— Что?

— Поскольку ты не в состоянии вести цивилизованный взрослый разговор на приличные темы, я предпочитаю не общаться с тобой вовсе.

— Вот как? Это ты ко всем так относишься или только ко мне?

Виви сжала челюсти.

— Я никак понять не могу, зачем ты продолжаешь этот разговор? Знай, что я не одна из твоих фанаток или журналисток, которых ты можешь соблазнить или очаровать. Ты мне совершенно не интересен, поэтому со мной это не прокатит.

Это был настоящий удар по его самолюбию. Надо признаться, Виви нагло соврала, иначе не была бы так сильно подавлена.

— Ты бы сразу поняла, если бы я попытался тебя соблазнить. Скорее по небу пролетят свиньи.

— У тебя была какая-то причина завязывать со мной разговор? Или ты в очередной раз решил мне досадить? — резко спросила Виви.

— Какой же я дурак — всего лишь хотел быть дружелюбным!

— Вот оно что. У тебя какое-то странное представление о дружелюбии.

— А ты, похоже, не совсем хорошо понимаешь значения слов цивилизованный, зрелый и приличный. Можно подумать, я заговорил о твоих трусиках.

— Как бы то ни было, состояние моих трусиков должно волновать тебя меньше всего.

Виви была права. Однако ее едкое замечание не смогло утихомирить буйное воображение Коннора.

— Да ладно тебе, ты ведь не умрешь, если немного отвлечешься. Расслабься немного.

— Ты даешь мне совет? Считаешь себя образцом для подражания? — усмехнулась Виви, презрительно фыркнув.

— С тобой мне все ясно. Да будет тебе известно, что моя жизнь — это нечто большее, чем просто секс, наркотики и рок-н-ролл.

— Прости, что? — Виви призадумалась на минуту. — Нет, тебе нет прощения, — выпалила она.

В первый раз в жизни у Коннора пропал дар речи. Виви воспользовалась моментом, повернулась и скрылась прежде, чем Коннор смог собраться с мыслями и возразить ей.

Виви вела себя резко и холодно. Коннор никак не мог понять, что вызвало такую бурную ее реакцию. Ему показалось, что как раз сегодня они сделали большой успех в сторону взаимных уступок.

Общение перешло в фарс. Коннор не мог отделаться от мыслей о трусиках девушки, готовой убить его одним взглядом. Что бы он ей ни сказал, он так и не смог перестать думать о Виви и ее нижнем белье — а возможно, и о его отсутствии, — что делало его положение просто невыносимым.

Это не просто фарс, это какой-то кошмар. Воплощение безумия.

Сколько еще дней осталось до конца фестиваля?

Три дня спустя Виви почти с уверенностью могла заявить, что готова встретиться с Коннором снова. По крайней мере, она была настроена не воспринимать общение с ним всерьез. Хотя бы постараться.

На вечер была запланирована джазовая теплоходная прогулка, на которой предполагалось собрать приличную сумму денег. Ожидалось прибытие важных спонсоров и меценатов, которые были готовы раскошелиться ради благого дела. Я выдержу. Даже если это меня убьет.

В глубине души она как раз этого-то и боялась.

Несмотря на то что Виви постоянно твердила себе о том, что ненавидит Коннора, она так и не смогла погасить пламя в животе, сжигавшее ее изнутри вот уже целую неделю. Она никак не могла отделаться от мыслей о сексе. К своему сожалению, она честно признавала, что ее интимная жизнь оставляла желать лучшего. Тревожным сигналом служило то, что она постоянно думала о близости с Коннором.

Возможно, непринужденная беседа со спонсорами хоть ненадолго отвлечет ее от мыслей о сопернике. Она была готова болтать без умолку на протяжении всего вечера.

Платья, крылья, туфли, блеск. Виви предстояло набраться терпения, потому что переодеться она могла, только добравшись до судна. Ехать в машине в платье с крыльями не представлялось возможным. Ей придется поймать кого-нибудь из обслуживающего персонала, чтобы переодеться, но пока еще рано об этом беспокоиться. Виви захватила легкую шаль, потому что на реке всегда прохладно, и вынесла вещи в гостиную.

Лорелея сидела на диване и просматривала газету. Она взглянула на вошедшую в комнату Виви.

— Ты готова?

Лорелея и представить не могла, какой это был трудный вопрос.

— Кажется.

— Тут внушительная статья о работе, которую мы проделали во вторник.

— Знаю.

— Кстати, взгляни, тут интересное ваше с Коннором фото.

Об этом Виви тоже было известно. Единственное, что оставалось для нее тайной, — личность того, кто успел их сфотографировать.

— О чем вы спорили?

— Может быть, о форме Земли. — Виви пыталась придать голосу непринужденное звучание. — Или о том, какого цвета небо. Даже припомнить не могу, — солгала она.

— А ты плохая врунья.

Чтобы не встретиться взглядом с сестрой, Виви уткнулась в сумочку в поисках губной помады.

— Он сказал мне, что я слишком зажата и что мне не помешало бы расслабиться, как-то так.

— Ясно. Он не далек от истины. Ты слишком занята. А ты не думала, что город высасывает из тебя все соки? Тебе хочется быть полезной, ты не можешь стоять в стороне, когда кому-нибудь нужна помощь. Ты достигла гораздо большего, чем планировала. Тебя все любят и уважают. Так устрой себе небольшой отдых.

— У меня нет времени на отдых.

— Позволь задать тебе один вопрос. Тебе нравится вся эта ерунда, которой ты занимаешься?

— Это, между прочим, очень важная ерунда, которая к тому же приносит удовлетворение.

— Понятно. Так тебе это нравится?

Виви задумалась на минуту.

— Знаешь, не настолько, насколько бы я хотела. — Виви удивилась своему ответу.

— Ну, так я и думала. Когда в последний раз ты делала что-нибудь для себя просто потому, что тебе этого хотелось? Ходила, например, на вечеринку или на обед, который не преследует какой-то общеполезной цели?

Как ни старалась, Виви не смогла быстро сообразить, что ответить сестре.

— Вот видишь? — печально вздохнула Лорелея. — На носу Марди Гра, все жители города с нетерпением ждут праздника, чтобы хорошенько повеселиться. Все, кроме тебя.

— По мне, так пьяные кутежи не лучшее времяпрепровождение.

— Ты хоть знаешь, каково это? Когда ты в последний раз напивалась или устраивала кутеж?

Никогда. Даже в колледже. Беспокойство о том, что в будущем ей могут аукнуться последствия подобных вечеринок, никогда не отпускало Виви.

— Все, пора. Мне показалось, что подъехала машина, или я ослышалась?

— Хорошенько подумай об этом. Ты не обязана быть святошей. — «Можно подумать, ей больше не о чем беспокоиться».