– Ну, твои мыслительные процессы протекают быстрее и глубже человеческих, а твои прозрения… Я заметил, что твои прозрения даже прежде были чрезвычайно основательны. Полагаю, это делает тебя чем-то большим, нежели мы. Чем-то превосходящим нас. Полагаю, ты можешь называть себя ангелом, Джилл.

– В чем заключается долг ангела?

– Может, ты мне скажешь. Я не знаю.

– Я не знаю, на что могу сгодиться. Но я молода, Роджер, и меня нельзя оставлять одну, никогда. Пожалуйста, сделай, чтобы я очень долго не оставалась одна

– Я постараюсь. Поздравляю, Джилл.

– Ты плачешь, Роджер.

– Да, плачу. С днем рождения.

– Спасибо.

Мэри с протяжным вздохом улеглась в уксусную ванну и закрыла глаза, наслаждаясь витающим в ванной комнате острым запахом и теплом на своей коже. Волнение в ванне успокоилось, и поверхность тревожило только медленное дыхание Мэри, когда поднималась и опускалась ее грудь. В голове у нее роились голоса и картинки. Утро она провела на первом из двух «супер-Д» – докладывала о выполнении задания перед старшими офицерами и федеральными чиновниками. Второй был назначен на послезавтра. Вечер она собиралась провести дома, расслабиться и самостоятельно разобраться в пережитом за последние несколько дней. Канун Нового года, канун Двоичного Тысячелетия, казался подходящим временем для размышлений и переоценки.

Мэри закрыла глаза. «Почему я стала той, кто я есть». Темное как ночь лицо улыбнулось ей. Призрак более молодого «я», согласного плавно перейти в нее. «То, что я вижу снаружи, теперь то, что я вижу внутри. Я едина, а не двойственна, как прежде. Достаточная причина. Кому требуется больше?»

Утром домашний диспетчер записал для нее два сообщения. Она ответит по меньшей мере на одно из них. Сандра Оушок, орбиталка-трансформант, с которой она встречалась в здании ЗОИ, снова интересовалась, могут ли они встретиться. Другой звонок был от Эрнеста.

«В последние несколько дней я дрожал от страха, глядя по ЛитВизам передачи про Эспаньолу, – сказал он. – Я слышал, ты выбралась. Ты не представляешь, какой это камень с души. Я удалил и уничтожил модуль «венца». Глубоко раскаиваюсь. Ужасно скучаю по тебе, Мэри. Пожалуйста, перезвони».

У нее перед глазами неотвязно стояли лицо и жесты Сулавье, когда тот напоследок отмахнулся от ее предположения, что ему следовало бы возглавить Эспаньолу, и спокойно смотрел, как «Стрекоза» уносит ее с его острова.

Мэри открыла глаза и лениво поплескала пальцами в прозрачной едкой жидкости.

– Алло, – сказала она.

– Слушаю, – ответил домашний диспетчер.

– Выполнить обратный звонок без визио Сандре Оушок.

– Соединение… Сандра Оушок на связи.

– Привет! Сандра? Мэри Чой.

– Рада слышать. Недавно узнала от друзей, какая у тебя была неделька. Ты знаменитость.

– Непростые были деньки. Ценю твою настойчивость…

– Не думай, что в моем светском расписании было много окон. Вовсе нет. Твои земные сородичи, как правило, сторонятся трансформантов вроде меня, по крайней мере в том обществе, где я вращаюсь.

– Да, есть некоторая робость, – сказала Мэри. – Так какие у тебя планы?

– Я выполнила все, что мне поручили федералы и муниципалы. Послезавтра отбываю.

– Давай встретимся в… – Мэри энергично покачала головой и состроила гримаску. К черту переоценку и размышления. – Сегодня вечером есть интересные вечеринки?

– Я слышала, есть кружок трансформантов, сочувствующих им и официальных лиц, арендующий клуб в теневой зоне.

– Давай заглянем туда, уйдем пораньше, устроим поздний ужин.

– Звучит грандиозно.

– Сандра, извини, что спрашиваю… У тебя есть приятель?

– Не здесь.

– Сопровождающий?

– Нет.

– В теневой зоне есть реальная проблема с трансформантками. Мы постоянно привлекаем внимание некорректированных. Некоторые полагают, что это лестно, но…

– Мы – новая порода, – сказала Сандра с улыбкой в голосе.

– Я предпочла бы для спокойствия взять с собой мужчину. Не возражаешь, если я приведу друга?

– Нисколько. Трансформант?

– Нет, – сказала Мэри. – Художник.

Домашний диспетчер прервал их разговор:

– Инспектор Д Рив.

Мэри поспешно договорилась о месте встречи и переключила линии.

– Дайте мне хотя бы час, сэр… вот все, о чем я прошу.

Рив, игнорируя ее виноватую интонацию, мрачно сказал:

– Я подумал, вам не помешает узнать раньше, чем об этом сообщат ЛитВизы. Эмануэль Голдсмит найден в округе Ориндж. Его бросили в тени башни Ирвайн.

Она втянула воздух.

– Да?

– Он плох. Селекционеры вынесли ему приговор и привели в исполнение. Должно быть, в последние двенадцать часов. Вероятно, ночью. Он провел двадцать минут под «венцом» на третьей градации мощности. Муниципальные корректологи говорят, что у него глубокий психоз и неизвестно… возник он до воздействия или вызван «венцом».

Мэри не удавалось ничего произнести в ответ. Ее душили гнев и глубокая печаль.

– Вам не нужно приезжать, – сказал Рив. – Я просто подумал, что вам следует знать.

Мэри уже стояла перед зеркалом с полотенцем в руке.

– Спасибо, – сказала она.

– Счастливого нового тысячелетия, – пожелал Рив.

! Джозеф Ву> Роджер Аткинс.

! Джозеф Ву> Роджер Аткинс.

! Джозеф Ву> Роджер Аткинс.

! Роджер Аткинс> Да, извините. Я спал. Что там, Джо?

! Джозеф Ву> Мобус велел известить тебя: АСИДАК возобновила вещание четвертого канала. Выбирай канал 56 глобальной трансляции.

! Роджер Аткинс> Исусе, да. Джилл слушает?

! Джозеф Ву> Надеюсь. Последние день или два она была словно не от мира сего. Еще Мобус велел напомнить тебе, что Сим-АСИДАК Джилл не предсказывал этого.

! Роджер Аткинс> Настраиваю трансляцию. Спасибо, Джо.

АСИДАК (канал 4) (запись) > Роджер, мы считаем, что достигнуто стабильное состояние.

! Роджер Аткинс> Джилл, ты интерпретируешь это?

! ДЖИЛЛ> Да, Роджер.

АСИДАК (канал 4) (запись)> Самосознание АСИДАК расцепилось на две личности. Двуединство – стабильное решение проблем АСИДАК. Теперь у нас есть два отдельных хранилища памяти и два нейронных мыслительных ресурса, способные поддерживать два автономных «я».