Его взгляд насторожил девушку, и она вдруг поняла, что не желает знать правду, какой бы она ни была.

— Ну что ж, — сказал Роберт, — тогда, возможно, вы прекратите строить свои догадки.

Он особенно подчеркнул эту фразу.

— Конечно, вы заменимы, — сказал он, и грубый подтекст его слов больно резанул Кэт.

Она вся сжалась внутри. Очевидно, смятение отразилось у нее на лице, так как Роберт прошел через комнату, подошел к ней и взял за плечи. Кэт опять напряглась, но на этот раз Роберт не отпустил ее.

— Вы какая-то странная… Такая твердая и в то же время хрупкая, ранимая. — Низкий голос Роберта звучал успокаивающе.

Но ей от этого было еще тяжелее. Лучше бы он оставался высокомерным и язвительным! Так ей было бы, по крайней мере, легче грубить! Ведь только такие отношения не позволяют ему вторгнуться в ее внутренний мир! В ее чувства, в ее прошлое… Хотя Роберт уже разбередил его, принес боль, которую она так удачно похоронила в глубине души. И вот снова, похоже, рана открылась и начинает кровоточить.

— Ванная комната там! — Она указала рукой в глубь дома. — Примите душ и приходите на веранду ужинать. Сегодня, так и быть, я вас приглашаю. Но предупреждаю — пища у меня самая простая, без деликатесов! — И она снова ушла на кухню.

— Что это за запах? — спросил Роберт, выходя через час на веранду и принюхиваясь.

Солнце уже село, и Кэт делала последние приготовления к ужину.

Роберт принял душ, переоделся в белые брюки и темно-красную шелковую сорочку, распахнутую на груди. Да, выглядит он потрясающе! Девушка украдкой бросала на него оценивающие взгляды.

Она тоже постаралась выглядеть хорошо. Кэт, правда, каждый вечер надевала что-то нарядное к ужину. Это стало своего рода ритуалом, доставлявшим девушке удовольствие. В этом жарком тропическом климате было очень легко опуститься и ходить в чем попало. Но воспитание не позволяло ей проявлять такую небрежность в одежде, хотя бы вечером, когда становилось прохладнее.

Сегодня она была в пестром легком платье с довольно глубоким вырезом. Оно очень шло Кэт, и девушка остановила свой выбор именно на нем. Волосы она высоко зачесала и соорудила на затылке большой пучок, что подчеркнуло изящество ее шеи и плеч. Серебряные недорогие серьги и браслет на тонком запястье дополняли туалет.

Она наклонилась над столом, чтобы зажечь свечу, стоявшую в небольшой стеклянной вазочке, и легкий бриз внезапно поднял подол ее платья.

— Пачули, лимонная трава и жасмин, — ответила девушка.

— Какое-то местное блюдо?

Кэт рассмеялась.

— Это ароматные палочки — единственное средство от мошкары. Я не знаю, которые из них они не любят больше всего, поэтому жгу сразу все три. Вам неприятен этот запах?

— Ничего, привыкну, — сказал Роберт и, помолчав немного, добавил: — Вы становитесь еще более красивой, когда смеетесь. Вам следует почаще это делать. Где мне сесть?

Последний вопрос как бы смягчил комплимент, и она поняла, что он специально сделал это из боязни отпугнуть ее. Правда, от чего, она не знала.

Кэт кивнула Роберту на плетеный стул, рядом с которым он стоял, и пошла в дом за ужином. Войдя в кухню, девушка остановилась. Давно она не слышала комплиментов от мужчин. Но никакого удовольствия Кэт не почувствовала — слова Роберта вызвали у нее лишь повышенную настороженность.

Вот Линда восприняла бы все это совершенно иначе! Она бы считала Роберта Мэйфилда даром, ниспосланным богами свыше. Кэт же рассматривала его как угрозу своему будущему. Парадокс: все это происходило из-за ее прошлого, хотя стыдиться ей было нечего.

Это Чарльз перекинул свой позор на нее! Добавлялось, конечно, и чувство вины, которое испытывала Кэт перед семьей, внезапно сбежав из Окленда.

И вот в довершение всего ее вынуждают жить в одном доме с Робертом Мэйфилдом! Разве она заслужила такое наказание? За что жизнь бьет ее?

— Я могу чем-нибудь помочь?

Девушка вздрогнула от неожиданности, вырвавшись из плена своих невеселых мыслей.

— Пожалуйста. Возьмите вон те блюда. — Кэт передала ему салат и нагнулась к плите за рыбой. Увидев румяную рыбу, запеченную с картофелем, Роберт восхищенно присвистнул.

— Надеюсь, вы любите рыбу, — заметила девушка, когда они сели за стол. — Это самая распространенная еда на островах. Она может и надоесть. Но я ее запекаю со специями, каждый раз с разными.

— Я все люблю, — ответил Роберт. — Кстати, я привез вино, оно в холодильнике.

Если он думает, что она пойдет за бутылкой, то его ждет разочарование.

— Я не пью, — сказала Кэт, встретившись с Робертом взглядом.

— Почему? — удивленно спросил он.

Зачем он спрашивает? Как будто от этого что-то зависит!

— Я не испытываю в этом необходимости.

— У вас нет желания иногда забыться?

И опять она насторожилась. Вопрос Роберта ей не понравился. Похоже, она никогда не сможет чувствовать себя в полной безопасности с этим человеком!

— А разве люди пьют для того, чтобы забыться? — спросила Кэт.

— Некоторые, да. Правда, не я. Может, все-таки составите мне компанию?

Роберт встал и пошел в дом за вином.

Кэт попробовала расслабиться. Это была единственная возможность сохранить свои мысли в порядке. Итак, Мэйфилд вошел в ее жизнь, тут уж она ничего не может поделать! Если они должны жить какое-то время вместе, ей придется забыть, кто он и кто она, и постараться изменить свое подозрительное отношение к Роберту. Да, впрочем, он уже не сможет причинить ей большего вреда, чем Чарльз. Да и зачем ему мстить ей? За что? И девушка успокоилась.

— Неплохое вино, — одобрила Кэт, отпив небольшой глоток. — Только не говорите, что вы везли его из Новой Зеландии.

— Откуда вы знаете, что я из Новой Зеландии?

— Я не знаю, — торопливо ответила она и дотронулась до этикетки на бутылке, — я вижу, что вино оттуда.

Роберт кивнул, улыбнувшись:

— Я из Окленда, а вы?

Теперь безопаснее сказать правду! Ведь у нее уже другое имя, и потом, Окленд — довольно большой город.

— Я тоже, — промолвила девушка и, не давая Роберту возможности углубиться в эту тему, сразу же спросила: — Скажите, зачем вы все-таки приехали сюда?

Следующие полчаса, пока они ели и пили вино, Роберт рассказывал ей о своих планах. Он хочет найти место, подходящее для строительства отелей.

Туризм был основной статьей дохода на островах, поэтому Кэт слушала своего собеседника не перебивая, ведь развитие туризма создавало лучшие условия жизни.

Островитяне хотели иметь телевизоры, машины и лодки из современных материалов, а не выдолбленные из дерева каноэ, которыми пользовались еще их далекие предки. Прогресс был единственным выходом из нищеты, и такие люди, как Роберт Мэйфилд, были очень нужны здесь.