в его запястье и припал ртом к ране. Эмре стиснул зубы, терпя пронзившую руку боль. Мороз пробежал по коже от ушей до кончиков пальцев. Эмре чувствовал, как жизнь утекает из него, и вскрикнул – больше от страха стать пищей для Хамзакиира, чем от боли. Он не понимал, сколько времени прошло: жажда мага казалась бесконечной, мир вокруг начал уплывать, звуки битвы и крики уплывали вместе с ним, в ушах поднимался высокий, тонкий писк, померк свет факелов.

Эмре перестал осознавать, кто он и где; казалось, что он лежит на плоту, плывущем по полноводной Хадде, и рядом Чеда… они и правда когда-то сплавлялись вот так, несколько лет назад. Он неделями откладывал деньги и, когда пришли дожди, пригласил Чеду. Они устроили пикник на плоту, смеялись, а потом каимирская торговая баржа дотащила их вверх по течению обратно в город.

В глубине души он понимал, конечно, что никакой реки нет, что он в катакомбах Короля-Странника и сейчас умрет, потому что Хамзакиир не остановится…

А если даже выживет, Масид явно долго не продержится: его движения становились все медленнее, он едва отбивал атаки Кулашана.

Вдруг слева, мимо него метнулась быстрая ловкая тень: женщина с черной саблей. Кулашан отразил ее первый удар, но она изо всех сил отпихнула его от Масида и что-то швырнула в Короля. Цветок адишары.

Кулашан отбил его щитом, но бледная золотистая пыльца осыпала его, и он согнулся от мучительного, долгого кашля.

Хамзакиир отпустил руку Эмре и зашелся булькающим, лающим смехом, как пес, подыхающий в какой-то богами забытой дыре. Кровь окрасила его рот, его зубы, потекла по подбородку. Кровь Эмре. Хамзакиир выпрямился, пошатываясь то ли от слабости, то ли от смеха, и оглядел комнату. Его голос стих, но остался далекий раскатистый грохот, стон земли. Будто нечто давно забытое пробуждалось в глубине.

С потолка полетела пыль, трещины потянулись по камню. Кулашан, кашляя, вновь атаковал Масида и Стальную деву – теперь Эмре понял, что это, должно быть, Чеда. Бойцы Воинства, хлынувшие в склеп, отступили под ударами Могильщицы – Кулашан рвался за ними наружу. Эмре все еще трясло от холода, но он кое-как поднялся на ноги, прижимаясь к вибрирующей от далеких раскатов стене. Чеда, пробегавшая мимо, заметила его и остановилась.

– Выбирайся отсюда, – донеслось из-под ее покрывала. – Скоро придет еще больше Серебряных копий и Дев.

С этими словами она вновь погналась за Кулашаном.

Масид выбрался из склепа, таща Хамида. Тот шел уверенно, но левая его рука повисла, окровавленная. Масид свистнул, и пятеро оставшихся бойцов слаженно отступили от огня и Серебряных копий.

Грохот нарастал. Эмре бросился в склеп, схватил факел и, дрожа, бросился за ними.

Они вышли на перекресток трех туннелей. Где-то впереди кашлял Король, и шаги Чеды эхом разносились по пещере. Вновь застонала земля, камни посыпались сверху с таким звуком, словно небо падало на землю. Пыль засыпала факел, но не погасила его: откашлявшись и протерев глаза, Эмре увидел, что перекресток завалило – осталась лишь щель, в которую с трудом мог протиснуться взрослый мужчина. Но вела она в противоположную сторону от коридора, куда сбежала Чеда. Эмре упал на живот, надеясь найти хоть малейшую дыру, которую можно было бы расширить, пойти за Чедой, помочь ей… но камни лежали плотно.

– Оставь ее. – Масид потянул его за рукав.

Эмре знал, что он прав. Знал, что не сможет помочь Чеде, но от этого было горько. Чеда снова спасла его. Как всегда. Он так хотел отплатить ей, сравнять счет… Теперь это стало невозможно, поэтому он кивнул Масиду и принялся проталкивать бойцов через единственную щель.

Когда все выбрались наконец, Дарий швырнул в завал горшок лампового масла. Эмре бросил туда же факел, и камни занялись пламенем. Гореть им было недолго – скоро Копья и Девы выйдут на их след, – но достаточно, чтобы выиграть немного времени.

Развернувшись, они побежали к кристальным пещерам и дальше, в пустыню.

Глава 61

Рамад ждал, присев на корточки у небольшого холмика на берегу. Слева стоял Дана'ил, справа – Мерьям. Девять бойцов выстроились позади с копьями и луками наготове: Корум, Кезада, Рафиро и остальные. Они уже несколько часов ждали, пока Мерьям даст сигнал о том, что происходит во дворце Кулашана. Стоило им добраться до этого места, как Мерьям сразу указала на большой камень у противоположного берега пересохшей реки.

– Они вошли здесь, – сказала она, встав на колени, и вот уже полночи стояла так, не шевелясь, полуприкрыв глаза.

– Нужно отправиться туда, – не выдержал наконец Рамад.

– Нужно ждать.

– Они могли сбежать через другой вход.

– Тебе больше хочется сражаться с ними в тесном пространстве, чем застать врасплох с выгодной позиции?

– Дело не в этом. Я боюсь, что мы их потеряем, Мерьям.

– А я не боюсь, – просто ответила она и умолкла.

Риа закатилась, Тулатан подползла ближе к западному горизонту. Когда восток просветлел, Рамад склонился к Мерьям.

– Солнце встает, сестра. – Мерьям не ответила, но перестала раскачиваться и замерла. – Мерьям?

Она стиснула зубы, ее внимательный взгляд устремлен был на реку, но не ко входу в пещеру. Рамад решил, что она смотрит под землю, пытается заглянуть во дворец Кулашана.

– Что такое? – спросил Дана'ил.

– Не знаю, но будь наготове.

Тулатан зашла, и запад потемнел, но на востоке постепенно разгорался рассвет. Шея Мерьям напряглась, зубы обнажились в оскале, зрачки расширились… от страха? Или в предвкушении? Рамад хотел уже позвать людей, но Мерьям вдруг крепко схватила его за запястье, ногти больно вонзились в кожу.

– Что случилось? – спросил он.

Но крик Дана'ила заглушил ответ.

– Идут!

Рамад отцепил руку Мерьям, сжал ее.

– Мерьям! – Он встряхнул ее, чтоб ответила наконец. – Что случилось?

– Они… – произнесла Мерьям и умолкла. Дана'ил махнул своим людям, чтобы были готовы.

У камня и правда зашевелились тени: вооруженные фигуры, выбирающиеся из-под берега, как крабы.

– Что «они»? Мерьям!

– Они нашли его. Подняли его из гробницы.

Он знал, что она говорит о Хамзакиире.

– Он мертв. – Мерьям попыталась встать, но Рамад притянул ее к себе. – Ты же сама сказала мне, что он мертв.

– Я такого не говорила, Рамад.

– Гребаные боги, Мерьям, ты не говорила, что он жив!

Но не успела она ответить, как от реки раздался голос:

– Оставайтесь на месте и сложите оружие! Тогда отпустим с миром.

Рамад замер. Ночной ветер окатил его пронизывающим холодом.

Масид. Он обращался к ним, а его воины продолжали лезть из пещеры.

– Ну? – мрачно спросила Мерьям. – Он перед