Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-Не.. Нео-ожидан… Н-но… Ма… Мальчик-инквизи…
Совершенный покачнулся, переступил с ноги на ногу, неверяще провел по скуле своего лица. Пальцы его безвольно разжались, выпуская на свободу рукоять хищного тальвара. Правая ладонь в бесплодной и бесполезной попытке вжалась в грудь. Она пыталась, она хотела обхватить и сжать в горсти кровавый цветок. Рука Совершенного хотела вырвать шедевр флористики, что вырастил на его теле Леонардо, но не смогла.
Леонардо перекинул в левую руку револьвер, правой извлекая из ножен шпагу и сделал шаг вперед. Шагнул осторожно, мягко ступая, шагнул напряженным как струна, готовый в любой момент отскочить с линии атаки Совершенного – такие твари сами не умирают, таких необходимо добивать.
Еще один осторожный шаг вперед, еще одни короткий как всполох и быстрый как молния взгляд на противника. Черты лица Совершенного камены, лицо бледнее снега, он качается словно сломанная ветка на ветру, но каким-то чудом сохраняет равновесие. В его глазах клубиться безумным вихрем и разгорается темный пожар, а искривлённый рот вдруг распахивается в диком выкрике:
-Нее-т! Errins”ha… Haffu… Roagroo!
И Леонардо резко бросается в сторону, но не успевает. Не потому что он споткнулся, не потому что он медленен, а просто потому, что на него упало Солнце. Кто же сможет убежать от Солнца?
-Вот так, ваша светлость все и случилось. Я тогда на совсем немного времени сознание потерял, не разрубила тварь мне голову – стальная подложка в шляпе уберегла. Ну и видел, как вы стреляли, милорд. Только встать не мог, руки не двигались и сил никаких не было. А потом уже и не видел ничего – тварь эта заорала что-то и тут же сверкнуло как молния и все, темнота кругом, и я без памяти. Егеря герцогские, что на выстрелы с леса на тракт вывернули, вас, милорд, в десяти метрах нашли – тащило вас по тракту как бык повозку тащит. Весь ваш короткий плащ и всю одежду на спине в клочья порвало. А меня они подняли рядом с Совершенным. Тварь эту вы хорошо приложили, вбили святыми патронами его в землю. Он даже сопротивляться не мог и говорить, когда его егеря вязали, только кровью харкал да шипел как змея.
-То есть этот Совершенный выжил?
-Да, да, милорд. Выжила тварь! И тот арбалетчик тоже душу Богу не отдал. Да и зачем Господу нашему его проклятая душонка? Я узнавал - в казематах они, твари проклятые, на втором уровне оба, железом священным к стенам прикованы.
-Мэтр-лекарь приората их осмотрел? Они могут говорить? Я смогу их допросить?
-Ну… Мэтр Нинно с ним говорил и мне пересказал, что освященные пули метр-лекарь достал. Раны тварям промыл и перевязал. А вот насчет будут они говорить и будут ли они вообще жить, то он и не знает, ваша светлость. Милорд, вы им по пуле в сердца всадили! Если арбалетчику чуть повыше пришлось, под ключицу, то твари вы точно попали. Прямо в сердце. В самую сердцевину. Как жив еще этот гад, Господь только и ведает. Или его учителя эльдары и Повелитель их мерзостный.
-Ну если не сдохли сразу, то может и не умрут. Все в воле Господа нашего. Хотя, было бы очень досадно если бы я не смог их допросить. И кстати… - Леонардо откашлялся и чуть повернул голову, пристально вглядываясь в единственный глаз Бруно - Надеюсь, никто не посмел оспаривать мое vitae necisque potestas на пленников? Или кто-то заявлял на них свое право? Например, прислал запрос примарх Адептус Астарес? Поинтересовался представитель магистра? Сам приор?
-Да как можно, милорд? Ваше право на их жизнь и смерть сам святой отец-аксилиарий подтвердил! Его святейшество так и сказал – эти проклятые еретики и praedonism полностью во власти его милости легат-следователя Леонардо и никого более!
-Это хорошо. Это отлично. Это весьма славные новости, Бруно. А сейчас вели принести немного вина и оставь меня – я желаю побыть один.
-А лекарь, как же лекарь, милорд?! А ваши раны, ваше сиятельство?! Их же необходимо осмотреть!
-Позже, Бруно! Все позже. Передай мэтру Нинно мои извинения и отпусти его – я чувствую себя прекрасно, можно даже сказать вполне здоровым и не нуждаюсь в его услугах. И это, Бруно, не обсуждается. Иди!
Грубая и откровенная ложь слетела с губ Леонардо предштормовым бризом, насыщенным легкими нотками приближающейся грозы. И Бруно кивнул и тихо прикрыл за собой дверь – он слишком долго служил наследнику Раннийского герцога и когда он говорил так, лучше было…
Все другое иное было бы лучше, только не попытка оспорить и не исполнить. Сын своего отца – жестокий, требовательный и бескомпромиссный, что умножалось впитанной с молоком матери привычкой повелевать и абсолютно не сомневаться в том, что все исполниться. Мгновенно и без рассуждений. А если нет, то - кандалы, сырая камера в подвале замка Раннийских герцогов и неминуемое наказание. Часто не соразмерное проступку.
Почтительный и ревностный в подражании сын перенял от великого отца многое – решимость, дерзновенную смелость, властность, непримиримость и неистребимую жажду большего. И ненарушимый принцип - всегда карать за неисполнение своих прямых приказов. Но еще не приобрел понимания причин невыполнения и грани мер искоренения подобного. Быть отправленным в герцогство в кандалах у Бруно не было никакого желания. Ему и так грозило суровое наказание – не уберег наследника от ран. Если его отправят старшим патруля на границу с литерийскими головорезами «скакать» за ними по горам, то считай, что ему невероятно повезло. Ангел-хранитель уберег.
Когда повторно закрылась дверь за Бруно, Леонардо еще немного полежал, затем опираясь на локоть отпил немного принесенного ему вина и глубоко задумался – то, что ударило его, не было солнцем, это было смертельное заклинание Совершенных. Roagroo или же Черный огонь. Описание заклинаний и заклятий, используемых Совершенными, намертво вбили в его голову за полтора года обучения в Схоле Прогениум. И выживали после применения этого заклинания…
Да никто после него не выживал! Оставались в живых ослепленными и изломанными калеками задетые краем сферы действия заклинания, такое было, такое случалось. Но если удар заклинанием был точечным и направленным, то от мишеней даже пепла не оставалось. А он жив,
