Хватит.

— Мы оба будем стараться, — бросил он, не подумав.

Виви усмехнулась:

— Ты меня обойдешь. Я почти смирилась с этим.

— Я серьезно. Доллар за долларом мы вместе соберем достаточно денег. Я, знаешь ли, тоже могу поспособствовать.

Слова Коннора привлекли внимание Виви, она посмотрела в его сторону:

— Не может быть.

— Беспокоишься о моих финансах?

— Не сомневаюсь, что ты привлечешь много денег. Не важно, откуда поступят средства: со стороны Грешника или Святого.

Коннор откинулся на сиденье и поерзал, принимая удобное положение. Выходит весьма занимательно. Сможет ли ее личная неприязнь к нему пересилить присущий ей дух соперничества? До этого момента деньги никогда не приносили ему столько удовольствия.

— Мои личные пожертвования не прибавят мне очков в нашем противостоянии, но кто сказал, что я не могу внести деньги на твой счет?

— Но зачем тебе это? — Боевой настрой мешал Виви хорошенько обдумать слова Коннора.

— Это уравновесит наши шансы.

Виви подозрительно сощурила глаза.

— А что, если это приведет меня к победе?

— Ну, значит, так тому и быть.

Виви снова усмехнулась, искренне считая, что Коннор пошутил. Кто бы мог подумать?

— Сможет ли твоя гордость вынести этот удар, Коннор?

— Аналогичный вопрос. А твоя?

— Что, принять от тебя деньги? — фыркнула она. — Конечно, это доставит мне большое удовольствие.

— Все когда-нибудь случается впервые.

На щеках девушки заиграл румянец.

— Как я уже сказала, это не имеет к нам никакого отношения.

— Тогда почему победа надо мной принесет тебе такое удовольствие?

— Дело в том, что важная цель этого соревнования не отнимает у меня права радоваться личным победам.

Услышав слова Виви, Коннор недоуменно поднял бровь и заметил, что румянец на ее лице стал очевиднее. Как ни странно, его пульс участился.

— Выиграть у тебя или кого-либо другого для меня равнозначно. Соревнования хороши сами по себе.

— Ну, раз ты так говоришь.

— Именно. Я искренне желаю тебе дожить до того момента, как ты выполнишь свое обещание. Если ты захочешь отказаться от своих слов…

— Я всегда держу слово, Виви. Всегда.

В воздухе повисло странное молчание, Виви отвернулась. Между противниками чувствовалось напряжение, но гордость и соперничество, казалось, их объединили.

Водитель остановил машину, Виви выглянула в окно и нахмурилась. Она взялась за ручку и произнесла:

— Мой автомобиль дома. Не понимаю, зачем он привез меня в галерею.

Коннор схватил Виви за руку, вызвав ее негодование.

— Это я выхожу здесь.

— Что?

— Я остановился у друга.

— Где? — Виви огляделась.

Коннор указал на дом Гейба.

— Это же дом Гейба Морроу.

— Да. Правда, он сейчас в Италии…

— Знаю, но я понятия не имела, что вы были знакомы.

— У нас много общих друзей. Не знал, что ты в их числе.

— Ты в курсе, что моя галерея находится здесь? — Виви указала на здание.

— Теперь знаю. Я бы хотел предложить тебе как-нибудь со мной выпить… — Он решил не договаривать фразу, и, как и ожидал, Виви удивленно округлила глаза. — До завтра, Виви.

Коннор вышел из машины, прохладный ветерок приятно ласкал разгоряченное лицо. Наконец, вдали от Виви он стал приходить в свое обычное состояние, впервые за столько времени.

Сегодня определенно что-то случилось. Виви удалось сделать в его сознании короткое замыкание.

Однако даже такое поэтичное объяснение не избавляло его от осознания того, что нечто необъяснимое возникло между ними еще до того, что произошло этим утром.

Виви не переставала удивляться, как медленно порой продвигалось восстановление некоторых разрушенных участков. Если бы не заросли и выцветшие знаки на зданиях, можно было бы подумать, что ураган прошел всего пару недель, а не несколько лет назад. Как ни удивительно, Виви не часто видела подобную картину, хоть и жила в городе. Наиболее пострадавшие районы находились на почтительном расстоянии от Района садов и Французского квартала. Меньше трети жителей смогли вернуться домой, и значительная часть прилегающей территории выглядела пустынной и безжизненной.

Виви с трудом доволокла тяжелый куль до мусорного контейнера и, поворчав, опустила его внутрь. Плечи и руки пульсировали от напряжения, ноги ныли от боли. Рядом с Виви появилась Лорелея с бутылкой воды. Несмотря на то что денек выдался прохладный, от тяжелой нагрузки на ее шее выступили капельки пота. Лорелея сделала большой глоток и со стоном прислонилась к контейнеру:

— С тебя массаж и маникюр.

— Хорошо. — По удивленному выражению лица Лорелеи Виви решила, что сестре был нужен только повод поворчать. — Я ценю твою помощь. Мы утрем нос этому Коннору.

— Точно, мы его здорово уделаем.

— Согласна, — ответила Виви.

Лорелея фыркнула, и Виви пожалела о сказанном.

— Ты правда так думаешь? Я и не предполагала, что ты заметишь.

— Тебе что, нечем заняться?

— Ну ты и деспот! — Лорелея натянула перчатки. — М-да, не завидую я Коннору. Наверняка ужасно бесит, когда тебя повсюду преследует камера.

Виви посмотрела на делегацию на другой стороне улицы. За Коннором и его командой буквально по пятам шли репортеры с камерами. В словах Лорелеи был смысл, но тем не менее…

— Извини меня, конечно, но я нисколько ему не сочувствую.

— Ну ты и злюка. Тебе повезло, что сотрудники «Бон Аджент» плохо тебя знают, иначе не видать тебе своего нимба, Святая Виви.

— Коннор вчера мне говорил, как много значат для него поклонники. Так что это его нисколько не напрягает.

— Вообще-то одно дело — фанаты, которые им восхищаются и обожают, другое дело — пресса, которой необходимы поводы для сплетен.

— Может, и так. Это как две стороны одной медали. Побочный эффект славы.

Лорелея похлопала сестру по плечу.

— Ты просто к нему цепляешься, словно это доставляет тебе удовольствие. Вспомни об этом, когда в следующий раз тебя охватит недоумение, почему все считают тебя такой ханжой.

Лорелея уже отошла на почтительное расстояние от сестры, чтобы Виви смогла ей ответить. Слова Лорелеи повисли в воздухе как упрек. Очень несправедливый упрек. Она не была ханжой, будь оно не ладно, она всего лишь обладала твердым внутренним ориентиром. Это вовсе не недостаток, скорее наоборот. Большинству людей бы не помешала внутренняя гармония, иначе их может постигнуть такая же участь «любимца» желтых изданий, как и Коннора.