Мартин усмехнулся и спокойным, привычным жестом приобнял ее за талию. И время вдруг замерло: я осознала, что вот она, новая реальность, где мы уже совсем другие люди, немного чужие друг другу, и наше общее счастливое и легкое прошлое осталось где-то там, до войны. И неожиданно для себя всхлипнула, продолжая улыбаться.

– Я так рада, – сказала я сдавленно. – Рада тебя видеть, и вас, леди Виктория. И желаю вам счастья. Присоединитесь ко мне за обедом?

– Я же говорил, что нас тут накормят, – заговорщически проговорил Мартин, ухитрившись одновременно подмигнуть мне и поцеловать волшебницу в макушку. Он дурачился – но я видела его серьезные, уставшие глаза; он вел себя как дамский угодник – но все его внимание было сосредоточено на Виктории.

– И накормлю, и заговорю до смерти, не сомневайтесь, – подтвердила я, чувствуя необычайную легкость. Даже тошнота немного отступила, когда я поднималась по крыльцу.

– А я проснулся с утра – второй день затишье, ни жуков тебе, ни иномирян, – говорил Мартин мне в спину, – и предложил Вики навестить тебя. – Он зашел за мной в холл, увидел койки с лежащими ранеными, санитарок, едва слышно присвистнул. – Гляжу, у тебя тут свои развлечения.

– Не скучаю, – откликнулась я, с удивлением заметив среди перестилающих белье на освободившихся койках девушек рыжеволосую Софи. Она тоже заметила меня, опустила глаза, и я отвернулась. Потом решу этот вопрос.

Навстречу мне спешил дворецкий, и я кивнула ему:

– Ирвинс, обед на троих в мои покои. И предупредите леди Шарлотту и леди Маргарету, что сегодня у меня гости.

– Да, ваша светлость, – кротко откликнулся старый слуга и направился к кухне.

– А счастливый супруг на фортах? – продолжал Мартин. Я, уже ступившая на лестницу, с удивлением взглянула на него.

– Да. А ты-то откуда знаешь?

– Так очаги сопротивления все наперечет, – пожал плечами Мартин, поднимаясь вслед за мной. – В Инляндии Дармоншир с юга и Форштадт с севера, плюс несколько земель на западе, у моря, еще держатся. И у нас в Блакории северо-восток полукругом от гор. Мы сейчас окопались в Нордшере, это городок на севере Блакории, так что хотя бы есть где помыться и поспать. В мороз спать в палатках – то еще удовольствие, скажу я тебе…

То ли от подъема, то ли от общей усталости закружилась голова, снова подступила тошнота, и я покачнулась прямо там, на лестнице. Март ловко подхватил меня, обеспокоенно заглянул в лицо.

– Может, мы не вовремя? И нам лучше уйти, Марина?

– Только попробуй! – горячо возразила я. – Сейчас пройдет. Второй месяц беременности со мной случился, Мартин, со всеми прелестями. Все в порядке.

– Позвольте мне, – Вики взяла меня за запястье, и от руки ее полилась по телу прохлада. Мгновенно ушла тошнота, тяжесть из головы, и даже в глазах просветлело. – Надолго не обещаю, но до завтра продержится точно.

– Боги, леди Виктория, – простонала я благодарно, – я ваша должница. Я теперь хоть поесть нормально смогу. Спасибо!

Это был первый мирный и расслабленный обед за долгое время. Слуги накрыли стол в гостиной моих огромных покоев. В окна лился солнечный свет, слышно было птичье бодрое чириканье, и, если бы не легкий запах спирта от моих рук, военная форма Мартина и темы наших разговоров, можно было бы притвориться, что сейчас обычный весенний день.

Март говорил о боях, в которых принимал участие, о том, как постепенно учатся бить врагов, несмотря на их подавляющее численное преимущество, делился курьезными случаями… Виктория слушала, поглядывая на него с почти материнской снисходительностью и периодически вступая в разговор. Но когда он поворачивался к ней, взгляд ее так теплел, что я непривычно сентиментально таяла. И было заметно, что эти двое знают друг друга очень давно, так давно, что понимают без слов.

Беременность – забавное состояние. Оно вытаскивает эмоции, совершенно тебе не свойственные.

Хотела бы я узнать, как они все-таки нашли дорогу друг к другу после всего, что между ними стояло. Как она смогла простить и принять его? Как он смог убедить ее?

Мне столько хотелось ему рассказать и столько услышать, но присутствие Виктории все же сказывалось на нашей откровенности. И она, словно почувствовав это, поинтересовалась:

– Марина, графиня Кембритч ведь в замке? Я бы хотела повидаться с ней.

– Она сейчас в детской комнате на втором этаже, – сообщила я, с любопытством глядя на волшебницу. Интересно, откуда она знакома с леди Лоттой?

– Тогда, с вашего позволения, я спущусь к ней.

– Конечно, – с признательностью сказала я.

– Вики, даешь нам поболтать по-девичьи? – усмехнулся Мартин.

Она невозмутимо улыбнулась, скользнула рукой по его плечу и вышла.

Под хороший кофе я торопливо и сбивчиво рассказала Марту обо всем, что произошло с момента ритуала по возвращению Полины, на котором стало известно о моей беременности. О своей свадьбе, о нашей дальнейшей жизни с Люком. Говорила, ощущая, как опять накатывают на меня гнев, негодование, обида, разочарование… и после того, как я закончила, в гостиной стало так тихо, что я поняла, как громок был мой голос.

– Я понимаю, для тебя это все звучит сейчас смешно, – добавила я, глядя на задумчивого Мартина. – Да и для меня… все эти драмы на фоне войны кажутся глупостями. Но меня никак не отпускает, Март. Я умом все понимаю, но как вижу его – вся муть изнутри поднимается. И ненависть, и злость…

– И все же ты здесь, – сказал он понимающе.

– Как видишь, – усмехнулась я. – Я не могу от него уйти. И боюсь, страшно боюсь, что прощу, а потом всю жизнь буду ловить его с другими. Это очень унизительно.

Блакориец хмыкнул.

– Как о себе слушаю. Кажется, мы с ним из одной породы, Марина. Что сказать… Еще пару месяцев назад я твердил бы тебе, что люди не меняются. Но сейчас, – он расставил руки и широко улыбнулся, – посмотри на меня. Долгие годы я занимал первое место среди бабников Туры, и что же? Сейчас я добровольно лег под каблук Вики и совершенно счастлив.

Он сделал глоток кофе и совершенно серьезно добавил:

– Мы, мужики, хоть и венец творения, но в каких-то вещах исключительные тугодумы, Марина. Пока жизнь нас лбом об очевидное раз сто не постучит, дурим по-страшному. И вот что я тебе скажу: ты, конечно, какое-то время еще поизмываешься над бедолагой от души. Не с твоим характером оттаивать быстро. Затем вы бурно примиритесь, получив от этого массу удовольствия, и продолжите жить, души не чая друг в друге и периодически устраивая себе встряски.

Я вздохнула и с улыбкой покачала головой. Иногда мне казалось, что он знает меня лучше, чем я сама.

– Главное – пережить эту войну, Мартин.

– А куда мы денемся? – откликнулся он так же серьезно. – Не бесконечное же у них количество инсектоидов. Пока они давят массой, но любой ресурс когда-нибудь заканчивается.