Хорн похотливо улыбнулся. — Дорогая, ну как же тебя не щипать, — произнес он, — как же тебя не щипать, если у тебя такая упругая, такая красинаи попа…

После этих слов Бенжамин вновь ущипнул девушку.

Та пронзительно взвизгнула:— Ой!.. Ну я же просила вас, мистер Хорн… В конце концов, мне же больно… У меня может остаться синяк от ваших щипков, и я не смогу работать на сцене…

Мистер Хорн гадко ухмыльнулся. — А я скажу Блэкки, чтобы она освободила тебя на какое-то время от выступлений, — сказал он и вновь ущипнул девушку — та, кокетливо заохав, убрала руку Бенжамина.

В зале появилась Барбара, и девушки быстро исчезли из фойе — Бенжамин никак не мог понять, почему они так боятся новой сотрудницы.

Барбара, подойдя к Хорну, молча указала глазами на какого-то странного, явно приезжего посетителя — выпирающие скулы и желтоватый оттенок кожи выдавали в нем уроженца Юго-Восточной Азии. — Кто это?.. — прошептал своей новой сотруднице Бенжамин.

Та, осмотревшись вокруг, так же тихо прошептала ему в ответ:— Не знаю… По-моему, он хочет у нас заселиться… Наверняка приезжий. Внимательно осмотрев приезжего, Бенжамин немного засомневался. — Ты думаешь, это и есть тот самый знаменитый журналист Вэнс?.. Он что — японец или вьетнамец?.. Почему ты мне об этом раньше не сказала?..

Подойдя поближе к хозяину, Барбара наклонилась к его уху. — Никто ничего не знает, — таинственно зашептала она. — Может быть, это и есть тот самый Вэнс… Я же говорила вам, что он, как хамелеон, может принимать любые облики… Если уж в гареме арабского князька, где он больше месяца жил под видом евнуха, его никто не смог раскусить, то у нас, в Твин Пиксе…

Бенжамин, обернувшись к Барбаре, в то же время старался держать в поле зрения и загадочного господина из Юго-Восточной Азии. — Попробуй выяснить хотя бы, — произнес он, — как его имя и откуда он приехал… — Хорошо, — бросила Барбара и рысцой кинулась выполнять распоряжение своего начальника.

Зайдя за барьер, отделяющий место гостиничного портье от фойе, Барбара что-то очень быстро шепнула стоявшему там человеку — он быстренько удалился.

Спустя несколько минут к месту портье подошел загадочный постоялец. — Я хотел бы поселиться у вас, — произнес он на довольно хорошем английском. — Не слишком долго, всего на несколько дней…

«Наверняка — это и есть тот самый знаменитый журналист, — подумала Барбара, — думает, загримировался под японца, так никто его тут и не узнает… Эти, в Сиэтле, наверное, считают наш городок забитой провинцией, думают, что в Твин Пиксе одни старые маразматики, вроде старика Хилтона… Они ошибаются, еще как ошибаются… Мы, провинциалы, может быть, и не столько видели на своем веку, но тоже кое в чем разби раемся… Особенно в загримированных под иностранцев журналистах…»

Видимо, у японца были больные глаза, и яркий свет резал их. Достав из кармана большие солнцезащитные очки, он нацепил их на нос.

Это также не укрылось от внимания Барбары.

«Понятно, — подумала она, — еще и очки надел… Я-то прекрасно понимаю, что значит эта уловка… Барбару не обманешь, Барбара отлично разбирается в подобных вещах…»

Японец, постояв у стойки, вежливо поклонился и произнес:— Так могу ли я поселиться у вас?..

Барбара изобразила на своем лице необычайную доброжелательность. — Конечно, конечно… — она, открыв шуфляду с ключами, протянула японцу ключ от самого лучшего номера, — пожалуйста, мистер… — Накамуро, — представился японец. — Меня зовут мистер Накамуро… — Пожалуйста, мистер Накамуро, — любезно продолжила Барбара. — Скажу вам по секрету, этот номер — самый лучший во всей гостинице…

Барбаре почему-то показалось, что японец, который неплохо владел английским, умышленно коверкает слова, чтобы изобразить иностранный акцент.

«Меня не проведешь, — с гордостью подумала она, — Меня не обманешь…»

Слегка наклонив голову, Барбара как бы вскользь поинтересовалась:— А откуда вы прибыли, если, конечно, не секрет?..

Японец ощерил в усмешке мелкие зубы. — Ну почему же секрет, — улыбнулся он, — я приехал из Сиэтла… — Как, из самого Сиэтла?..

Накамуро наклонил голову в знак согласия. — Да… А почему вы меня об этом спрашиваете?.. — Видите ли, — начала Барбара, — вы так хорошо говорите по-английски… — …что вы решили, будто бы я прибыл из Японии, не правда ли?

Барбара закивала в ответ. — Да, именно так я и решила…

Накамуро вновь улыбнулся: — Я действительно японец, я там родился и вырос, но вот уже довольно долго живу в этом штате… У меня в Сиэтле небольшая фирма…

«Как он, однако, складно врет, — подумала Барбара, — и не покраснеет… Он такой же точно японец, как и я…»

Накамуро потянулся во внутренний карман.

«Интересно, как он будет расплачиваться, — с нетерпением подумала Барбара, — насколько я знаю, Вэнса можно узнать только по тому, как он расплачивается… Если он сейчас преложит мне наличные…»— Каким образом вы хотели бы расплатиться? — спросила Барбара. — Чек?.. Кредитная карточка?..

Накамуро покачал головой. — Нет. Я предпочитаю наличные…

«Точно — он, — Барбара окончательно утвердилась в мысли, что перед ней — никакой не японец Накамуро, владелец какой-то фирмы в столице штата, а самый настоящий Вэнс, только загримированный под японца. — И как это ему удалось так загримироваться?..» — подумала она. — Значит, наличные?.. — на всякий случай, для уверенности переспросила Барбара.

Японец протянул ей несколько банкнот. — Этого достаточно?..

Барбара, увидев, что сумма, предложенная клиентом, немного превышает положенную, поспешно ответила:— О, да… Более чем достаточно… — Сдачу оставьте себе, — важно произнес постоялец и, взяв ключи, направился в свой номер.

«Ни за что мне никто не поверит, что сегодня я получила чаевые от самого Вэнса, — с гордостью подумала Барбара. — Жаль только, не догадалась я у него попросить автограф… Ну, ладно, надеюсь, сегодня я его еще обязательно встречу…»

Набрав номер закусочной Дженнингсов, Барбара заорала в трубку:— Алло, Норма?..

С той стороны провода послышался знакомый голос:— Да… Чего ты так громко кричишь, Барби?.. Что-то случилось?.. — Еще бы!.. Только что я разговаривала — знаешь с кем?.. — С кем?.. — Да с самим Вэнсом…

Продолжительная и тяжелая беседа Люси с Диком не укрылась от внимания Энди. За эти несколько десятков минут он успел и страшно расстроиться, и несказанно обрадоваться: расстроиться потому, что узнал, что кроме него, Люси встречалась еще и с этим гадким, по мнению Брендона, типом, а обрадоваться по той причине, что Люси прогнала этого мерзкого типа от себя.

Походив по фойе, Брендон решил еще раз попытать счастья.

Решительно подойдя к рабочему столику мисс Моран, он произнес:— Люси!..

Та отвернулась.