Вместе отправились в Колпино встречать возвращавшегося из продолжительного путешествия Никсу.

Никса с удовольствием и увлеченно рассказывал о своей поездке по двадцати русским губерниям. Он признавался, что эти месяцы путешествия научили его большему, чем три года учения за книгами. Ведь он увидел настоящую Россию, такой, как она есть, познакомился с жизнью людей, узнал о их нуждах и заботах.

Братья слушали его рассказы обо всем увиденном, затаив дыхание.

Расставание

После возвращения Никсы из путешествия 1863 года окружающие, как писала одна из фрейлин, были «поражены переменой великого князя… Наследник был худ и бледен».

А вскоре болезнь обострилась: Николай жаловался на слабость и сильные боли в пояснице. Врачи ничего точно диагностировать не смогли, ограничившись догадками, что это, возможно, последствия простуды.

Было принято решение отправить цесаревича в Европу. Причин для путешествия 1864 года было три: первая — поправить здоровье, вторая — окончательно завершить большой европейской поездкой свое образование, а третья, не менее важная, — посмотреть возможных невест.

Александр II считал, что его сыну непременно следует посетить Данию. Это желание касалось третьей причины путешествия наследника. Отец хотел, чтобы в Дании Николай познакомился со второй дочерью короля. Этого же, то есть династического брака, хотели и родители датской принцессы Дагмары.

Секретарь цесаревича Федор Адольфович Оом вспоминал о принцессе: «Она была одета чрезвычайно просто, в светлом летнем платье с черным передником. Прическа была простая, гладкая коса поддерживалась сеткой. Маленькая головка чрезвычайно грациозно покоилась на стане невысоком, но необыкновенно пропорционального сложения. Глаза поразили нас всех выражением ласки и кротости, а между тем взор пронизывал человека, на которого они были обращены».

Молодые люди познакомились. И не только познакомились, но и под чутким вниманием родителей Дагмары смогли узнать друг друга поближе… и — влюбиться. Ему был двадцать один год, ей семнадцать лет.

Николай писал матери: «Если бы ты знала, как я счастлив: я влюбился в Dagmar».

20 сентября 1864 года состоялась помолвка, после которой наследник сообщал отцу: «…Мы оба были счастливы. Мы горячо поцеловались, крепко пожали друг другу руки, и как легко было потом».

Жители Петербурга были извещены об обручении наследника сто одним пушечным залпом.

Александр, конечно, узнал о произошедшем в Дании раньше, чем прогремели пушечные залпы Петропавловской крепости. Обо всех событиях в Дании Николай подробно писал своему младшему брату. А матери Николай признавался, что никому не писал таких нежных писем, как «Саше», и теперь даже не может отдать себе отчет, кого он больше любит — «Сашу или Дагмару».

Свадьба была назначена на лето следующего, 1865 года.

После помолвки наследник продолжил свое путешествие по Европе.

Однако его здоровье день ото дня резко ухудшалось. Мучительные боли в спине все усиливались. Он отправился в Ниццу, где в это время была его мать. Императрица Мария Александровна лечилась в средиземноморском климате от чахотки.

Врачи (в том числе и французские), осмотрев Николая Александровича, решили, что это обострение ревматизма, усугубившееся малярией, и назначили курс лечения.

Несмотря на небольшое первоначальное улучшение, позже болезнь обострилась. Хотя высказывались предположения, что «болезнь цесаревича обусловлена хроническим воспалением позвоночника», изменений в план лечения внесено не было.

В марте 1864 года началось резкое ухудшение состояния, завершившееся временным параличом правой стороны тела. Надежд на выздоровление не оставалось.

Из Ниццы через несколько дней на русском военном корабле через Ливорно цесаревич со свитой прибыл во Флоренцию. Здесь с великим князем сделался жесточайший приступ: появились сильные боли в спине, которые вынудили его лечь в постель.

Консилиум врачей решил, что у цесаревича острый ревматизм. И только один итальянский доктор высказал предположение, что у больного происходит воспалительный процесс в области позвоночника. Впоследствии оказалось, что именно этот диагноз был верным.

Цесаревичу делали массаж, но это не приносило заметного облегчения. Николай двигался с трудом. Боясь возобновления острых болей, он почти никогда не выпрямлялся и ходил сгорбившись.

В декабре 1864 года из Флоренции цесаревич отправился обратно в Ниццу. Здесь ему становилось все хуже и хуже. В январе 1865 года знаменитейшие французские медики провели очередной консилиум. Они определили причину болезни как последствие сильной простуды и предписали цесаревичу оставаться пока в Ницце.

В те февральские дни Александр Александрович писал брату Николаю:

«Милый брат Никса, благодарю тебя очень за твое милое письмо, полученное на той неделе. Прости, что не отвечал тогда же, но я писал Мамá…

Потом пост, покаяние, вспоминание всех грехов на исповеди и потом чудная минута причащения. Милый мой друг, при этом случае прошу у тебя от всего сердца прощения, если я когда-нибудь причиню тебе какое-нибудь огорчение. Надеюсь, что мы не имеем ничего дурного друг к другу, и я одного прошу у Бога — это то, чтобы мы всегда оставались в тех отношениях друг к другу, как прежде и в настоящую минуту. Не говорю о том, как я сожалею, что мы должны только мысленно обняться, а не на деле…

Грустно, очень грустно будет говеть в разлуке с душкой Ма, с тобой, милый мой друг, с маленькими, как вас будет недоставать в нашей милой церкви. Вспомни обо мне, когда будут петь «Ныне силы небесные с нами невидимо служат» Когда это поют, я готов плакать как ребенок, так на меня действует этот напев. Когда слышишь эту песню, невозможно, чтобы не пришло желание достойно причаститься.

Итак, еще раз прости меня, милый брат, за все. Целую тебя крепко, Мамá, сестру и братьев тоже. Непременно буду писать Мамá завтра в понедельник по почте. Твой друг и брат Саша».

Между тем силы цесаревича слабели с каждым днем. В марте 1865 года врачи пришли к заключению, что ухудшение происходит от приморского климата. Наследника решили перевезти в отдаленную от моря виллу, рядом с виллой императрицы. В отношении диагноза и реального состояния Николая Александровича были дезориентированы все.

31 марта 1865 года великий князь Александр Александрович писал цесаревичу из Петербурга в Ниццу:

«Милый брат Никса! Давно что-то не получал я от тебя писем… Грустно будет завтра причащаться, так нас мало. Ты знаешь, что мы едем с Папá в Баден, где встретимся с душкой Ма, и я надеюсь познакомиться с твоею Минни. Жаль, если ты не сможешь приехать тоже в Баден. Но я все-таки надеюсь тебя увидеть и приехать к тебе, где бы ты ни был. Но я надеюсь, что это произойдет в Бадене! Но прежде всего надо тебе хорошенько подлечиться, чтобы зараз кончить с этой несносной болезнью. Потом будет хуже, если ты теперь не отделаешься от нее. Все, что я теперь желаю, чтобы Бог тебя подкрепил терпением, потому что я очень хорошо понимаю, как тебя тянет к твоей невесте. Но так как это в твоем теперешнем положении невозможно и думать — ехать на север, то я надеюсь, что ты перенесешь эту неприятность с полным терпением.