Представление о божественном происхождении правителя не было изобретением представителей XVIII династии. Оно уже существовало в эпоху Древнего царства, но до нашего времени дошло слишком мало царских заупокойных храмов того времени. На сохранившемся рельефе из храма Сахуры изображены богиня Нехбет в облике прекрасной молодой женщины в головном уборе в виде грифа, вскармливающая правителя, и Хнум, вылепивший ребенка на гончарном круге и наблюдающий за этой сценой. Там, несомненно, освещались и другие соответствующие события, при этом, возможно, существовало несколько их вариантов изображения подобных сцен. Боги Мемфиса и Гелиополя выполняли целый ряд функций, которые впоследствии были унаследованы фиванскими божествами. Так, роль божественной кормилицы очень скоро перешла к Хатхор. В частности, широкую известность получило изваяние, где Аменемхет III изображен лежащим под этой богиней-коровой и пьющим ее молоко. Существуют аналогичные изображения Тутмоса III и Псамметиха I.

По легенде, появившейся, вероятно, в период правления царей V династии (и, несомненно, до окончания Древнего царства), мы можем составить представление о том, каким образом простые смертные объясняли суть учений, созданных теологами. Согласно ей, бог Ра, подобно Зевсу, вступил в союз со смертной женщиной, дочерью одного из его жрецов в Сахебу, действительно существовавшем городе, располагавшемся в номе бедра, к северо-западу от Мемфиса. Правитель, которым был не кто иной, как Хеопс, вообще ничего не знал о существовании этой женщины. Однако волшебнику, осведомленному гораздо лучше царя, было известно о том, что под сердцем она носит троих детей, которые со временем станут фараонами и будут править всем миром. Когда у женщины начались схватки, Ра приказал нескольким богиням: Исиде, Нефтиде, Месхенет и Хекет – помочь ей родить. Хнум отправился с ними, неся их вещи. Богини помогли появиться на свет троим детям: Усеркафу, Сахуре и Какаи, – которые действительно были первыми представителями V династии и правили в хронологическом порядке. Однако, согласно некоторым имеющимся в нашем распоряжении источникам, они не приходились друг другу братьями, но это обстоятельство никоим образом не помешало появлению пересказанной выше легенды. Мы не знаем, как заканчивается эта история, но представить, что произошло, несложно. Хеопс, напуганный словами волшебника, попытался пленить мальчиков. Судя по всему, это ему не удалось, ибо, как сказал позднее один мудрец, выполнена должна быть воля богов, а не людские прихоти.

Пока царевичи росли, к ним относились с безграничной заботой и вниманием. В некоторых текстах говорится о существовании специальных учебных заведений для детей знати, но у нас нет доказательств того, что их посещал наследник трона. Скорее всего, он проходил обучение во дворце под руководством личного наставника. Фараон приказал своему визирю Птахотепу, автору одного из древнейших поучений, найти ученика, с которым тот мог поделиться своей мудростью. Вполне вероятно, что выбранный им юноша принадлежал к царской фамилии. Правитель, живший во время Первого переходного периода, решил самостоятельно заняться обучением своего сына, царевича Мерикары, и подготовить его к выполнению нелегкой задачи, уготованной ему судьбой. Царь говорил о том, что номархи вот-вот взбунтуются, аму, заметив любое проявление слабости, пересекут границу Египта и разграбят его, а грозные войска правителей с юга оккупируют южную часть Верхнего Египта. Осветив таким образом внешнеполитическую ситуацию, он стал объяснять, что опорой правителя в его царстве должна стать сильная знать, представители которой будут ревностно и беспристрастно выполнять его указы, если сами будут чувствовать под своими ногами твердую почву. Вельмож следует выбирать по заслугам, а не по праву рождения: «Велик царь своими вельможами. Могуч царь владыка, велик он богатством своих вельмож»[5].

Никто не должен действовать вразрез со справедливостью: «Не делай различия между сыном (знатного) человека и простолюдина. Приближай к себе человека за дела его», «Не притесняй вдову, не прогоняй человека из-за имущества его отца».

Нельзя накладывать на всех преступников одинаковое наказание, а смертный приговор не следует выносить слишком часто. Если царь будет править в соответствии с этими установлениями, его душа спокойно проследует в загробную жизнь и сможет успешно пройти испытание – встречу со строгими судьями, «которые за одно мгновение видят всю жизнь».

Образование, получаемое наследником престола, зависело (по крайней мере в какой-то степени) от конкретных обстоятельств. Отец Мерикары правил лишь небольшой частью Египта. Сравним два текста, составленные, вероятно, по указанию царского двора, первый из которых был написан в начале правления основателя XII династии Аменемхета I, а второй – в самом конце его царствования. Пророк, якобы живший во времена Снофру, предсказывает события, которые произошли через 500 лет после смерти этого царя, и, рассказав о случившихся тогда бедствиях и последовавшей за ними панике, стал говорить о попытках, предпринятых правителем для того, чтобы упрочить свое шаткое положение. Сам царь сообщил, что укрепил границы страны, восстановил систему государственного управления, вернул в Египет процветание, но при этом сталкивался с черной неблагодарностью. Его супруга стала жертвой заговора, целью которого было не допустить рождение законного наследника трона. Через столетие династия укрепилась, и царь прекрасно понимал, что его предки сделали для своей страны. Он справедливо гордился ими и приказал составить в их честь несколько панегириков и поучений. Он был ка (духом-защитником), ху (красноречием), Атумом, Хнумом, дарующим жизнь и изобилие. Он считался творцом, созидательной силой, вдохнувшей жизнь во всех людей. Таким образом, царь был способен удовлетворить все потребности своих верных подданных, а ненавистные им будут прозябать в бедности не только при жизни, но и после смерти: «Друг царя становится Имаху, но не будет гробницы у того, кто восстанет против его величества, и тело его будет брошено в воду»[6].

Главной заботой царя была защита границ страны. Об этой проблеме уже знал отец Мерикары, правивший лишь небольшой частью Египта. Однако Сенусерт III, расширивший подвластную ему территорию, довольно грубо, совершенно не стесняясь, говорил об этом следующее: «Отважному человеку следует нападать. Отступать – это трусость. Тот, кто не идет дальше своей собственной границы, настоящий… (в тексте содержится непристойное выражение). Следовательно, каждый мой сын, укрепляющий границу, созданную Моим Величеством, воистину мой сын, рожденный от Моего Величества, воплощение сына, мстящего за своего отца (Хора), который усиливает границу того, кто породил его; но тот, кто бежит от границы и не сражается, чтобы защитить ее, не мой сын. Он не был рожден от меня…» Подобные истины, сопровождая их всевозможными примерами, внушал юному царевичу мудрец, на плечи которого была возложена почетная обязанность, сопряженная с огромной ответственностью, – обучать юного царевича.

Представители XVIII династии были еще более