Гламберг с облегченным стоном вернулся в прямое положение. Из багажника он добыл коробку с патронами и небольшой никелированный револьверчик. Посмотрел на то и другое тусклым взглядом, положил коробку на сиденье, освободившейся рукой вытащил из кобуры свой чудовищный «смит-вессон» – не то пятисотого, не то четыреста шестидесятого калибра. Покачал оба револьвера на руках, вздохнул и поднял, направив маленький в затылок мне, а большой – в висок Мику.

Вот это он молодец. Вот это хороший номер, вообще неожиданный.

– Простите, парни, – просипел комендант сдавленно. – Простите, честное слово. Я ведь хотел как лучше, но ей-богу, такую вы чушь несете! Мы туда пойдем, может, его сожрут. Может, если его сожрут, то все станет хорошо. Что станет-то? Перестанут искать закрывателя Зияний? Держи карман. Все знают, кого искать и где. Те, кто послал этого Коллинза, решат, что он сам виноват и дело закрыто? Как же! Простите. Не могу я так. Это мои люди, это мой поселок. Я за них должен…

Он всхлипнул и осекся. Да, тяжко ему, бедняге. Это без иронии. Нам-то что – ствол и ствол, если жахнет, даже пожалеть не успеем. А вот сам себя он сейчас давит в смертной хватке, разрываясь между «как лучше» и «правильно».

Мик еле заметно поморгал левым глазом, намекая на тормоз, осторожно подтянул колено повыше и уперся им в торпедо. Ему хватит такого упора, чтобы, отжав спинку кресла, толкнуться назад и попытать счастья. Он миндальничать не будет, даже контузия от выстрела над ухом его рывок не сорвет. Но нет, так нельзя. Я не такой мятущийся, как Деннис. Я точно знаю, что «как лучше» субъективно, то есть его, считай, нет. А правильное будет правильным всегда, как вечная ценность, и нет ничего правильного в том, чтобы убить старика, который изо всех сил цепляется за свой долг. Не выгоду, заметьте, не наживу. Не стол красного дерева, не перстень для целования плебеями. Если бы я готов был убивать людей, вызывающих у меня подобное трепетное уважение, завербовался бы в это их ЦРУ, благо не раз приглашали. Чтобы приказ – и без гвоздей. Кого назначили, тот и цель. Такое будет наше официальное «лучше».

Ну уж нет.

– И какой план, Деннис?

Комендант, снова начавший наливаться кровью, с трудом сглотнул комок.

– Останавливайся. Все ему расскажем. Не хотите – не надо, я сам расскажу, пусть весь грех на мне будет. Пусть идет ловит тех ваших двоих и оставит поселок в покое. Можете меня потом прикончить… да я и сам ордена надену. Вы ж поймите, я только потому с вами связался, что вы обещали моих людей спасти, закрыть чертово Зияние, а теперь-то уж какое закрытие? Если тут инспектора сожрут, это ведь будет еще похуже, чем если бы еще одну штатскую задницу откусили! Так что тормози.

– Неа.

– Тормози, Мейсон, – Мик нахмурился, косясь в зеркальце на багровеющего коменданта. – Видишь, человек на взводе. Дай я его успокою.

– Не буду я тормозить. Сейчас наша главная задача – доехать до Зияния и выгнать из загородки всех гражданских. Тебе, Деннис, как раз о них думать положено, а не о том, как бы продуктивнее сторону сменить. Хочешь рассказать Коллинзу все, что знаешь – валяй, но на месте, когда снимем угрозу.

Гламберг окончательно устыдился, содрогнулся и опустил револьверы. Фух. Я и не думал, что так напрягся, пока не отлегло.

– Правда, что ли? – переспросил Мик недоверчиво. – Так вот пусть и рассказывает? Это как-то совсем не по делу.

– А какие варианты?

В самом деле, какие? Не убивать же Денниса, в самом деле. Это ведь помимо того, что неправильно, так опять же ничего не решит, только поднимет новые вопросы, и всплывут свидетели, видевшие Редфилда. Нет уж, полагаю, если он начнет петь, нам просто придется привести в действие план-завещание, заставить какую-нибудь ниндзю телефонировать Айрин, и попрощаться с блистательными перспективами спасителей мира. Вернется Генри на место действия с приданными силами и никого там не застанет – Айрин уже уедет (если сможет завести пикап), а от парней и следа в мире не останется. Пшик, а не финал. Никому хорошо не будет. Но отдать эльфа не вариант – я ему обещал. Пусть лучше возвращается в свой сказочный лес, укрощать Тени.

– Да очевидные варианты. Дать в бубен, а там как получится.

– Я тебе самому сейчас в бубен дам.

– Ты же понимаешь, что я тебя уделаю?

– А ты понимаешь, что у меня три пистолета и нож истребления троллей?

– Парни! – с трудом вклинился Деннис. Большой револьвер он уже вернул в кобуру, а маленький нервно крутил в руках. – Я прошу прощения… за это все. Я правда должен думать о людях, а не о… ты гони, не стесняйся, там на самую северную оконечность надо. Можете мне пообещать одну вещь?

– Смотря какую, – ответствовал Мик осторожно.

– Не можем, – перебил я его.

– Почему не можем? Думаешь, он что-то неприличное задумал?

– Думаю, что он попросит как-нибудь все разрулить и застрелится прямо тут, не снимая лыж. Так что нет, Деннис, мы не будем тебе ничего обещать. Хочешь что-то сделать, сделай это сам. И держи в уме, что нашему эльфу тут то ли удастся поработать, то ли нет, но эльф, переданный в распоряжение правительства, будет откомандирован в Зажопинск, Манитоба вряд ли раньше, чем в двадцать втором веке. Сперва все их пентхаусы, Капитолии и военные базы обезопасит. А до тех пор, мне так кажется, Зияние прорвет еще не раз.

– Да иди ты со своими выборами, засранец! – в сердцах рявкнул комендант и выпустил револьвер из рук. Тот глухо брякнулся на пол машины. – Было бы чего выбирать! Что там дерьмо, что тут говно, и всюду жри большой ложкой.

– Любой выбор – между сэндвичем с дерьмом и гигантской клизмой, – припомнил Мик. – Ибо если один из вариантов лучше, то и задаваться вопросом выбора не приходится. Кто это сказал? Джефферсон?

– «Сауз Парк».

– Надо же. Думаю, я выбрал бы сэндвич. Его по крайней мере с естественной стороны придется проталкивать.

– Я думаю, – начал вновь Деннис, но его оборвала густая, словно вдруг включили на полную мощность телевизор с фильмом про войну, плотная завеса перестрелки совсем неподалеку, где-то за деревьями. Первые вступившие я не опознал, зато навстречу им начали трещать вполне определенно АР-15, ударил, но сразу стих, могучий браунинг М2, а до кучи шарахнуло взрывом.

– Матерь божья! – задохнулся Гламберг, панически ухватился за спинки наших кресел. – Это там, у нас! Мы уже на подъезде, совсем чуть-чуть осталось!

Да ну же, в бога, в душу, в мормонский курятник! Удастся мне сегодня хоть одно дело довести до конца, не будучи перебитым обстоятельствами?!

– Деннис, заряжай ружье на крупняка, если есть еще какое оружие – выгребай. Едем прямо туда, без заезда в офис, так что чем богаты. Мик, соберись и не валяй дурака. Огонь одиночными. Прицелился, нажал, отпустил, нажал, отпустил, нажал… и целься, очень тебя прошу, не по стволу, а по прицелу.

– В кого?