Сразу же после принятия капитуляции сарацинский гарнизон вышел из Акры. Победителей тронуло, с каким видом мусульмане отправлялись в плен, ибо они восхищались их отвагой и упорством, достойными лучшего применения. Когда последний сарацин вышел из города, в него вошли франки во главе с Конрадом, чей знаменосец нес его личный штандарт и штандарты королей. Король Ричард поселился в бывшем королевском дворце у северной стены города, король Филипп — в бывшем доме тамплиеров у моря недалеко от оконечности полуострова. Распределение городских кварталов омрачили неподобающие ссоры. Герцог Австрийский как глава германской армии претендовал на том, чтобы занимать положение, равное положению королей Франции и Англии, и поставил свой штандарт рядом со штандартом Ричарда, однако англичане сорвали его и бросили в крепостной ров. Такого оскорбления Леопольд Австрийский простить не мог. Несколько дней спустя он вернулся домой, и его сердце переполняла ненависть к Ричарду. Франкские купцы и знать, которые прежде владели имуществом в Акре, попросили вернуть то, что им принадлежало. Почти все они стояли за Конрада и потому обратились к королю Филиппу, когда явившиеся крестоносцы попытались выдворить их с насиженных мест. Филипп настоял на том, чтобы их требования были выполнены[13].

Первая задача, стоявшая перед крестоносцами, — это очистить и вновь освятить акрские храмы. Когда это было сделано под руководством папского легата Адаларда Веронского, сеньоры встретились, чтобы окончательно утрясти вопрос с тем, кому сидеть на королевском троне. В ходе дебатов они пришли к согласию о том, что Ги останется королем до конца своих дней, после чего корона перейдет к Конраду и Изабелле и их потомкам. Между тем Конрад будет господином Тира, Бейрута и Сидона, и они вместе с Ги будут делить доходы от королевства. Обеспечив будущее Конраду, король Филипп заговорил о возвращении домой. Он практически непрерывно страдал от болезни с тех самых пор, как прибыл в Святую землю, он исполнил свой христианский долг, оказав помощь в отвоевании Акры, и намерен оставить там герцога Бургундского и большую часть французской армии. Ричард напрасно настаивал на совместном заявлении обоих королей о том, что они пробудут на Востоке три года. Как максимум Филипп соглашался обещать, что не будет нападать на французские владения Ричарда до его возвращения, но это обещание он сдержал не вполне. Затем, 31 июля, он уехал из Акры в Тир в сопровождении Конрада, который сказал, что должен позаботиться о своих тамошних владениях, но в действительности не желал служить в армии, где верховодил король Ричард. Три дня спустя король Филипп отправился из Тира в Бриндизи.

Англичане посчитали отъезд Филиппа трусливым и вероломным дезертирством. Но, видимо, его в действительности измучила болезнь, да и дома его ждали свои проблемы, например фландрское наследство, решение которых требовало его личного присутствия. Вдобавок Филипп подозревал, что Ричард строит заговор против него и его жизнь в опасности. Ходили весьма любопытные слухи о том, что, когда Филипп лежал тяжело больной, к нему зашел Ричард и обманул, сказав, что умер его единственный сын Людовик, — то ли в качестве глупого розыгрыша, то ли в зловещем расчете на то, что Филипп не выдержит потрясения. В христианской армии было немало тех, кто был готов посочувствовать Филиппу в его заботах. Хотя Ричард внушал горячую преданность своим людям и восхищение сарацинам, для баронов франкского Востока именно король Франции был тем государем, которого они уважали и который, как им казалось, понимает их нужды[14].

С отъездом Филиппа Ричард полностью взял в свои руки командование армией и переговоры с Саладином. Султан согласился выполнить условия договора, заключенного его подчиненными в Акре. Пока крестоносцы занимались ремонтом и укреплением стен города, Саладин начал собирать пленных и деньги, которых требовали от него. 2 августа христианские командиры посетили его лагерь и сообщили о согласии Ричарда на предложение Саладина, что он произведет выплаты и возвратит пленников тремя партиями в течение трех месяцев. Сарацинские пленники будут освобождены после уплаты первой части суммы. Гостям показали Крест, который Саладин держал при себе, и те поклонились ему. 11 августа первая партия людей и денег прибыла в христианский лагерь, и послы Ричарда возвратились сказать, что цифры сходятся, не считая того, что переданы были не все высокопоставленные пленники, названные поименно. По этой причине они не будут освобождать захваченных в Акре солдат султана. Саладин попросил либо принять деньги и заложников за отсутствующих франков и прислать его людей, либо принять деньги и оставить франкских заложников у него в качестве гарантии освобождения его людей. Послы отвергли оба предложения. Они потребовали уплатить причитающиеся деньги и предложили только принести клятву, что отпустят пленных сарацин. Саладин, не доверяя их слову, отказался передавать что-либо, если его людей не освободят.

Ричарду же не терпелось покинуть Акру и идти на Иерусалим. Пленные мусульмане его обременяли, он был рад удобному предлогу избавиться от них. 20 августа, более чем через неделю после возвращения его посланцев, он хладнокровно заявил, что Саладин нарушил уговор, и приказал убить две тысячи семьсот уцелевших воинов из гарнизона Акры. Его солдаты охотно сделались мясниками и, как ликующе заявляют нам апологеты Ричарда, благодарили Господа за эту возможность отомстить за смерть товарищей, павших под стенами города. Жен и детей пленников перебили рядом с мужчинами. Этой участи избежало лишь несколько знатных людей и достаточно сильных мужчин, способных трудиться в качестве рабов. Сарацины с ближайших к Акре аванпостов увидели, что происходит, и бросились спасать собратьев, но, хотя и бились до ночи, так и не смогли прорваться к ним. Когда бойня закончилась, англичане ушли, оставив после себя изувеченные, гниющие трупы, и мусульмане смогли прийти и опознать своих принявших мученическую смерть друзей.

В четверг 22 августа Ричард вывел крестоносную армию из города. Конрад и многие местные бароны отсутствовали, а французы под началом герцога Бургундского неохотно тащились позади. Ни один солдат не хотел уходить из города, где в последний месяц они жили с таким удобством, с обилием еды и распутниц, готовых удовлетворять их похоть; также они с досадой услышали о том, что единственными женщинами, которым позволили идти вместе с армией, были прачки. Однако они поддались влиянию Ричарда благодаря силе его характера. Саладин все еще находился в Шфараме, в его распоряжении были две главные дороги, ведущие с побережья: одна к Тивериаде и Дамаску, а вторая через Назарет к Иерусалиму. Но Ричард двинулся на юг по приморской дороге, где его с фланга защищало море и его же флот. Поэтому султан последовал за ним параллельным курсом и встал лагерем у Тель-Каймуна на склонах горы Кармель. Оттуда он поехал осмотреть ландшафт у берега южнее горы, чтобы подобрать место для битвы. Христиане прошли мимо Хайфы, которую Саладин разрушил незадолго до падения Акры, и обогнули отроги горного хребта Кармель. Они двигались медленно, чтобы флот не отставал от них; а также Ричард считал, что солдатам надо давать отдых примерно каждый второй день. Ветер дул с запада, и кораблям было трудно обходить мыс. Легкие всадники сарацин время от времени налетали с Кармеля на шагавшую армию, захватывая отставших и разбредшихся, которых приводили к Саладину, допрашивали и потом убивали в отместку за устроенную в Акре резню. Щадили только прачек. Между тем Ричард повел армию через хребет Кармеля и разбил лагерь неподалеку от Кесарии.