Пользоваться категориями намного легче, чем континуумами, широкими диапазонами. Они несравненно проще да и требуют держать в памяти гораздо меньше информации. Четко разделенные, отличные друг от друга группы – вместо множества тонких градаций. Напряжение между немногими базовыми категориями и сонмом вариантов, которое мы можем ощущать в мире, распространяется даже на такое значительно более простое качество, как цвет. Вполне очевидно, что можно говорить о базовом наборе цветов, ярко выраженные примеры которых одинаковы в разных культурах, а названия более или менее последовательно входят в языки, хотя о порядке вхождения ведутся споры: сначала темное и светлое; затем добавляется красный цвет, потом зеленый и желтый, за которыми следует синий, далее коричневый, потом пурпурный, розовый, оранжевый или серый. Имеются свидетельства обостренной восприимчивости к базовым цветам. Помимо них люди распознают много тонких оттенков, названия которых не отличаются ни очевидностью, ни единообразием. Карандаши Crayola, которыми рисует уже не одно поколение детей и ностальгирующих взрослых, дополнили свой набор цветов оттенками «арбуз», «красное дерево» и «ламантин», а также «далекая синяя высь», «горько-сладкое мерцание»[20], «великолепие пурпурных гор» и «неспелый желтый», причем последний цвет практически неотличим от «лазерного лимона».

Вернемся к эмоциям, к плюс-минус шестерке Экмана и Фризена[21]: гневу, страху, отвращению, печали, радости, удивлению. На самом деле наши лица, тела, слова и тон речи выражают намного больше эмоций, в том числе артикулированных, чем шесть хрестоматийных базовых (недавно Экман признал это, расширив список). Вспомним симпатию, дурное предчувствие, раздражение, разочарование, раскаяние, подозрение, тревогу, гордость, удовольствие, скуку, враждебность; список велик, и все это лишь слова. Описать эмоции нелегко и напрямую не всегда возможно. Оценка эмоций обусловлена не только лицом, но и тем, как они проступают, а затем исчезают на лице, в теле и в голосе. Кроме того, как мы уже отметили, оценка эмоций зависит от общего контекста и культуры.

Говорят, что Кулешов[22], советский режиссер раннего этапа кинематографии, составил последовательность из парных кадров: на одном ничего не выражающее лицо обожаемой зрителями кинозвезды, на другом – привлекательная женщина, соблазнительно откинувшаяся на диване / тарелка супа / ребенок в гробу. Зрители интерпретировали одно и то же лицо как выражающее желание, голод или скорбь в зависимости от содержания соседнего кадра. Результат (увы, как это часто бывает) иногда удавалось повторить, иногда нет, но множество других исследований свидетельствует, что интерпретация эмоций по лицу – как застывшему, так и подвижному – опосредуется культурой, голосом, словами, телом, другими людьми, обстановкой. Каким бы длинным ни был этот список, он, безусловно, будет неполным.

Имеющий глаза да увидит?

Некоторые старые поговорки просто обязаны быть верными; в данном случае речь пойдет о той, что гласит: «Глаза – зеркало души». Если вы хотите узнать, хорошо ли понимаете выражения лиц, пройдите пятиминутный тест «Чтение психологического состояния по взгляду», который уже прошли тысячи человек. В ходе теста вы видите фотографии только глаз и бровей реальных людей и должны определить, какие из четырех эмоциональных состояний они выражают. В среднем более образованные испытуемые показывают лучшие результаты, женщины опережают мужчин, хотя ненамного, а нейротипичные люди[23] – людей с состояниями, препятствующими распознаванию эмоций, такими как синдром Аспергера, шизофрения и анорексия. Анализ более чем 89 000 человек, прошедших тест и согласившихся предоставить генетическую информацию о себе, подтвердил, что в основе получения тех или иных ответов лежит генетика. Отдельное исследование показало, что однояйцовые близнецы демонстрируют более близкие результаты, чем люди, не связанные родственными узами, что также подтверждает генетическую гипотезу.

Что можно сказать о глазах? Еще многое предстоит узнать. В действительности глаза учатся, внимательно исследуя мир. Широко открытые глаза получают широкий спектр информации. Стоит их прищурить, как зрение становится острее, но лишь в малой зоне обзора, на которой сфокусирован взгляд. Эффект прищуривания прекрасно известен тем из нас, кто страдает близорукостью. Попробуйте оба варианта. Новое исследование связывает функцию глаз по сбору информации с выражением эмоций. Глаза расширяются при таких противоположных эмоциях, как страх и удивление. Обе они естественным образом стимулируют расширенный поиск информации. Есть и другие эмоции, для которых характерны расширенные глаза: благоговение, замешательство, робость, предчувствие и интерес. Напротив, не связанные друг с другом эмоции отвращения и гнева предполагают прищур: источники отвращения и гнева видны ясно, находятся в фокусе. Есть и другие эмоции, характеризующиеся прищуренными глазами: раздражение, неодобрение, подозрение и гордость. Рассматривая фотографии лиц, на которых выражение рта не соответствовало выражению глаз, люди оценивали эмоциональное состояние по глазам, хотя результаты немного смазывались вследствие этого несоответствия.

Лица и черты характера

В серии экспериментов, принесшей неожиданные и обескураживающие результаты, студентам на долю секунды показывали пары фотографий лиц и предлагали оценить, на какой из них человек более компетентен. На фото были изображены участники 89 предыдущих губернаторских избирательных кампаний. Студентов также спрашивали, узнают ли они кого-то, и в случае утвердительного ответа их результаты не учитывались. Примечательно, что кандидат, которого оценивали по лицу как более компетентного, оказывался победителем примерно в 55–58 % случаев – т. е. с вероятностью, превышающей случайное совпадение. По условиям эксперимента суждения выносились быстро, а при повторном тестировании, когда участникам предлагалось тщательно взвесить свое решение, результативность снижалась. Суждения испытуемых о компетентности кандидатов не только объяснили результаты выборов задним числом, но и предсказали результаты более 68 % губернаторских выборов и 72 % выборов сенаторов в 2006 г. Это наблюдается не только в Соединенных Штатах, но и в других странах. Быстрое социальное суждение о компетентности или склонности к доминированию (оценки этих качеств оказались связанными) по лицу имеет широкий спектр последствий для нашей жизни; оно сказывается на судебных решениях, решениях о найме на работу, о заработной плате и присвоении воинского звания. Судя по всему, наш мозг приспособлен давать такие оценки автоматически, когда мы занимаемся своими делами, не имея явного намерения выносить суждение.