– Папа, мы же говорили про террористов…

– Мятежников тоже можно понять. Они борются за своё существование, за своих детей… Мы сами поставили их в такое положение. Так что не стоит винить их в нашей с мамой смерти. И, давай, немедленно свяжись с сестрой. Она делает хорошее дело, помоги ей.

– Я свяжусь, но помощь не обещаю, – сказал Фирр, ощупывая распухшую от ударов тафгая скулу.

Отец долго смотрел на него, затем его глаза чуть увлажнились и он сказал:

– Мы с матерью всегда удивлялись – близнецы, а такие разные по характеру… Свяжись с сестрой, Фиррчик. В следующий раз чтобы вместе у меня были…

– Хорошо, пап. Прощай.

Комната была сера, темна и противна. Всегда, после общения с отцом, настроение у Фирра было почти суицидальным и больше всего ему сейчас хотелось забыться под действием нейро-наркотиков. Впрочем, он смог взять себя в руки.

"Поесть бы чего, – услышав урчание в животе, думалось Фирру. – А уж после сразу включу входящие, клянусь". Дав себе эту клятву, он заказал дорогущий и вкусный обед (который он почти всегда не мог съесть полностью), состоявший из стейка из натурального мяса, креветок, яиц и многих других, в силу стоимости, труднодоступных продуктов. От натуральной еды он получал несказанное удовольствие, нередко за трапезой впадая в некое оцепенение.  "А ведь раньше, – размышлял он порой, увлечённо пережёвывая нежную говядину, – натуральная еда не была такой роскошью и культа из неё особо никто не делал. Ели да ели. Конечно, Большой Голод всё изменил в корне…". Мало кто из современников Фирра, да и его отца, отчётливо помнил, что это вообще был за «Большой Голод». Почти никто не мог с точностью назвать причину такого дефицита натуральных продуктов. Про алкоголь, табак и натуральные наркотики, говорить вообще смысла не было, всё это стоило сумасшедших денег.

Общеизвестны были лишь банальные факты. Вроде того, что некогда, давно, когда в мире закончилась нефть и все ведущие экономики рухнули, начался страшный дефицит продуктов питания, унёсший жизни почти трети населения планеты. Государства стали распадаться одно за другим под натиском голодных бунтов, замешанных на экстремизме и сепаратистских настроениях. Мир оказался в объятиях хаоса. Но потом, со временем, как-то всё успокоилось…

Когда именно в обиход вошла пища из продуктов вторичной переработки, тоже уже никто не помнил, но она давно стала привычной даже для большинства жителей Центра. Чего уж говорить про тех-за-Стеной?! Чего они там едят – страшно подумать. Но Фирр иногда даже завидовал им, например, когда страсть как хотелось выпить настоящего алкоголя, а денег было жалко. Он слышал разговоры, что якобы за-Стеной умеют делать, причём довольно легко и незатратно, некий суррогатный спирт. Чем не выпивка? При этом, кто-то из его кентов-шизоманов даже хвастал, что, как-то попав за-Стену, пробовал это пойло, и оно было даже очень ничего. Они тогда ещё поразмыслили над тем, как бы было круто организовать поставки оттуда в Центр и, конечно, возглавив эту лавочку, стать Королями "Самогона". Это древнее слово кто-то откопал в старинных записях или видеороликах. Потом уже они узнали, что любое перемещение алкоголя или пищевых продуктов из-за-Стены в Центр запрещено и карается серьёзными санкциями, вплоть до трудовой повинности на целый год! Как заявляют официальные СМИ, во многом в целях профилактики таких вот поставок нередко и проводятся полицейские рейды в Нулевой зоне.

    Подкатившая к горлу тошнота заставила-таки Фирра прекратить процесс поглощения пищи. В этот раз он едва смог осилить половину обеда. Развалившись в кресле, он было задремал, но тут же, вспомнив о сестре, раскрыл широко глаза, потянулся всем своим пухлым телом и потёр пальцами левое запястье, активировав МИФ.

Преображение комнаты как всегда произошло мгновенно и незаметно.

Подтащив к себе из дальнего угла комнаты ярлык "ВХОДЯЩИЕ", Фирр сжал его в кулак и презрительно отбросил назад в угол.  Сразу же обнаружилась масса информации о контактах, вызовы и сообщения которых были пропущены за время блокировки. Тут же всплыло множество уведомлений о пропущенных новостях и прочей ерунде, избегая которой, Фирр и блокировал входящие. Вся комната пестрила ярлыками, интерактивными окнами и мерцающими надписями. Откуда-то из стены нагло вышла почти голая женщина (в одном браслете на правой руке), села на кресло напротив Фирра, как-то механически положив ногу на ногу и замерла. Вся её голографическая нагота слегка помаргивала, но реалистичность была пугающая и завораживающая. После секундного недоумения, Фирр сообразил, что этот неожиданный похабный стриптиз – просто форма передачи новостей, за настройку которой было однажды выложено много денег, но которой он так до сегодняшнего дня и не воспользовался. Женщина выглядела как-то неопределённо. Впрочем, она была молода и даже хороша собой настолько, насколько позволяли себе вкусы и пристрастия Фирра. Голову её украшала короткая стрижка, а цвет волос разобрать было невозможно, он видимо менялся, в зависимости от морально-этических характеристик декламируемых ею новостей.

Пока Фирр лениво разглядывал чресла ведущей, она, как бы очнувшись, залепетала ласковым голосом:

"Новости специально для тебя, милый. Правительство Центра избегает комментариев о так называемой "проблеме раздутых налогов". Как заявил представитель Правящего Совета, действительный Господин Валл-6666: (цитаты она произносила голосами оригиналов) "Мы сегодня не в состоянии даже косвенно быть ответственными за все последствия наших политических деяний. Налоги? Налоги по определению должны расти. В этом суть экономического развития, а наше Сообщество, как вы знаете, давно стагнирует в этом отношении. К тому же нельзя забывать, что…"

Рефлекс, выработанный годами, взял своё и Фирр на этих словах действительного Господина Валла начал дремать. В полудрёме, он, однако, не отключился от интерфейса и сумел-таки, пошарив по углам комнаты нейро-курсором, найти скрытую папочку. Машинально введя пароль, он тут же активировал содержимое.

"…также и проблема терроризма, – вновь лепетала "своим" голосом бесстыжая ведущая. – Вчера вечером на территории сектора ГС-160 Нулевой зоны За-Стеной террористы вновь совершили акты дегуманизации и мизантропии класса четыре…"

Нейро-наркотик действовал неспешно. Голос новостей был отчётливо слышен Фирру, но самого источника голоса он уже не замечал и обращал на слова этой извращенки мало внимания. Все цвета в комнате стали насыщеннее, нежнее. Все предметы, все голографические ярлыки и надписи МИФа стали вдруг излучать тепло и доброту…

Фирр полуоткрытыми глазами всмотрелся в надписи о пропущенных сообщениях и звонках. Надписи вдруг закрутились объемной, липкой воронкой и втянули его в себя.

"…были сожжены заживо. По сообщениям представителей полиции, от рук террористов погибло свыше пятидесяти гражданских-за-Стеной. В сектор была тут же отправлена группа быстрого реагирования специального подразделения полицейских киборгов для защиты населения…"

Краски