— Ничего не понимаю, — беспомощно сказала я. — Но я тоже жива, а тебя вижу в призрачном обличье. Мне ты кажешься призраком…

— Как и ты — мне, — был ответ.

— О-фи-геть! — Глаза Дикси были круглыми, как две монеты. — Но как это возможно?

— Я вообще уже начинаю сомневаться, что слово «невозможно» подходит для Ант - Лейка, — буркнула я.

Слова Кристиана до сих пор звучали в моей голове. Итак, все это время, что мы разговаривали с друг другом, он думал, что я призрак. Что я — мертва.

Я поежилась.

— Дикси, а что, если все это… — Я обвела испачканной в пирожном ложкой пространство кафе. — … не более, чем иллюзия. Плод моего воображения. А я сама…

— И я выдумка? — Мое предположение возмутило подругу до глубины души. — Брось такие мысли — ты живее всех живых.

Чтобы доказать свою правоту, Дикси, опасно перегнувшись через стол, с силой ущипнула меня за руку.

— Ай! — Совершенно определенно будет синяк. — Глупая, так проверяют, что не спят!

— Да? — озадаченно бросила подруга. Махнула рукой. — Ну и ладно. Милая, тебе нужно развеяться и отдохнуть от мыслей о призраке. Он все равно тебе не пара. А вот Чак…

Я протестующе застонала. Дикси взглянула на меня без тени улыбки.

— Розали, он от тебя без ума. Глаз с тебя не сводит! Просто дай ему шанс. Сходите на свидание, поговорите о нормальных вещах — а не о призраках и нестареющих роковых красотках. Тебе это нужно.

Я понимала ее правоту, но Чак… Я украдкой бросила на него взгляд. Каштановые волосы — приятного оттенка, без раздражающей меня рыжины, ореховые глаза. Легкая щетина на щеках придавала ему мужественности, но мне куда больше нравилось, когда он улыбался. Такая озорная, мальчишеская улыбка. И я не могла не замечать, как старательно он прячет смущение, когда пересекаются наши взгляды.

Я вздохнула, сдаваясь. Дикси все прочитала по моему лицу и захлопала в ладоши.

— Вот и славно! А потом можем устроить двойное свидание! Но только после того, как вы побудете наедине и получше узнаете друг друга.

— Так у вас с Беном все хорошо? — улыбнулась я, радуясь, что можно перевести тему.

Поразительное зрелище: моя подруга, которая знала больше матерных слов, чем иностранных, которая носила одежду, почти не оставляющую простора для воображения… покраснела.

— Ого себе… — протянула я, пряча лукавую усмешку. — Выходит, и правда хорошо.

Дикси бросила на меня укоризненный взгляд, но не выдержала и расплылась в улыбке.

— Все действительно здорово! Он потрясающий, и мне кажется… что с ним я становлюсь лучше. Я тебе говорила, что он особенный?

— Раз десять, — хмыкнула я.

— Но… если серьезно… Он… немного не такой, как все. — По тому, как моя обычно бойкая подруга комкала в руках салфетку, я поняла, что она сильно нервничает.

Я аккуратно положила ложку на тарелочку. Такая резкая перемена в настроении Дикси меня насторожила.

— Бен… — тихо проговорила она. — Полтора года назад случилась авария, он сильно пострадал.

Я ахнула.

— Господи… Насколько сильно?

— Он не может ходить. Спинной мозг сильно поврежден. Но, ты знаешь, Бен поражает меня своим оптимизмом. Он не унывает и не отчаивается — даже сейчас, когда прикован к инвалидному креслу. Он уверен, что однажды медицина шагнет далеко вперед, и он… Я стараюсь поддерживать его, хотя, знаешь, он не нуждается в поддержке. Я еще никогда не встречала таких сильных духом людей.

Я молчала, не зная, что ответить. Сказать, что мне жаль, что так случилось? Но Дикси и сама ненавидит, когда ее жалеют, и Бен, судя по всему, из той же когорты. Две родственные души… Дикси цеплялась за эту жизнь зубами, хотя и не ладились отношения с родителями, которые лишили ее финансовой поддержки за то, что не оправдала их надежд и провалила экзамены в два института. Она тянулась к людям, нуждалась в любви, но в ней видели лишь легкомысленную девицу. Я же понимала, что яркий макияж и откровенные наряды — лишь ее защитная реакция, своеобразный бунт.

Я протянула руку через стол и сжала ладонь Дикси.

— Ты же знаешь, я лишь хочу, чтобы ты была счастлива. А, судя по тому, как ты сияешь, Бен делает тебя счастливой. А значит, он хороший парень. Этого мне достаточно.

Дикси с облегчением рассмеялась.

— Значит, договорились? Ты обещаешь мне, что сходишь на свидание с Чаком?

— Обещаю.

— Если тебе неловко, можем сначала сходить втроем — в кино, например, или куда - нибудь еще, — предложила Дикси.

Я улыбнулась.

— Нет, все в порядке. Сейчас буду!

Я подошла к бару, заказала у Чака еще стакан апельсинового сока. Не знаю, чем его так привлекала работа бармена в собственном же кафе — служащих здесь хватало. Но мне это даже нравилось. Чак не зазнается, работает наравне со всеми… и да, у него чудесная мальчишеская улыбка.

Дикси права. Я должна дать ему шанс — не всегда же думать о призраках, пора подумать и о живых.

— Чак, не хочешь пригласить меня вечером на свидание? — Я решила не юлить и не ходить вокруг да около — тем более, что симпатия Чака ко мне действительно была видна невооруженным взглядом.

Вот только момент я выбрала неверный — он как раз наливал мне сок. На лице Чака появилось изумление, рука дрогнула, и большая часть апельсинового сока пролилась мимо стакана.

— Ох, прости.

— Ничего страшного, — Чак улыбался, растерянно моргая. Поспешно вытер лужицу и подал мне полный стакан. — Ты правда хочешь, чтобы я пригласил тебя на свидание?

Я рассмеялась.

— Нет, меня загипнотизировали, и я против своей воли сама тебе это только что предложила.

Чак спрятал смущение за широкой улыбкой.

— Тогда… Розали, ты не пойдешь сегодня со мной на свидание?

— Надо подумать… — ехидно прищурилась я. — Шучу, конечно. Пойду. Во сколько и где встречаемся?

— Я заеду за тобой, ладно? Часов в восемь. На окраине Ант-Лейка есть хороший рыбный ресторанчик, не знаю, успела ли ты там побывать.

— Нет, не была. И я люблю рыбу. — Я ослепительно улыбнулась Чаку и прошла к своему столику.

Дикси подалась ко мне и сказала, едва сдерживая смех:

— Кажется, я видела, как он покраснел. Боже, ты бы видела взгляд, которым он тебя провожал! Как думаешь, может, пока он в таком хорошем настроении, мне стоит попросить прибавку к зарплате?

Я на мгновение лишилась дара речи.

— Дикси, ты неисправима, а твоя наглость не знает границ!

Ничуть не обидевшись, подруга с достоинством сказала: