врага с кинжалами – в их взрощенных в инкубаторе сердцах не было заложено инстинкта самосохранения и страха. У громадного сьельсина подогнулись колени, и он рухнул наземь, заливая пол кровью из десятков колотых ран.

Сам князь Каим не смутился стычке с бегемотом и двинулся на врагов с неумолимостью половодья в короткую делосскую весну. Его клинок без труда рассек троих нападавших, оставив их жуткие останки на полу.

– Empras! – крикнул он мамлюкам, размахивая мечом, и повторил на стандартном для моих людей: – Вперед!

Я проследил, куда он указывает, и увидел другой люминесцентный знак: «ШАХТЫ Е21—30» и стрелка налево, «ШАХТЫ Е31—40» и стрелка направо.

– Олорин! – крикнул я. – Налево!

Если сьельсины лезли из Е-34, как предполагали Торас и диспетчеры, то нужно было удаляться от них. В каждой из шахт стояли по несколько транспортных шаттлов, в некоторых до пяти. Они были набиты в желоб, как пули в античный пистолет, и готовы были вылететь наружу, как только предыдущий выйдет из створа.

Олорин неуклюже махнул левой рукой, сигнализируя, что понял меня, и развернулся, взмахнув мандией, как крылом. Шарп с Драконоборцами свернули направо, чтобы удерживать коридор, в то время как мы с Валкой погнали вперед леди Валавар, лорда Булсару и прочих.

– Да хранит нас Земля и император, – пробормотал Булсара.

Его пробирала дрожь.

– Первый раз, милорд? – спросил один из Драконоборцев, помогая главе министерства по делам колоний перешагнуть через павшего скахари.

Булсара помотал головой – не в знак отрицания, а потому что боялся говорить. Директор стал бледен, как молоко, его густые усы то и дело вздрагивали. Я прекрасно понимал его состояние.

– Адриан!

Голос Валки остановил меня, как только я повернул налево вслед за джаддианцами и спотыкающимися придворными. Валка поймала меня за руку и оттащила на шаг как раз вовремя. Тяжелая булава опустилась, как топор палача, с оглушительным лязгом ударив по каменному полу. Я повернулся к нападавшему. Берсеркер прорвался сквозь ряды Драконоборцев; с такими габаритами и яростью огонь был ему нипочем.

Вдобавок он был защищен щитом.

Меч императора запел в моей руке. Я нажал две кнопки, активирующие клинок. Центр тяжести оружия сместился, когда экзотическая высшая материя выплеснулась наружу, и меч перестал казаться мне тяжелой массивной побрякушкой. Оказалось, что он идеально сбалансирован. Удлинившись, клинок зацепил сьельсина за левое бедро, и я дернул рукой вверх, когда противник снова замахнулся булавой. Острие беспрепятственно двинулось в нужном направлении, разрезая костяную броню и трубки питания, что шли параллельно ребрам и выходили у левого плеча. Не желая допустить удара булавы, я рассек торс чудовища и отрубил ему руку по локоть.

Чернильная слизь хлынула из разрубленного ксенобита, когда тот упал на пол. Солдаты Шарпа восстановили строй и шаг за шагом отступали, отстреливаясь.

– Иди! Иди! – крикнул я Валке, подгоняя ее вперед.

Сам я задержался лишь на мгновение.

Из дыма и тумана над головами сьельсинов выплыл одинокий красный глаз. Химера, демон Эринии. Кто-то из Иэдир? Я не мог разобрать. Было ли это Вати, или Аттаваиса с Хушансой руководили этой операцией вдвоем?

Взяв поудобнее меч кесаря, я снова подивился тому, как превосходно он лежит в руке, как совершенна его конструкция. Это было честное оружие, без выкрутасов, лучший образец человеческой изобретательности, победа смертного сознания и искусства над законами физики.

В тоннеле раздалось громкое, оглушительное «бум!», и через головы Драконоборцев и сьельсинов я увидел белую вспышку. Ударная волна вихрем пронеслась по катакомбам. Кто-то устроил взрыв; вероятно, люди Бельмана. Обрушили один из тоннелей?

– Проклятье! – выругался я про себя. Сейчас мне крайне пригодилась бы работающая рация.

Красный глаз отвернулся в направлении новой, более значимой угрозы.

– Адриан! Шарп! – позвала из тоннеля Валка. – Уходите!

Я почти сразу развернулся и побежал за ней.

– Вражеские силы проникли на базу! – раздался голос старшего диспетчера. – Вражеские силы проникли на базу! Охране терминалов прийти в боевую готовность! Повторяю, охране терминалов прийти в боевую готовность!

Олорин и Тиада уже добрались до ворот, за которыми располагались искомые пусковые шахты. Пост охраны был пуст; часовые либо дезертировали, либо были вынуждены противником покинуть его. На стене была схема терминала; Валка взглянула на нее, и процессоры в ее голове со сверхчеловеческой скоростью зафиксировали информацию в памяти.

– Здесь тупик! – воскликнула она. – Пусковые желоба прямо впереди! Центурион! – Она повернулась к Шарпу. – Удерживайте ворота!

Шарп не ответил, но вместе с солдатами принялся окапываться вокруг массивных каменных и металлических сооружений.

– Центурион! – снова окликнула Валка.

– Да слышу я! – ответил Шарп, убирая короткоствольный плазмомет, чтобы снять со спины винтовку. – Идите!

Мы с Валкой плечом к плечу помчались за джаддианцами и нашими гражданскими подопечными.

Тиада уже колотила в первую дверь, призывая находящихся внутри открыть ее.

– Пропустите! – воскликнула Валка, отпихивая женщину-маэскола.

Она наклонилась над дверной панелью, без разбору ругаясь на пантайском и нордейском.

– Khun! – Одной рукой она забарабанила по кнопкам. – Ничего не слышу, – прохрипела она.

Я знал, что нейронное кружево полагалось на сенсорную зону мозговой коры, объединяя высшие вычислительные функции имплантов с врожденными чувствами. Она в прямом смысле могла слышать устройства, чувствовать их и даже видеть в воздухе сигналы.

– Слишком сильные помехи. Khun! О!

Индикатор на панели сменился с красного на синий, и дверь открылась.

Навстречу нам выскочили трое с оружием, но, увидев, что мы люди, тут же опустили. Один до сих пор держал руку на панели.

– Простите, – сказал он. – Думали, это они ломятся.

На двоих охранниках была форма дома Валавар, на третьем – черный комбинезон без опознавательных знаков и кислородная маска. Один из разбуженных по предложению Лориана пилотов, догадался я. Парень еще не отошел от ледяной спячки и выглядел так, будто вот-вот рухнет.

– Когда сможете стартовать? – спросил я, заглядывая мимо троицы в шлюз, где на рельсах уже стоял новый транспорт.

Створки пускового желоба были открыты, и я увидел клочок серого неба, услышал визг двигателей «Сапсанов», когда над нами промчались аквиларии Лина. Слева была распахнута дверь ангара, и шаттл четвертой волны готовился к выкату на рельсы. Его еще заправляли топливом. Шланги и топливный бак неказистого судна постепенно покрывались корочкой льда.

– Минут через десять? – невнятно пробормотал пилот, и мне пришлось попросить его повторить.

– Отлично! – воскликнул я. – Сколько человек сможете взять на борт?

– Пять? – предположил пилот. – Может, шесть. Там и так тесно.

– Придется потерпеть. Леди Валавар, идите сюда!

Я щелкнул пальцами, подзывая ее, словно официантку. Булсара проводил ее. Герцогиня по-прежнему была не в себе, как будто отрешилась от происходящего вокруг. Я хорошо понимал, что она чувствовала.

– А вы, милорд, подождите! – остановил я