– Черт, я не знаю, что это такое.

– Думаю, это отвалилось от сверхзвукового самолета.

Полицейский потер подбородок. Его товарищ ворошил палкой комок, лежащий за старым трактором. Предмет был метра три в длину и около одного в диаметре, и чем бы он ни был, цвет его все время менялся, переливаясь, а прикосновение заставляло предмет нагреваться. Конец палки дымился.

– Ну и кому об этом сообщить? – спросил полицейский с палкой. Он хотел как можно скорее разобраться с этим делом и убраться подальше от запаха свиного навоза из сарая по другую сторону двора.

– Наверно, Федеральному авиационному управлению, – сказал другой. – А может, командованию ВВС. Я не знаю. – Он снял фуражку, подышал на кокарду и потер ее рукавом.

– Я подам иск владельцу этой штуки, – сказал Брюс, когда они вернулись в дом. – Наделала она тут делов. Мне понадобится немало денежек, чтобы привести все в порядок. Трактор-то был почти что новый. Из-за этих самолетов теперь нигде не чувствуешь себя в безопасности.

– Гм-м.

– Хе-хе.

– Слушайте, – сказал Брюс, на лице его появилось озабоченное выражение, и он обвел взглядом обоих полицейских. – Вы не знаете, Либерия регистрирует воздушные сверхзвуковые самолеты?

Профессор Фельдман сидел в приемной внешнего кабинета в апартаментах Чезаре на верхнем этаже здания ОВПК на Манхэттене и в восемнадцатый раз перечитывал резюме своего отчета.

Секретарь, коротко стриженный молодой человек с настольным терминалом IBM 9000 и автоматом М23, сочувственно пожал плечами, когда профессор наконец-то убедил его позвонить в кабинет Чезаре. Профессору сказали, что надо еще подождать, и тот вернулся на свой стул. Кроме него, приема Чезаре ожидали еще семь человек. Двое из них были генералы ВВС, а один – министр иностранных дел крупной развивающейся страны. У всех был обеспокоенный вид из-за отсутствия своих помощников (которые остались в предприемной внешнего кабинета, чтобы в приемной не толпилось слишком много людей). Некоторые утверждали, что ждут уже три недели, по семь-восемь часов в день, пять дней в неделю.

Для профессора это был первый день.

Корабль-фабрика двигался по одному из насыщенных пылью рукавов основной галактики, и его сетевые поля, как громадные невидимые конечности, прочесывали пространство впереди, собирая, словно тралом, урожай и направляя уловленный материал в преобразователи первой ступени.

Среди хаоса, царившего в Третьем отделе очистки, дела у Матриаполла Траснегатерстолекен-иффрегиентикиссла-младшего шли неважно. Он почти сделал полный круг внутри помещения, не коснувшись пола, но тут складывающееся кресло сложилось под ним. Он был вынужден проделать все заново с одной рукой, привязанной к спине. Другие члены отдела делали ставки на то, упадет он или нет, и выкрикивали обидные замечания.

«Семь-восемь-три-три Матриаполл и Сожительницы в кабинет для инструктажа в комнату четырнадцать», – послышалось из громкоговорителя помещения очистки.

В обычной ситуации Матриаполл обрадовался бы перерыву, но в этот момент он находился на верхушке громкоговорителя и пытался ухватиться за крепление светильника, а потрясение от внезапного включения аппарата было так велико, что он отпустил крепление и грохнулся на пол; последовал свист и смех.

– Ублюдки, – сказал он.

– Идем, Матти, – прыская со смеху, говорили его Сожительницы, Уани и Туаи.

Их крохотные ловкие пальцы быстро отвязали закрепленную на спине руку и отряхнули его. Они разгладили на нем одежду, изображая усердие, а Матриаполл тем временем заплатил работникам отдела проигранное, после чего направился в кабинет для инструктажа.

В ВВС тоже не знали, что это такое, но были уверены: к ним оно не имеет отношения. Они-то уж точно не собирались платить никакой компенсации. Но решили прибрать эту штучку к рукам и разобраться, что это такое.

Вэвээсники приехали на громадном грузовике, который не вписался в поворот и снес метр или два забора. Брюс сказал, что подаст на них в суд.

Они забрали тюк, завернув его в асбест.

На базе ВВС в Меркантсвилле они попытались понять, что это за штуковина. Поскольку предмет был тяжелым, предположили, что под странного цвета оболочкой (теперь уже перламутровой), что-то есть, но дальше этого не продвинулись.

Кто-то в ОВПК услышал о предмете, и корпорация предложила вскрыть его, по крайней мере, предпринять попытку, если ВВС не будут возражать.

В ВВС обдумали предложение. Таинственный тюк противился любым попыткам вскрыть его или хотя бы посмотреть, что там внутри. Металлические инструменты плавились, кислородно-ацетиленовые лампы исчезали в перламутровой оболочке, не принося пользы, кислородные сверла оказались ничуть не лучше, от кумулятивных зарядов эта штука только прыгала по помещению, лазерные лучи лишь рикошетили и оставляли царапины на потолке.

Несколько дней спустя грузовик покинул базу в Меркантсвилле и направился в ближайшую лабораторию ОВПК.

Профессор Фельдман начал шахматный матч из нескольких игр с иностранным министром. К числу ожидающих в приемной внешнего кабинета прибавилось еще двое. Один из генералов сдался и ушел. Профессор Фельдман понимал, что, прежде чем мистер Борджес удостоит его аудиенции, ему придется провести здесь немало времени. У него было гнетущее чувство, что, когда он увидит большого босса, те проблемы, которые должен был решить ПАР в масштабах всего мира, так или иначе исчезнут.

Министр оказался никудышным игроком в шахматы.

Разведкорабль перешел в гиперпространство.

Матриаполл, ковыряя в том, что у его соплеменников называлось носом, смотрел шоу на экране в пультовой каюте. Зрелище было крайне скучным – еще одна викторина, в которой люди отвечали на слишком легкие вопросы и получали слишком дорогие призы, но Матриаполл все же смотрел: ведущие, показывавшие призы публике, были очень красивы. В особенности зеленая, окруженная самой великолепной тройкой фнистен, из всех виденных им.

Внезапно шоу исчезло, и возникла картинка звездного неба. Одну из звезд компьютер корабля выделил, обведя красным колечком.

– Мы что – туда летим? – спросил тоненький голосок у него за спиной.

– Да, – ответил Матриаполл Туаи.

Маленькое животное обвило ручками его шею и, заглядывая через плечо Матриаполла, потерлось носом о его воротник.

– Туда и направлен Транспортер?

– Прямо туда – на солнце системы. – Матти нахмурился. – По крайней мере, туда он должен быть нацелен.

Еще один Подарок обнаружился в Канзасе, потом еще один – в Техасе. Один видели с буровой платформы в Мексиканском заливе – он упал в воду. Способа вскрывать их так пока и не нашли. Их пытались бомбардировать световыми, радио-, рентгеновскими и гамма-лучами. Пробовали и ультразвук. То же самое было проделано с объектами в Канзасе и Техасе, но ни один не выдал своих тайн.