убежище и прячут; созывают к ним верующих и перфектов того местечка, куда они забрели. Все создает представление о сильной и гибкой организации, спаянной неугасаемым энтузиазмом.

При пестроте распределения катаров неизбежно было постоянное соприкосновение членов одной секты с членами других. Но резкой борьбы мы не замечаем. Если она и была ранее, в XIII веке, общая опасность заставила забыть о ней, и по свидетельству Райнерио только альбанензы и конкоррецензы находились в острых отношениях друг к другу, каждые считая только себя церковью Божией. Впрочем, и ими делались попытки к примирению.

7. В мою задачу не входит рассмотрение мер борьбы с ересью: это с достаточною полнотою исполнено в ряде работ Шмидта, Ли и др., но я должен отметить затруднения, стоявшие на пути к искоренению ереси. Папству в рассматриваемую эпоху приходилось бороться на два, если не на три фронта — оздоровлять церковь, уничтожать ересь, вести бесконечную борьбу с империей, коммунами и баронами. Оно часто забывало первую задачу, третья же поглощала все его усилия, почти не оставляя места для второй. Ересь почти везде сплеталась с политикой, и свободные коммуны, особенно ломбардския, далеко не всегда были готовы проникаться папским отношением к гибеллинам и ереси. Гибеллинизм же шел рука об руку с религиозными врагами церкви, и усилия Фридриха II не могли увлечь его союзников. Наконец, надо не упускать из виду и живучесть ереси, симпатии довольно широких слоев к новым аскетам. С другой стороны, следует различать в борьбе с ересью две стороны: чисто внешнее преследование, истребление ее силою папских булл, императорских законов и удачно использованных политических вожделений, и борьбу искренно отталкивающихся от ереси католиков. Последнее выражается в сочувствии населения мерам против патаренов, поддержке проповедников и инквизиторов, образовании сообществ для защиты веры, в доносах на еретиков и дикой расправе с ними; в более же культурных слоях — в подъеме богословских интересов, сознания и знания, в развитии литературной полемики, во всей деятельности таких лиц, как Райнерио Саккони или Монета. Симптоматическое значение для этой народной борьбы с ересью имеет религиозный подъем масс — появление новых «религий», как францисканская, и расцвет традиционных форм религиозной жизни. Именно инициатива масс дала церкви нужную для победы над ересью опору и до известной степени обусловила собой тот характер, который получили меры церкви, и в частности инквизиция.

Остановимся несколько на угасании катаризма. Деятельность отдельных епископов, как Гальдин в Милане, и проповедников XII века не оказала, как мы знаем, продолжительного и сколько-нибудь заметного влияния. Не привели к большим результатам и общие меры, были ли они приняты папою или императором, тем более что планомерность в борьбе с еретиками отсутствует до Иннокентия III. Но и в политике последнего общие меры, служат только показателями борьбы с еретиками и, самое большее, частичного их разгрома. Ослабление ереси, как этого и следовало ожидать, начинается в областях, наиболее близких к Риму. К началу XIII века мощь патаренов сломлена в Орвието; немного позже то же произошло и в Витербо, и борьба в патримонии завершалась на время общими мерами для всей области, непосредственно подчиненной папе, поставившими с конца первого десятилетия XIII века серьезные препятствия дальнейшему росту секты. Но она еще не исчезла: в 1235 г. она вызывает серьезные опасения в Витербо, Сполетское епископство продолжает держаться при Райнерио и даже в 1260 г. можно усматривать патаренов в самом Сполето. В Риме не только в 1210 г., но и в 1231-м приходится считаться с катарами, что вызывает меры и самого папы, и сената. Но все же с начала XIII века здесь и во всей области, до Тосканы на севере, ересь, видимо, пошла на убыль, и только живучесть и приспособляемость катаризма позволяли ему появляться то здесь, то там. Не здесь центр секты в XIII веке: опустившись к Риму, она быстро вобрала назад свой отвод, не успев даже как следует укорениться.

В эти же годы делаются попытки уничтожить ересь в Тоскане. В Прато уже в 1194 г. стремятся осуществить эдикт Генриха VI; в 1206 г. борьба возобновляется и в Прато, и во Флоренции, но без особенного успеха. До 1226 г. ересь живет во Флоренции и Тоскане совершенно спокойно. Это даже эпоха ее наибольшего развития. Только в 1226 г. епископ Джованни да Веллетри решился выступить против Патернона и арестовать его. Около этого же времени под давлением доминиканцев и Гонория III началась борьба и в Сиене. Но организация катаров даже не поколеблена, и если два известных еретика Петр и Андрей, отправленные в Рим, торжественно отреклись там от своих заблуждений (1231 г.), то в Тоскане и, в частности, во Флоренции ересь продолжает расти, несмотря на старания посланных папою сначала Джованни ди Салерно, а после его смерти доминиканца Альдобрандино Кавальканти. Когда в 30-х годах во Флоренции появился Петр Мартир, ему пришлось собрать для борьбы с катарами все силы, воспользовавшись религиозным одушевлением части мирян, сплотить их в ассоциации, вступить вместе с инквизитором Тосканы (в 40-х годах) Руджьери в борьбу с самим подеста, защищавшим еретиков, и только после кровавой борьбы с руководимыми Барони противниками восторжествовать над ересью (1245 г.). К половине XIII в.[13] ересь таким образом была ослаблена и в Тоскане; ослаблена, но далеко не уничтожена.

Гораздо упорнее и дольше катары держались на севере. И это несмотря на то, что сюда, может быть, были направлены главные усилия их врагов. И папские угрозы (Brescia 1225 г.), и нищенствующие ордена — с 1220 г. в Фаэнце, около 1225 г. в Римини и других городах, — и инквизиция с 30-х годов не давали длительных и прочных результатов. Временное ослабление было то здесь, то там. После призывов папы в 1227 г. и еще ранее Фридриха II в Милане как будто начинают принимать энергичные меры. В 1228 г. власти объявляют об изгнании еретиков, уничтожении их жилищ, конфискациях и штрафах, постигающих их самих и их покровителей. В 1229 г. легат берет клятву с властей и народа в исполнении этих законов, стремится уничтожить ересь, но мы не знаем, насколько он успевает в своих намерениях; подозреваем, что нет. С введением инквизиции преследуют отдельных лиц, Петр Мартир развивает лихорадочную деятельность, подеста Ольдрадо вместе с епископом «как следует, жжег» катаров, и после преследования 40-х годов ересь в Милане на время приникает, чтобы в 50-х вспыхнуть с новою силою. А в то время как преследуют еретиков в Милане, то же происходит и в других городах северной Италии. В Виченце в 1233 г. Иоанн Виченцский сжигает более 60 знатных лиц, прикосновенных к секте. Аллилуйя сопровождается преследованием катаров, и в Парме папа