– Да, во дворце кардинала пять лет назад, а потом препроводили в Венсен.

– В крепостную башню, где ему было суждено просидеть, может, всю жизнь…

– Простите, мэтр Паризо, но почему вы говорите о заключении-бедняги герцога в прошедшем времени?

– Сейчас узнаете, капитан.

– И то верно, валяйте дальше.

– Узника сторожили восемь солдат с офицером – они ходили за ним по пятам и для пущей верности даже спали в его каземате.

– Черт побери, какая осмотрительность! Знать, кардинал здорово боялся, как бы он не сбежал!

– Боялся спасу нет! Но толку-то. Преданность простолюдина сыграла злую шутку с хитроумным кардиналом.

– О-о, это уже интересно!

– Того простака когда-то арестовали за то, что он убил кролика в охотничьих угодьях своего сеньора, а герцог де Бофор благодаря тогдашнему своему влиянию и могуществу избавил бедолагу от каторги. Так что бедняга проникся безграничной признательностью к своему избавителю. И когда даже друзья отвернулись от герцога, только он один и вспомнил о нем и поклялся вернуть свободу тому, кто сохранил его собственную.

– Надо же, вот так история! И что же сделал этот славный малый?

– Герцог не смог заполучить с собой ни одного из своих слуг. Господин де Шавиньи, комендант крепости, был его личным врагом. Так что бежать, казалось, не было никакой возможности. Но малый, о котором мы ведем разговор, не пал духом. Условившись кое с кем из друзей герцога, он отрекомендовался офицеру, специально приставленному охранять узника. Того офицера звали Ла Раме. Нашему малому удалось втереться к нему в доверие. И скоро Ла Раме уже во всем полагался на него, настолько тот стал незаменим. Он взваливал на себя самую тяжкую работу, безропотно сносил чванство и издевательства тюремщиков. Больше того, он внушил живейшую неприязнь герцогу, и тот возненавидел его всей душой.

– А малый-то был не промах!

– Еще тот шельмец, вы даже не представляете! Но, несмотря на нарочитое обоюдное отвращение, которое герцог с его новоиспеченным тюремщиком, как вы догадываетесь, питали друг к дружке по взаимной договоренности, притом что их хитрость никто не заметил, свой план побега они обмозговывали с завидным терпением и хитроумием, так что и комар носа не смог бы подточить, ни на миг не забывая о том, кому что надлежало делать.

– Да уж, лихо!

– Свой замысел они решили осуществить первого июня.

– То есть дело было вчера?

– Да, вчера, капитан. Аккурат в назначенный день господин де Шавиньи собрался наведаться в картезианский монастырь и отбыл в означенном направлении. И в то самое время, когда стражники ушли из герцогского каземата отобедать, герцог испросил у Ла Раме дозволения прогуляться по нижней крытой галерее, под своим казематом. Офицер дал согласие и взялся его сопровождать. Меж тем наш мнимый тюремщик, сославшись на легкое недомогание, только пригубил вино со своими сотрапезниками, откланялся и запер их на замок. Засим прокрался на галерею и позапирал все двери и там, после чего они на пару с герцогом связали Ла Раме по рукам и ногам и заткнули ему рот кляпом, так что препятствовать их побегу он уже не мог никоим образом. Герцог де Бофор мог бы его убить, но ему претило проливать кровь, и он предпочел оставить тому жизнь. Однако ж веревки, которыми обвязались узник с тюремщиком, оказались коротковаты, и беглецам пришлось прыгать в ров с громадной высотищи. Герцог потерял сознание. Тюремщик же, придя в себя, мигом собрался с силами, взвалил герцога себе на плечи и дотащил его до условленного места, где беглецов поджидали пятеро сообщников, – те и перебросили ему другие веревки. Тюремщик накрепко обвязал ими герцога, обвязался сам, и сообщники спустили их по крепостной стене еще ниже. Добравшись до вершины наружной ограждающей стены, тюремщик на мгновение остановился перевести дух, потому как задыхался: чересчур тугая веревка теснила ему грудь. И спасло его только отчаянное усилие. Должен прибавить, что в сложившихся обстоятельствах, как и раньше, когда они выбирались из галереи, тюремщик шел первым – на том настоял граф. У подножия наружной крепостной стены их дожидались пятьдесят всадников с запасными лошадьми. Так герцог де Бофор оказался на свободе! Было это в два часа пополудни.

– Кардинал, верно, вскипел от ярости!

– Да уж, но вида не показал. А напротив, прикинулся, будто даже очень рад, что его узник сбежал. Он корил за это королеву, попытавшись повесить на нее всех собак, – набросить тень за арест герцога де Бофора.

– Вот уж действительно, итальянец он и есть итальянец, еще та шельма.

– Но это не помешало ему сместить господина де Шавиньи, который ничего не мог поделать, а заодно подписать приказ об аресте принца де Тальмона, закадычного дружка герцога де Бофора, заподозренного в подготовке его побега.

– Да что вы говорите, мэтр Паризо! Неужели принц де Тальмон арестован?

– Я этого не говорил, капитан, боже упаси! Я сказал только, что кардинал издал на то приказ. И по-моему, совершенно напрасно.

– Почему же?

– Боже мой! Да потому, что у бедняги-принца своих собственных хлопот невпроворот – ему не до политики.

– Не понимаю.

– Верно, вы ж ничего об этом не знаете, капитан. А посему давайте-ка лучше поговорим о чем-нибудь другом.

– Нет уж, давайте продолжим, если вам не в тягость.

– Как вам будет угодно, капитан. Только, признаться, лично мне хотелось бы поговорить о других вещах, не столь щекотливых.

– Щекотливых? – удивился капитан.

– Да, для меня. Ведь тот малый, что устроил герцогу побег, мой двоюродный брат и к тому же управляющий принца де Тальмона.

– Теперь ясно, откуда вы все так хорошо знаете.

– Кому ж еще это знать лучше, как не мне, капитан.

– Но если принц не под арестом, то где же он?

– Да чего там скрывать, это ж он командовал полсотней дворян, поджидавших герцога у подножия башни Венсенского замка.

– Черт возьми, недобрую же шутку сыграл он с кардиналом, хоть сам и далек от политики.

– Он ближайший сподвижник герцога де Бофора!

– Я его знаю.

– Знаете?

– И очень хорошо. Скажу даже, что из-за него-то меня и занесло в Париж.

Кожевенных дел мастер бросил на мнимого капитана вопросительный взгляд, но тот вынес его без тени смущения.

– Ого! – бросил он.

– Вот-вот, – холодно продолжал капитан. – Я прибыл из Пуату, где у принца, как вам известно, обширные владения, просто так, чтоб повидаться с ним.

– Вам ужасно не повезло – принца сейчас нет в Париже.

– Какая жалость, а я хотел просить его об одной услуге.

– Как видно, вы выбрали для этого не самое подходящее время.