Свой-то гаджет я по глупости оставила в машине, а связь с внешним миром в данный момент очень нужна.

– Жень… – доносится напряжённое, наряду с захлопывающейся входной дверью.

Не отвечаю. Просто набираю заученный наизусть номер. Пальцы дрожат, но я справляюсь на удивление быстро. Понятия не имею, что скажу своему мужу, но в данный момент плевать на разговоры и объяснения. Всего лишь хочу, чтобы он забрал меня отсюда. После разберёмся со всем этим дерьмом, которое заполоняет мою голову. И пусть сейчас я, наверное, совершаю очередную ошибку, но тот, кому звоню… десять цифр федерального номера на сенсорном экране преображаются в пять до боли знакомых букв: «Агеев».

У меня галлюцинации?! Или номер телефона моего мужа и правда занесён в список контактов?! Что это вообще может значить?!

– Блядь, – точно повторяюсь, но иное и в голову просто не идёт.

Гаджет с глухим стуком валится на пол, а я перевожу растерянный взгляд от своих уже пустых рук на Артёма. Мужчина хмурится, поджимая губы. Он преодолевает разделяющее нас расстояние, подбирая телефон. С несколько секунд подозрительно щурится, задумчиво рассматривая содержимое электроники, а затем скрещивает руки на груди, натянуто улыбнувшись.

– Разве я не имею права за все грёбаные восемь лет поинтересоваться тем, что стало с моей любимой женщиной? – проговаривает он вкрадчиво и с упрёком.

Думала ли я о чём-то подобном? Да я была уверена, что ему плевать на меня! И… что значит: «любимой»? Любимых не бросают! И не предают! А мы… нет ничего у нас общего с таким определением. Да и не было никогда. Умопомрачительное физическое влечение друг к другу – далеко не любовь.

– Ты о чём? – отзываюсь тихонько.

И сама уже знаю ответ.

Тем больше вопросов напрашивается вместо него.

– Жень, – тяжело вздыхает Артём, опускаясь передо мной на корточки. – Давай проясним кое-что? – он выжидающе приподнимает бровь, а я слабо киваю за неимением более подходящей реакции. – Я не отказывался от тебя. Никогда. Это ты так решила. Не дала мне и шанса доказать обратное, а твой благоверный очень сильно посодействовал в этом. Понимаешь, да?

Ни черта я не понимаю!

– А должна? – задаю новый вопрос, перефразируя свою новую истерику. – Да и причём тут Рома вообще? – перехожу на повышенный тон. – Ты об этом с ним разговаривал что ли? Обо мне?

Воображение вовсю рисует множество вариантов, при которых слова Рупасова могут быть истиной. И ни один из них мне не нравится. Особенно если учесть, что, по всей видимости, каждый из них предполагает, будто Артём гораздо ближе знаком с моей настоящей жизнью, чем необходимо.

– То есть ты сейчас правда хочешь уверить меня, что твой Агеев ни разу не сообщил о том, что я хотел с тобой поговорить? – недоверчиво выгибает бровь собеседник, явно переосмысливая ситуацию с новой стороны. – Ни разу за все восемь лет? – уточняет в довершение, добела сжимая кулаки.

У меня снова голова идёт кругом. В сознании никак не укладывается. Абсолютно ничего из того, что он говорит или спрашивает. Тот мужчина, за которого я вышла замуж, никогда бы не стал скрывать от меня что-либо – тем более такой значимый для меня факт, о котором он прекрасно осведомлён. Хотя о чём это я? Буквально сегодня имею счастье убедиться в том, что в нашем браке не всё так гладко и прозрачно, как считается ранее.

– Правда, ни разу… – отзываюсь негромко.

Больше не для Рупасова, а как итог собственных умозаключений.

– Зашибись, – измученный стоном реагирует Артём.

Он болезненно морщится и цепляется пальцами за свои волосы, с силой оттягивая их назад.

Злится.

Помню эту его привычку.

Да, хоть что-то осталось неизменным.

– И… о чём вы общались? – уточняю, ощущая себя абсолютной идиоткой.

Мысленно заранее готовлюсь разложить каждое сказанное им слово «по полочкам», чтобы использовать в ближайшем будущем, но уже для другого человека.

– Почему бы тебе не спросить это у своего ненаглядного? – ухмыляется Артём.

Не на подобное я рассчитываю.

Но в целом он прав.

К чертям всё!

– Да, так и сделаю, – бормочу едва ли слышно.

Тут же резко поднимаюсь с дивана, намереваясь исполнить задуманное. Вот только до выхода из квартиры удаётся пройти едва ли несколько шагов, прежде чем Рупасов уже в который раз за вечер перехватывает за плечи, останавливая меня.

– Далеко собираешься? – шепчет он тихонько на ухо.

В интонации больше нет ни капли злости и упрёка, или даже малейшего отголоска тех эмоций, которые я вижу в нём меньше минуты назад. Артём прижимает к себе со спины слишком крепко, чересчур близко, а его голос просто сводит с ума своей нежностью и теплом.

– Домой, – проговариваю на автомате.

Удары моего проклятого сердца слышатся гораздо громче, чем собственный голос.

– Посреди ночи? – насмешливо реагирует мужчина, касаясь своими губами моего виска в намёке на поцелуй. – Даже и не мечтай, что я отпущу тебя.

Жар мужского тела и прикосновения за гранью дозволенности дурманят мой разум, а нехитрая ласка буквально выворачивает наизнанку, требуя заполучить гораздо больше той потребности, в которой я так нуждалась долгие годы. Но я слишком зла на Агеева, чтобы концентрироваться на подобном. Всё, что остаётся значимым – найти лживого мужа и прояснить, в чём наша проблема.

– Тебе не кажется, что ты слишком много на себя берёшь, а? – усмехаюсь невольно, разворачиваясь к Артёму лицом. – Ты мне никто! Может быть когда-то раньше ты и значил что-то, но только не теперь, – добавляю, наблюдая за тем, как бездонная синева его взгляда снова темнеет, а мне и этого мало, поэтому продолжаю в таком же тоне: – Ты давно потерял право диктовать свои условия или указывать мне. Так что просто отпусти меня и прекрати этот цирк! Я устала. Хочу домой. К мужу в конце концов! Помнишь о том, кто это, да? Мы только что о нём разговаривали! – толкаю мужчину, намереваясь продолжить путь на выход.

Самый простой способ избавиться от кого-то, чьё присутствие не желательно – нагрубить. Жаль, который раз за вечер забываю, что с этим человеком не стоит так поступать.

– Повтори, – гневно реагирует Артём.

Точно знаю, не следует накалять ситуацию и дальше, но предел моего терпения давно заканчивается, а самоконтроль в присутствии Рупасова так и вообще мало возможен, поэтому…

– Кажется, я не заикаюсь. И говорю тоже внятно, – нагло передразниваю его недавнее высказывание. – Или у тебя с памятью плохо?

Мысленно ругаю себя за то, что не могу просто заткнуться, но внешне лишь вкладываю во встречный взгляд как можно больше хладнокровного вызова. Тем самым добиваюсь вполне закономерной реакции.

Артём снова обхватывает за плечи, вжимая пальцы с такой силой, что становится больно. Невольно морщусь и пытаюсь отодвинуться, да только безрезультатно. Добиваюсь лишь обратного эффекта. Мужчина буквально впечатывает меня в своё тело, прожигая недобрым взглядом сверху вниз.

– С памятью плохо как раз у тебя, – его губы расплываются в хищной, полной предвкушения