краснощеков, отряхиваясь от снега.

— Да ладно! — не поверил Шуба.

— Красота неземная меня сразила, — буркнул Краснощеков и ткнул пальцем в Анну. — Сам погляди!

— Ах ты ёшкин кот! — ахнул Шуба, разглядев Анну, и сдвинул шапку набок.

— Можно мы поедем? — заискивающе улыбнулся Стас, продолжая держать руки над головой. — А то моя девушка совсем замерзла. Сюрприз мне хотела сделать, глупышка.

— Да уж, такой сюрприз до старости не забудется, — заметил Краснощеков. — Руки-то опустите, голуби. Вы, гражданка Снегурочка, возвращайтесь в машину, а то застудите себе еще чего-нибудь.

Анна без промедления юркнула в салон.

— А вы, гражданин Байкалов, погодите.

Стас опасливо взглянул на Краснощекова, машина в знак протеста захлебнулась сиреной. Лейтенант поморщился от резкого звука, достал из кармана пятисотку и сунул Стасу.

— Возьмите. И не надо спорить! У меня самого такая же дура дома сидит. Журналов начитается, а потом чудит. Однажды прихожу домой, а она меня встречает… — Краснощеков осекся и строго взглянул на Стаса. — Ладно, что говорить, сам знаешь!

— Догадываюсь, товарищ лейтенант, — понимающе кивнул Стас.

— Я тебе по-дружески советую, Байкалов, беги ты от нее сломя голову. Найди себе нормальную.

— Не могу, товарищ лейтенант, — Стас прижал руку к сердцу. — Любовь! Больше жизни люблю ее, мою Снегурочку-дурочку!

Как назло, именно в этот момент сигнализация, вопившая дурниной, резко умолкла, а Анна, сидевшая в машине, обернулась и метнула в него испепеляющий взгляд.

— Да уж, любовь зла, полюбишь и… Снегурку! Ну лети, голубь, — кивнул Краснощеков и махнул рукой напарнику. — Иду, Шуба, иду!

— Простите, пожалуйста, — не сдержал любопытства Стас, — а почему вы его шубой зовете?

— Фамилия такая, — со смешком пояснил лейтенант и самодовольно выгнул грудь колесом. — Не всем же быть Краснощековыми.

Простившись с веселым гаишником, Стас побежал к машине. Нырнув в салон, он поймал в зеркале взгляд Анны, строгие серые глаза которой метали громы и молнии.

— Обязательно надо было паясничать? — холодно отчитала его она.

— Что ж вы такая колючая? — тепло улыбнулся он, заводя мотор. — Замерзли, наверное? Ничего, скоро уже будем дома.

Машина тронулась с места, и Анна отвернулась к окну.

Ее тапочки совсем намокли от снега, но Аня этого не замечала. Глядя в окно на заснеженную улицу, по которой припозднившиеся гости спешили к друзьям и родственникам, она поверить не могла, что едет домой к незнакомому мужчине. Она ведь даже имени его не знает, внезапно осенило ее, и Аня робко кашлянула, привлекая внимание водителя.

— Что, тоже аллергия начинается? — откликнулся он. — И как вам живой елки не жалко? Уж лучше бы вы нарядили дома пальму!

— Пальмы нынче не в моде, — огрызнулась Аня.

Стас что-то насмешливо ответил, но его слова потонули в вое сигнализации.

— Послушайте, — миролюбиво сказала она, когда сирена смолкла, — давайте хотя бы познакомимся. А то вы мое имя знаете, а мне известно только то, что вы — приятель Филиппа.

— Уж простите, — усмехнулся тот, — так все лихо завертелось, что недосуг было представиться. Станислав. Но вы можете звать меня Стас, мы с вами уже успели достаточно сблизиться.

— Красивое имя, — нейтрально отозвалась Аня, отметив, что имя мужчине очень подходит, оттеняя благородную внешность, решительный характер и щепотку тщеславия.

Станислав был аккуратистом: машина тщательно вымыта снаружи и вычищена изнутри,