Последовал долгий испытующий взгляд. Алексей вложил в него всего себя.

– Дзын!

– Пожалуйста…

Двери лифта медленно открылись. Взору двух людей предстал белоснежный интерьер холла. Журналист осмотрел его задумчиво и сосредоточенно, словно исследовал далекий горизонт, дарящий все немыслимые обещания. Спустя секунду он вернул взгляд на девушку, что забилась в угол лифта.

– У вас последний шанс, – сказал Алексей.

В зелёных глазах тотчас заблестела маленькая счастливая надежда.

– Да-да…

Девушка задышала чаще.

– Что я должна делать?

– Идите за мной. Будьте покорной. И ничего не говорите.

Требования были четкими, идеально сформулированными. Они не терпели компромиссов. Как и их автор.

«Конец игры!»

Алексей резво направился в холл. И в его походке не было сомнений. Он был категорически уверен, что Ирина последует за ним.

5

– Привет!

Неофициально. Прямолинейно.

«То, что нужно!»

– Здравствуйте.

Охранник улыбнулся Алексею.

Суровое лицо, квадратная челюсть, короткая стрижка… И все же журналисту нравился этот мужчина сорока лет. Он приятно улыбался. В его улыбке чувствовалось уважение. А уверенность рукопожатия и голубая рубашка, и темно-синий галстук были лишь дополнением к образу, который уже был сформирован вышеупомянутой улыбкой.

– Вашу мужественную руку…

– Пожалуйста.

Алексею всегда было приятно видеть в холле именно этого человека.

Хотя были и другие… Невысокий лысый толстячок, невысокий худощавый парень с торчащей вперёд челкой, кучерявый здоровяк…

Они тоже были приятны в общении, но в их словах не было того идолопоклоннического возбуждения, каким наделял себя Дмитрий…

– Как сегодня дела с кроссвордом?

– Отлично. Осталось разгадать четыре слова.

– Да ты сегодня жжёшь!

Алексей рассмеялся. Весёлый звонкий смех отразился от высоких потолков холла гулким эхом. И в этом не было притворства.

В этом было нечто особенное.

– Вижу, с вами сегодня молодая и красивая леди…

– Да. Знакомьтесь – Ирина. Ирина, знакомьтесь – Дмитрий Альфредович.

– Очень приятно.

– Приятно…

Произошло ещё одно рукопожатие. А журналист тем временем не переставал говорить:

– Дмитрий – наш главный секьюрити. Без него всем конец настанет. А ещё он красавец-мужчина и великий интеллектуал.

– Да ладно уж вам…

Как совершенно обычный представитель «маленьких людей» охранник Дмитрий смутился совокупности комплиментов, выраженных в его адрес.

– Я обычный…

– Нет-нет! Не скромничай…

Алексей играл свою роль великолепно. Его развязная веселость не позволяла догадаться о происходящем на много этажей выше. А вот молодая и неопытная подопечная своим печально-перепуганным видом в любой момент могла подвести его под монастырь. И такой резкий поворот судьбы совсем не был интересен бывалому журналисту.

– Он у нас скромняга.

Куратор напомнил Ирине о ситуации в целом, элегантно положив левую ладонь на ее поясницу.

– Но вы ему не верьте.

Смех продолжал перебегать от одного собеседника к другому. И только Ирина монотонно хлопала глазами по сторонам.

– Он у нас стреляный воробей…

– У которого самого есть пушка…

Смех разразился приступом новой силы. Но через мгновение охранник Дмитрий перестал смеяться.

– А где все остальные? Уже начало шестого. Все обычно в это время бегут по домам. Но не сегодня. Что-то случилось?

Внезапно охранник приобрел обеспокоенный вид.

«Черт! Черт! Черт!»

У охранника сработало чутьё армейского ветерана.

«Это очень-очень плохо», – Алексей не строил иллюзий.

Но этот человек ему нравился. Он не хотел впадать в крайности в этом конкретном случае.

– Да навалилось дофига работы. Сам не знаю, как сумел унести ноги с этой…

Договорить помешал телефонный звонок.

– Извините.

Охранник направился к телефону. Шаг, второй, третий…

– Дмитрий слушает!

Охранник произнес дежурную фразу, положенную ему в соответствии с должностью. Он сделал это с некоторой хрипотцой, ведь меньше всего на свете ему хотелось отвечать на неуместные телефонные звонки.

Он злился на эти звонки. Он слушал некие слова из телефонной трубки, а сам смотрел на журналиста. Алексей был ему приятен, симпатичен. Его взгляд говорил о предпочтениях, его усталость говорила о нежелании делать одни и те же вещи изо дня в день.

Алексей смотрел в глаза охранника и ощущал обволакивающую доброжелательность.

«Он свой!» – надеялся журналист.

И возможно так оно и было в первые три секунды телефонных переговоров. Но потом что-то стало меняться…

«Что-то не так?»

Взгляд охранника менялся.

«Нет! Нет! Нет!»

Миллиметр за миллиметром, в час по чайной ложке…

Но все же это происходило. Мимический складки и бороздки еле заметно меняли своё положение во времени и пространстве, но совокупный результат, полученный через недолгие тридцать секунд, никак нельзя было отрицать.

«У меня проблема!» – быстро понял Алексей.

На него теперь смотрело хмурое лицо охранника.

– Да… он здесь… так точно… я понял…

Он все ещё разговаривал с кем-то по телефону.

«С кем?»

Журналисту было очень интересно. Но ответа он не знал. Несомненно, гадал…

«Прасковья мертва. Значит это ее первый зам, гребаный Фёдор Петрович, бл…дский ж…полиз… Или Семён Кондратьевич, или Алла, или Марина… Да кто угодно! Только вот я никак не пойму, как им так быстро удалось меня раскусить.

Ведь я был осторожен. Я был безупречен! Они же никогда не отличались особым умом!»

– Что дальше?

«Твою мать, ещё ты!..»

Было много проблем, было много переменных…

– Все в порядке. Нужно немного подождать.

Гнев Алексея готов был вырваться наружу. Но он смог этот гнев плавно утихомирить. Он не сорвался в крике на молоденькую брюнетку, которую удерживал при себе левой ладонью. Он постарался не наломать ещё большее количество дров.