Ангалин кивнул:

– В таком с-с-случае будеш-ш-шь надевать его для меня!

После ужина мы вернулись к обследованию второго туннеля в подвале. Он был значительно короче первого и привёл к небольшому гейзеру, бьющему из трещины в пещере. Здесь было жарко, а вонь сероводорода нестерпима. Бумер, не выдержав острого запаха, удрал в дом, а мы с Максом обмотали носы влажными тряпками.

Горячая струя вырывалась с чёткой периодичностью минут в пять-семь. Вода собиралась в углублении, образуя маленькое горячее озеро, а потом убегала под толщу скал. Сама пещера была небольшая, и всё пространство вокруг покрыто толстым налётом арагонита и кальцита. Из этого я сделала вывод, что когда-то пещера была гораздо просторнее. Налёт растворённых в воде элементов придавал каменным сводам желтоватый, ржаво-оранжевый оттенок. Благодаря подсветке Макса всё удалось очень хорошо осмотреть.

Я опустила палец в воду и быстро отдёрнула.

– Ты что-о-о?! – Макс хвостом схватил меня за руку.

– Жаль, термометра нет. Градусов шестьдесят, однозначно…

– Чего нет?!

– Термометра или градусника.

– А что это?

– Это такой прибор для измерения температуры.

Ангалин задумчиво почесал когтем ложбинку под нижней челюстью:

– А з-з-зачем?

– Что зачем?

– Из-з-змерять эту тем…

– Температуру?

– Да.

Я засмеялась:

– И правда, зачем… Просто у меня дома точность – это норма. На Земле огромное количество разных измерительных приборов.

– А з-з-зачем? – он опять задал тот же вопрос.

Тут я задумалась не на шутку.

– Без точных знаний нельзя правильно разобраться в том вопросе, который тебя интересует. Вы ведь тоже как-то отмеряете расстояния, глубину, на которую ныряете, да и много чего другого, наверно.

Ящер кивнул:

– А з-з-зачем тебе з-з-знать, нас-с-сколько вода горячая?

Я пожала плечами:

– Привычка, наверно… Просто когда-то я была на подобном источнике, вернее источниках. У нас в такие места ездят на лечение.

Чешуйчатые надбровья поползли вверх:

– Лечение?!

– Ну да. Эта вода при правильном использовании может вылечить или облегчить течение некоторых заболеваний. К примеру, если желудок больной, или печень, или суставы, да мало ли что ещё.

Ангалин слушал, вытаращив зелёные глаза.

– А разве ангалины не болеют?

Он покачал головой, поправляя тряпку на морде:

– С-с-старики болеют… Только зачем лечить старос-с-сть?

– Везёт вам… А у нас болеют даже маленькие дети.

Я сходила в дом за кружкой и зачерпнула воды из озерца. Когда она немного остыла, я сделала несколько осторожных глотков. Жидкость имела сильный металлический привкус, отдавая ржавчиной. Макс таращился сначала, а потом не выдержал:

– Это плохая вода! Мёртвая! Как ты можеш-ш-шь пить её?!

– Если понемногу и строго в лечебных целях, то она только на пользу. Вот поэтому и нужна точность. Надо знать, какая температура у воды и сколько можно выпить.

– А раз-з-зве ты знаеш-ш-шь?

– Нет, но от такого количества вреда не будет, не волнуйся. У нас даже поговорка есть: «Точность – вежливость королей…» По-вашему террханов или рексов. А вот вода эта не такая уж и мёртвая! – мне захотелось ещё больше удивить его. – Из неё можно вырастить каменные цветы!

Макс плюхнулся на хвост и сдёрнул с морды тряпку:

– Цветы?! Каменные?! И ты можеш-ш-шь?!

– Никогда не пробовала, но примерно знаю, как это делается. Можно будет попытаться.

– Это глупос-с-сти! Цветы не могут быть каменными!

– Спорим?!

– На что?!

– На желание!

– А давай! Я даж-ж-же з-з-знаю, какое из моих многих ж-ж-желаний ты будеш-ш-шь выполнять!

– Ну-ну! Посмотрим!

Глава 8

Проснулась я, как обычно, на рассвете. Погода была пасмурная, и шёл дождь. И хотя горное стекло, которое на Окатане вставляли в окна, было больше матовым, чем прозрачным, было видно, что снаружи мрак, а дел на сегодня хватает. Открыв глаза, я неподвижно полежала несколько минут. С одного бока растянулся Макс, обвивая мою ногу хвостом, а с другого – тихонько сопел Бумер, уткнув нос мне в подмышку. Ну прямо семейная идиллия!

Пока я умывалась и занималась утренним туалетом, чешуйчатый с лохматым проснулись. По возвращении из конюшни я застала Макса на кухне за разведением огня в плите, а Бумера сидящим рядом и внимательно наблюдающим за его действиями.

– Я в Латрас, к городскому главе, а потом нужно о доставке сена и дров договориться, так что, возможно, задержусь.

– Вот поеш-ш-шь, потом поедеш-ш-шь, холод на дворе.

Я хмыкнула:

– Ничего себе, раскомандовался!

Ангалин улыбался, лукаво щуря один глаз:

– Конечно! А ты думала, я тебя голодной отпущ-щ-щу?!

На полпути я столкнулась с Дайком. Он скакал, закутавшись в плащ с капюшоном. Дождь не прекращался.

– Кари! А я к тебе… – он дёрнул поводья, останавливая рыжего жеребчика.

Я оглядела друга и мысленно улыбнулась: к седлу приторочена пара мешков, а из-за пазухи торчит оранжевый букетик.

– Рада тебя видеть. Я в город, тут дело к фаэдру Балмаару образовалось, да и дрова нужны и сено для моих подопечных.

– И какое дело? – вопрос был задан с большим любопытством.

– Поехали – узнаешь…

– Но я тут вёз тебе…

– А давай в кустах спрячем, а на обратном пути я заберу… твои подарки.

Парень кивнул и спрыгнул с коня. Всю остальную дорогу до городка мы ехали молча, но на подъезде он обронил:

– Кари, ты прости, конечно, но от тебя жутко воняет!

Я захохотала:

– Забыл, в каком доме я живу?!

– Нет, просто вонь ужасная!

– И что?! Я теперь перестала тебе нравиться?!

Нянь насупился и отвернулся.

– Дайк, дорогой! Пусть лучше от меня несёт этим запахом, чем волчьим духом (или ангалинским), – это я уже подумала про себя. – Иначе все собаки Латраса прибегут нас поприветствовать.

Парень улыбнулся в ответ, и моя любимая ямочка чётко проступила на его щеке:

– А ты права!

– А то! – и мы дружно захохотали.

И правда, собачьего эскорта на этот раз почти не было, а тявканье из-за пары заборов не считается.

Фаэдр Балмаар пребывал уже на месте, в своём, если выразиться моим языком, офисе. Он жил со всей семьёй в этом же большом доме, а посетителей принимал в пристройке с отдельным входом. Он очень радостно меня встретил, а Дайку загадочно подмигнул:

– Что случилось, эрдана Карина? Нужна помощь?

Я протянула ему завещание:

– Вот… в доме нашла, прочитайте.

Он, аккуратненько так, взял протянутый рулончик и развернул. Дайк вытянул шею и тоже принялся читать, выглядывая из-за плеча городского главы. Я уселась в кресло и с интересом принялась наблюдать за их лицами. Мужчины попеременно поднимали на меня глаза, и я видела, что завещание произвело на обоих большое, если не сказать огромное, впечатление.

– А где вы нашли его, эрдана? Это его почерк, я знаю… –