Вспомнив твой рассказ о прекрасном принце и вечере, проведенном с ним на яхте, я понял, что только он мог подмешать тебе BZ (он выпускается в виде микроскопических прозрачных гранул) в еду или питье. Но зачем? Может, ему нужно было, чтобы ты не помнила тот субботний день? Но что же произошло тогда? Я ломал голову над этой загадкой, но ничего не мог понять. Пытался дозвониться тебе в отель, но безуспешно. Вернувшись в Довиль, я первым делом пошел к Антуану. Показал ему результаты твоего анализа крови. А когда Антуан заявил, что в некоторых случаях человек, принявший BZ, не в состоянии даже самостоятельно передвигаться, я понял, что ты влипла в очень нехорошую историю. И, скорее всего, в ту самую роковую субботу ты физически не могла ни быть на той яхте, ни обедать после в ресторане. Но свидетели утверждали, что это была ты. Да и я своими глазами видел именно тебя! Вот загадка…

Я бросился к тебе в отель, но мне передали записку, в которой ты писала, что уезжаешь на пару дней. И мне это совершенно не понравилось! Но что я мог сделать? Идти в полицию? Не с чем. Насколько я помню, ты исчезла из отеля ранним утром, во вторник, 21 июня. 22-го, в среду, я пришел в отель в надежде, что ты могла уже и вернуться. Портье сказал, что тебя нет.

«Может, она звонила?» — спросил я.

«Не знаю, месье, — ответил портье, — но вы можете осведомиться у ее подруги, мадемуазель Миранды. Хотите, я позвоню ей в номер?»

Я понял, что приехала твоя подружка, о которой ты мне столько рассказывала, и обрадовался, решив, что вдвоем мы с ней обязательно что-нибудь предпримем. Портье позвонил Миранде, и через минуту она спустилась ко мне. Скажу честно, Николь, твоя подруга произвела на меня неизгладимое впечатление: она оказалась не только красивой, но и весьма сообразительной девушкой. Но я, видимо, не очень-то ей понравился, поскольку, только она меня увидела, на ее лице появилось какое-то странное выражение. На миг мне даже почудилось, что она чего-то испугалась. Но только на миг. Она протянула мне руку и приветливо поздоровалась.

«Меня зовут Лекс, — сказал я ей, — есть у вас минутка для разговора?»

«А вы сегодня без фотоаппарата?» — улыбнулась Миранда.

«Сегодня мне не до фотосессий, — серьезно ответил я, — боюсь, ваша подруга попала в неприятную историю».

Миранда удивилась.

«Знаете, я только вчера вечером приехала, — сказала она. — В номере нашла записку от Николь, в которой она сообщила, что скоро вернется и все мне объяснит. С его вы взяли, что с ней что-то случилось?»

Я рассказал ей все, что с тобой произошло, а также о веществе, обнаруженном в твоей крови. С каждым моим словом Миранда все больше бледнела.

«Боюсь, вы правы, — встревоженно сказала она, когда я закончил. — Как думаете, что могло произойти?»

«Может, ее похитили?» — предположил я.

«Вполне… А вы хорошо запомнили того парня на яхте? Описать можете?»

«Не уверен», — честно ответил я.

«И что мы будем делать?» — спросила Миранда.

«Я надеялся, вы мне поможете. Стоит ли позвонить ее бабушке?»

«Пока нет, — твердо сказала Миранда, — у мадам графини больное сердце, а нам и рассказать ей толком нечего: одни лишь предположения. Зачем же зря волновать ее? Давайте все же подождем пару дней, может, Николь вернется? Вдруг вы ошиблись? В конце концов, мою записку писала точно она, это ее почерк, а если бы ее похитили, мы бы уже знали, верно? Ведь похитители всегда звонят сразу и требуют выкуп».

В общем, Николь, после разговора с Мирандой мне даже полегчало: твоя подруга склонялась к версии, что ты встретила мужчину своей мечты и просто млеешь от счастья где-то в его объятиях. Мы простились с Мирандой, пообещав держать друг друга в курсе. Она пошла к себе в номер, а я уже было вышел из отеля, как вдруг меня кто-то окликнул. Я обернулся и увидел ту самую милую горничную, которая в тот вечер субботы, когда я приходил к тебе, рассказала, что с тобой все хорошо, но ты в своем номере не одна…

— Максин… — вырвалось у меня.

— Максин, — подтвердил Лекс, — но не перебивай больше, хорошо?

Так вот, Максин остановила меня у входной двери.

«Мне нужно поговорить с вами, — шепотом сказала она, оглядываясь по сторонам, — но давайте выйдем во двор, пожалуйста!»

Вид у горничной был немного странный: она явно была чем-то не на шутку встревожена. Заинтригованный, я вышел следом за ней. Максин завела меня под лестницу во дворе отеля и, нервно теребя край своего передника, тихо сказала: «Месье, может, я и ошибаюсь, но мне кажется…»

Она запнулась.

«Продолжайте, прошу вас!» — попросил я.

«Это насчет вашей мадемуазель Николь… Понимаете, когда я видела ее тогда, в тот день, о котором она не помнит… а потом теперь… и до этого…»

«Ну же, Максин, говорите скорее, в чем дело?»

«Не знаю, месье, а вдруг мне только показалось? Но, честно говоря, я так не думаю… И я же видела ее гардероб… Мадемуазель сама мне показывала… Эта шляпа, очки… В общем, здесь что-то не то, понимаете? С мадемуазель Николь что-то не то…»

Я схватил ее за руку: «Вы что-то знаете?! Видели или слышали?!»

Наверное, я вскрикнул слишком громко, потому что Максин испуганно посмотрела наверх, на лестничные ступени.

«Там кто-то есть!» — воскликнула она. Я поднял голову, и мне почудилось, что там действительно что-то мелькнуло. Но кто или что это было — неизвестно.

«Месье, я боюсь, — прошептала Максин, — давайте лучше поговорим не в отеле. Вы сможете прийти сегодня ко мне домой?»

Разумеется, я согласился, так как было очевидно, что горничная действительно что-то знает. Но еще больше меня поразил ее ненадуманный страх. Максин назвала мне свой адрес, и мы договорились, что я приду ровно в половине одиннадцатого, после ее смены. Знаешь, Николь, я до сих пор корю себя за то, что не вытащил из нее тогда все, что ей, как она выразилась, показалось. Если бы я знал! Эх, надо было взять ее за руку и оттащить в ближайшее кафе или еще куда-нибудь, где она смогла бы рассказать мне все, что ее тревожило… Но в тот момент я даже представить себе не мог…

— А что случилось? — не выдержала я. — Вы что, так и не встретились тем вечером? Ты не смог прийти, да?

Лекс внимательно посмотрел на меня и чуть нахмурился:

— Не уверен, что стоит рассказывать дальше. Ты сейчас не в том психологическом состоянии. Черт! И зачем я вообще все это тебе наговорил?

— Пожалуйста, продолжай! — воскликнула я, схватив его за руку. — Обещаю, я не стану нервничать.

— В конце концов, завтра ты и сама все узнаешь, — пробормотал он. — Ладно, Николь. Слушай дальше, но постарайся держать себя в руках. В половину одиннадцатого вечера я подошел к дому Максин. Она жила совсем рядом с отелем, на параллельной с ним улице, в многоквартирном доме с общим двором. Судя по номеру, ее квартира располагалась на первом этаже. На улице уже стемнело, поэтому во дворе дома горели фонари. Там никого не было, да и по пути мне попалось всего несколько прохожих. Городок курортный: местные уже спали, а туристы гуляли по набережной. В окнах квартиры Максин горел свет, значит, она дома и ждет меня. Я постучал в дверь ее квартиры, но мне никто не ответил. Тогда я постучал и громко позвал ее по имени. Тишина. Я подергал ручку, и дверь вдруг неожиданно приоткрылась. Даже сейчас я помню, как вспотели мои ладони… Я осторожно вошел и сразу увидел Максин. Она лежала в прихожей, на полу, лицом вниз, в луже крови… Да, Николь, она была мертва. Кто-то перерезал ей горло: окровавленный нож валялся рядом с телом… ну вот, ты плачешь!