– Меня не устраивает статус человека, который мог, но так и не стал кем-то!

– Понимаю! – роняет в трубку Рори. Готова побиться об заклад, что сейчас она наверняка чертыхнулась себе под нос. – Но пока дела твои обстоят именно так.

– Расскажи мне что-нибудь смешное.

– Ты меня совсем не помнишь?

– Это не смешно. Я хочу чего-нибудь экстраординарного, такого… чтобы дух захватывало! И хочу веселья!

– Ну, положим, экстраординарного в твоей жизни случилось за последнее время более чем достаточно!

Я бросаю взгляд на работающий телевизор. А вот и он, мой старый добрый знакомец!

– Окажи мне любезность!

– Без разговоров, – тотчас же соглашается сестра.

– Завтра, когда пойдешь ко мне, подойди к Джейми Рэардону и скажи ему, что я готова с ним встретиться. Я расскажу ему свою историю. Да! Я сделаю это!

– Не думаю, что это своевременная затея. Ты еще слишком слаба. Ты просто не готова к такому интервью.

– Ах Рори, Рори! А к чему я вообще сейчас готова?

В жизни Джейми Рэардон оказался точно таким же, как и на экране. Идеально уложенные с помощью геля светлые волосы, бездонно-голубые глаза, похожие по цвету на яйца малиновки. Правда, в отличие от экранного образа, на его носу были рассыпаны веснушки, их телевизионная камера не улавливает. Высокий, худощавый, можно даже сказать, щуплый. Но блейзер, в котором он ведет свои репортажи перед камерой, несколько скрадывает эту почти юношескую худобу. А потому, когда Джейми предстал перед моим взором уже непосредственно в больничной палате, то в самую первую минуту он показался мне не взрослым мужчиной, а скорее таким несколько перезрелым мальчиком. Причем не просто мальчиком, а мальчиком, который вырос на ферме, затерянной на бескрайних просторах Айовы.

Итак, спустя два дня после того, как я дала себе слово обязательно добиться чего-то стоящего в своей новой жизни, коль скоро судьба подарила мне такой уникальный шанс на спасение, я почти в приказной форме потребовала от Рори, чтобы она привела ко мне Джейми, чтобы я смогла дать ему интервью. И вот он стоит перед мной, собственной персоной, так сказать. Его сопровождает доктор Мэчт. Он явно недоволен происходящим, говорит, что у него для меня есть гораздо более интересные предложения, чем то, что родилось в моем мозгу. Напоминает, что мне нельзя переутомляться, а интервью наверняка потребует много сил, но я лишь нетерпеливо отмахиваюсь от него. Ничегошеньки он не понимает! Не понимает, что судьба подарила мне шанс сделать в своей жизни что-то по-настоящему значительное. И вот он, мой первый шаг по пути к этой главной цели. Один шанс, судя по всему, я уже бездарно упустила. И вот появился второй. Так кто бы отказался от такой возможности, окажись он на моем месте? Плюхнуться с небес на землю так, что отшибло всю память, а потом с удивлением обнаружить, что, оказывается, в той прежней жизни на самом деле было мало чего стоящего. А проще говоря, то вовсе была и не жизнь, а так, какое-то унылое прозябание. И вот надо начинать все с чистого листа. Возможно, кое-кто струсил бы. Но только не я! Я имею в виду себя нынешнюю, родившуюся заново Нелл.

Перед с встречей с Джейми я подверглась получасовой психологической обработке со стороны Рори. Она была явно на взводе, явилась ко мне в сопровождении матери. Та послушно маячила у нее за спиной и лепетала нечто маловразумительное о том, что личная жизнь человека есть дело приватное и нельзя все свои проблемы выставлять напоказ. Неужели я не понимаю всей опрометчивости такого шага? Но я уже все для себя решила. И точка! В конце концов, кому интересно, что за тайны нароет Джейми Рэардон в своем интервью? – заявила я несговорчивым тоном своей матери и сестре. Какое значение имеет вся моя прошлая личная жизнь для широкой публики? Разве в ней есть нечто постыдное, что-то такое, что следует скрывать? Или бежать прочь от паблисити? Напротив! Наступил момент, когда мне надо не бегать от людей, как, судя по всему, я это делала раньше, а идти им навстречу! Вот я и делаю первый шаг на этом пока еще новом для себя пути. Я ткнула пальцем в свой портрет на обложке глянцевого журнала. Да стоит только взглянуть на эту унылую особу, чтобы понять, что от нее надо бежать и бежать, чтобы убежать как можно дальше! Словом, я была непреклонна. Они обе даже заикаться стали от неожиданности. Мама лишь пробормотала заплетающимся языком, что я, должно быть, совсем с ума спятила, между тем как в той прошлой жизни я была почти что само совершенство, и мне вовсе не надо убегать от самой себя. Впрочем, мы с мамой прекрасно понимали, что никакая это не правда и что мама изрядно лукавит. Но тут, к счастью, в палате возникла медсестра Алисия. Она пришла измерить мое давление и положила конец нашей перепалке.

Джейми извлек свой диктофон только тогда, когда мы с ним остались в палате одни. Он устроился на краешке кровати, словно старый добрый знакомый, хрустнул костяшками пальцев, давая понять, что готов к работе, и только тут до меня дошло, что мне и сказать-то ему особенно нечего. Я даже растерялась в первое мгновение. Надо же! Вот дуреха! Даже не подготовилась к интервью, не собралась с мыслями… Наверняка прежняя Нелл категорически не одобрила бы такой расхлябанности.

– Если честно, то я даже не задумывалась над тем, с чего начать наш разговор. Вы ведь наверняка в курсе того, что я ничего не помню из моей прошлой жизни, а потому едва ли вы сумеете извлечь что-то интересное из нашей беседы.

– Не переживайте! – ободрил он меня. – Давайте просто поболтаем для начала. Вот видите! Я даже не стану включать запись.

– О’кей! – согласилась я, мысленно заставляя себя расслабиться. – Итак, начнем с того, что я точно помню и знаю на данный момент. Я в курсе всех сюжетных перипетий сериала «Друзья», первый сезон. Я смотрю все репортажи Джейми Рэардона по кабельному телевидению. А в остальное время, то есть остальные шестнадцать часов в сутки, я просто сплю. Нет, еще вот это! – Я ткнула пальцем на айпод, лежавший у меня на коленях. – Здесь записаны все музыкальные хиты последних двух десятилетий. Вот вам три темы для нашей беседы. Об этом я могу поговорить.

– Из ваших слов я понимаю, что если вы и дальше продолжите поглощать массовую культуру такими темпами, то очень скоро либо станете самым настоящим экспертом в этой области, либо просто умрете от скуки!

– Точно! В самое яблочко! – рассмеялась я в ответ.

– Иными словами, вы пригласили меня для интервью исключительно потому, что вам нечем больше заняться, да?

А парень умница! Это видно невооруженным глазом. Пусть он и всего лишь репортер местной телестудии. Что из того? Он прост в обращении, располагает к себе, вызывает доверие. С первых же минут общения с ним возникает чувство, будто вы давно друг друга знаете и даже дружны.

– Не совсем так! – не соглашаюсь я с ним и снова принимаюсь обдумывать причины, побудившие меня согласиться на интервью. – Не знаю, поймете ли вы меня правильно… Вполне возможно, мои слова покажутся вам полным бредом. Но дело в том… что есть у меня такое чувство… Словом, все, что мне рассказывают о моем прошлом, как-то никак не хочет укладываться в моей голове. Рассказы моих родных не находят никакого отзвука ни в моем сознании, ни в моей душе. Такая неудобоваримая, а то и вовсе неприемлемая информация, понимаете?