Георгий позвонил на единственный номер в деревне – на почту и, как договаривались еще из Германии, сообщил подруге Татьяны о своём прибытии. Он спешил – у Каролы вновь поднялась температура. До деревни – всего несколько километров. Летом он с удовольствием прошел бы с Каролой этот завершающий участок пешком, напрямик через лес, как когда-то ходил не одну сотню раз. Теперь нужно ждать попутный транспорт. Начало смеркаться. По всей вероятности, в деревню они в тот день не попадали, и нужно было искать ночлег. Гостиницы в райцентре не было. Почта, где они ждали попутный транспорт, закрывалась, но почтальон не мог же оставить людей на ночь на улице. Около печи был запас дров, на столе – чайник, рядом – чай и сахар, в коридоре – вода в ведре под корочкой льда и туалет. Из составленных стульев и табуреток Георг собрал кровать для Каролы, в качестве матраца и подушки постелив телогрейки сотрудниц – чем не «Украина»? Уложив Каролу и накрыв её своим пальто, Георг принялся её лечить.

Утром в деревню на санях везли почту. Укутав Каролу, Георг сел рядом с извозчиком, и они тронулись по знакомой с детства дороге домой. Последний раз он был в деревне после армии, перед поступлением в военное училище. С тех пор прошло почти 10 лет. Показалась окраина и первые дома – старые, покосившиеся, из толстых брёвен, некоторые – еще довоенной постройки. Георг просил Татьянину подругу предупредить родственников о приезде. Через всю деревню тянулась всего одна улица, без названия, застроенная домами, похожими друг на друга. Ни одного строения из камня или кирпича – сплошь дерево, которое хорошо горит, и поэтому деревню не раз застраивали заново. Вот и дом родственником, на пороге – двоюродный брат с женой – видимо, лай собак оповестил о приезде гостей. Обнялись, поцеловались. Георг представил Каролу – гневно засверкали глаза невестки. Зашли в дом. Стол уже накрыт – самогон и скромная домашняя деревенская снедь. Выпили по первой, закусили. Карола только пригубила и поставила на место. Невестка – опрокинула сразу всю рюмку. Закусили. Карола попробовала и с удовольствием начала есть – хоть это невестке понравилось, появилась тема для разговора женщин – языка хоть и не знают, но понимают друг друга. Выпили по второй – стало веселей. Первое напряжение прошло. Брат спрашивает о Германии: что делает, сколько зарабатывает? О Кароле – ни слова, и так понятно. Женщины уже смеются – значит, нашли общий язык. Выпили по третьей. Во дворе залаяла собака, послышались шаги в коридоре – пришли первые любопытные, в деревне ничего не скроешь. Сами сели за стол, сами наливают – так заведено, когда пьют почти каждый день и много. Вновь лает собака, и новые люди дополняют застолье. Невестка приносит новую бутылку, пополняет закуски. Вскоре за столом не хватает мест. Из соседней комнаты вносится еще один стол, и площадь застолья расширяется – главное, чтобы стаканы уместились! Георг с братом выходят покурить. Георг, правда, не курит, но поговорить наедине надо. И здесь брат заверяет, что Карола ему нравится – красивая и скромная, а главное – не пьёт, как эта дура. Георг понимает, кто эта дура?, и лишних вопросов не задаёт. Из комнаты доносятся первые звуки песни – задают женщины, мужчины подпевают. Георг говорит о Татьяне: надо к ней сходить, и сегодня, но позже, вечером, когда протрезвеет. Брат говорит, что в райцентре виделся с участковым, который сообщил, что мужчины, которые надругались над Татьяной – охранник и водитель автомобиля – установлены и находятся в розыске. Ни за столом, ни сейчас брат не спросил о дезертирстве, хотя, зная брата, Георг ожидал от него вопроса. Может, он и не знает, как Георг попал в Германию?

Вечером Георг пошел к Татьяне. По деревне уже разнесли весть о том, что приехал Георг с красивой молодой германкой. Конечно, в первую очередь спешили сообщить Татьяне. Георг подошел к дому, и если бы в доме не горел свет, можно было подумать, что дом – не жилой. Татьяна родилась и всю жизнь прожила, ни разу не видя и ничего не слыша о своём отце. Мать её не любила, так как родила не от любимого мужчины. Всю жизнь мать пахала, как лошадь, успевая отработать свою норму на лесопилке и содержать в порядке дом и хозяйство. Единственным помощником была Татьяна, с детства выполнявшая часто непосильную для ребёнка работу, тем более – для девочки. Вода была в единственном на всю деревню колодце. Её нужно было из другого конца деревни возить в большом бидоне на тележке, переделанной из выброшенной кем-то детской коляски. И таких поездок необходимо было сделать за день несколько раз – готовить еду, мыть посуду, стирать и купаться, поить животных, а летом – поливать огород. И это делала Татьяна. Ко всему прибавлялась корова с козой, куры и кролики, которые требовали ухода. Мать-одиночка сама перестроила дом, уложила из булыжников двор, уплатив за перевоз камня, который она с дочкой собирала не один год на берегу речки. Татьяна росла, становилась красивой девушкой, но всегда стеснялась своих рук – они вечно были в ссадинах и мозолях. Несмотря на занятость, она отлично училась, претендовала на медаль и собиралась поступать в пединститут иностранных языков. Мать была категорически против. После смерти матери, вся эта ноша легла на Татьяну, но к тому времени она уже была больна и не обращала внимания на то, что всё в доме приходило в запущение.

Георг вошел в дом, прошел в комнаты и удивился, увидев рядом с сидящей за столом Татьяной местную знахарку-травницу. Наверное, для встречи с Георгом Татьяне требовалась моральная поддержка или, может, любопытная старуха пришла первой узнать о встрече и разнести весть по деревне. Как бы там ни складывалась ситуация, присутствие посторонней мешало разговору. Георг спросил о здоровье, стал рассказывать о цели приезда, о возможности лечения за границей, но Татьяна, казалось, не вникала в суть разговора, сидела отрешенной от действительности, даже голову опустила, но когда Георг сказал, что всё уже готово, оплачено и можно ехать, она подняла голову и твёрдым голосом заявила: «Никуда я не поеду! Сама справлюсь!» Да, это было её кредо – делать всё самой, унаследованное от жестокой матери. Дальнейшие уговоры были бесполезны. Было ли это действительно так с больной Татьяной или известие о женщине, которая вызывающе открыто приехала вместе с Георгом в патриархальную деревню, могло повлиять на её решение? – ответить на