– Это Ирина Аркадьевна чуть не убила Ивана Терентьевича? – дошло до студента.

– Конечно же! – воодушевилась Алла. – Кому, кроме нее, нужны его деньги?

– Правильно, – тряхнул головой студент, – Ван Ванычу, кроме науки, ничего не нужно.

– Может быть, – предложила Алла, – озвучим эту версию Туровскому?

– Правильно! – повторил студент.

– Вот ты, Аллочка, и озвучь ему эту версию, – подмигнула Машка и многозначительно замолчала.

Алла догадалась, что ей следовало оставить голубков наедине.

Она прошла в гостиную и столкнулась в холле с Воеводиным. Тот мрачной тенью прошел мимо Аллы, даже не взглянул в ее сторону. Его красивое лицо было озабоченным и сосредоточенным на чем-то ином, чем Звонарева. Алла подумала, что брат догадался, какую подлость совершила его сестра, расстроился. Зря он не обратил на Аллу внимания, она могла бы его успокоить. Как?

Сказала бы, что Ирина действовала из лучших побуждений. Нет, не годится. Лучше сказать, что у той мозги съехали набекрень как раз той ночью и она не ведала, что творила. Алла слышала, что умалишенных освобождают от уголовного наказания. Интересно, Владимир обрадовался бы, узнав, что его сестра шизофреничка?

– Спокойной ночи, Алла, – бросила Ирина Аркадьевна, проходя мимо истукана с фамилией Звонарева, устремившего взгляд на второй этаж, где скрылся Воеводин.

Алла очнулась и кивнула.

«Спокойной ночи»?! Так еще рано ложиться спать. Обычно Ирина успокаивается после полуночи.

– Устала, – натянуто улыбнулась Ирина и поправила рыжую прядь. – Хочу раньше лечь, отдохнуть, приняла снотворное.

– Я тоже устала, – сказала Алла, потому что нужно было что-то сказать. – Тоже хочу раньше лечь.

В принципе это было правдой. Встреча с Туровским ее буквально измотала морально. Хорошо, что он сам прыгал по лестнице, а так бы Алла устала еще и физически. Отдохнуть! Вот что ей нужно. И поесть… Начинается!

Алла поднялась к себе, легла на постель и прислушалась к своему организму.

Но вместо жалких просьб чего-то более существенного, чем бананы, она услышала за стеной дружный смех супругов Воронцовых. Какие хлипкие перегородки в современных коттеджах!

Мало того что лестница зловеще скрипит и под потолком скрип превращается в жуткое эхо, так еще при желании можно услышать каждый шорох в доме. Если Алла соберется ночью пойти выпить стакан воды, ее вновь обвинят в чем-то несусветном. Ага, она собирается пойти?

Организм ответил томным урчанием.

– Ни за что! – сказала сама себе Аллочка и взяла с тумбочки женский детектив.

Но вникнуть в запутанный клубок событий так и не смогла. Привстала на локте, как зоркий сокол, попыталась разглядеть сквозь сумерки: осталась ли стоять во дворе машина сыщика. Алле почему-то показалось, что присутствие Туровского, который ее невероятно раздражал, станет залогом безопасности, если она ночью отправится за стаканом воды. Машина просматривалась рядом со спортивным автомобилем Ирины. Аллочка облегченно вздохнула и взялась за книгу.

В доме Ображенских было заведено перед уходом в свои комнаты желать друг другу спокойной ночи. Это не относилось к профессору, который чаще всего всех игнорировал и закрывался в кабинете. Сегодняшний день был явным исключением, так что Алла могла не появляться внизу ради этого пожелания. А кто был внизу? Маша со студентом небось вовсю целовались на подведомственной Сурковой кухне. Профессор с сыщиком обсуждали дела в кабинете, Ирина поднялась к себе, Воеводин закрылся в комнате. Воронцовы продолжали по соседству с ней над чем-то ржать, как два полоумных. Аллочке стало не по себе, она предположила, что эта парочка опять обсуждает ее поведение. Она яростно перевернула страницу книги, на которой преступник безжалостно расправился с жертвой – подкинул ей в дамскую сумочку живую лягушку, и получила истинное удовлетворение, представив на месте жертвы Анестезию, а в образе преступника Стаса.

Но получать наслаждение от чтения детектива не удалось.

На втором этаже открылась дверь, процокали шпильки, приглушенные коврами, затопали мужские ноги, застучали костяшки пальцев.

– Ирочка, – прозвенел голос Анестезии, – я на секундочку! Мы со Стасом собираемся в ночной клуб, поедешь с нами?

Алла прислушалась, но ответа Ирины не услышала. Зато Анестезия снова прозвенела:

– Нет? Ладно, дорогая, отдыхай!

– А гном пошел купаться! – Стае заржал, как конь.

Алла не поняла, при чем тут какой-то гном, ведь Воронцовы собрались не на пляж. Перекупались днем, наверное. Солнце напекло в головушку, и от мозгов у Стаса осталось плохо соображающее печеное желе. Запеченные мозги, вкусное блюдо.

Звонарева добрая девушка, но эти двое слишком много смеются.

Смеется тот, между прочим, кто смеется последним.

Только Алле смеяться сейчас не хотелось.

Хотелось есть.

Время приближалось к полуночи. Она задремала, так и не раздевшись. Проснулась от какого-то шума, открыла глаза и увидела темноту, слабо разбавленную тусклым светом прикроватной лампы. Вместе с ней проснулось зверское чувство голода. Алла кинула виноватый взгляд на то место, где прятались в темноте весы, и вздохнула. Если она спустится и выпьет стакан воды, ничего страшного не случится.

Спустится?!

Чтобы опять попасть в глупую историю?

С другой стороны, в доме сидит, вернее, лежит и не дремлет сыщик. По крайней мере, дремать он не должен. Неужели преступники наберутся наглости и вновь попытаются похитить бесценное полотно? Профессор утверждает, что это копия. Тогда они охотились в гостиной за чем-то еще, а Алла им просто помешала. Вряд ли они будут охотиться этой ночью. Ну, не идиоты же они в самом деле.

Алла поднялась с кровати, обула ушастые тапочки-зайчики и медленно, осторожно подошла к двери. Тишина. Такая заманчивая и многообещающая. Ничего не слышно и не видно. А ведь акустика в коттедже при желании позволяет услышать даже вздох. Алла, правда, не слышала, но это ее не остановило, она прошла дальше к лестнице.

Если шутник-хулиган опять привязал веревку, придется прыгать, как это изображал Туровский. Но лишний шум Звонаревой ни к чему. Алла опустилась на коленки и поползла по лестнице, сверкая в лунном свете мягко очерченными контурами худеющей на банановой диете попы.

Веревки на лестнице не оказалось. Возможно, она, как разведчик-подрывник, ее просто переползла. Алла не стала размышлять над этим фактом, она бросилась на кухню.

За стаканом воды! Исключительно за ним. Ради Владимира Воеводина, ради истины, а истина всегда в стакане…

Закрыв за собой дверь, Алла прижалась к холодной кафельной стене и обмякла. Такое напряжение, жуть. Но хорошо, что никто ей не встретился на пути. И хорошо, что она уже на кухне. А потом – будь что будет.