Ближе к чуть затененному входу в пещеру из ее глубины показались чьи-то глаза. Спутники ахнули от их количества и от размеров существа, которому они должны были принадлежать. Движения чудовища сопровождались щелкающими звуками, и Ута невольно отступил назад.

– Не бойся меня, древняя кровь, – произнес голос, он плевался и булькал при каждом слове.

– Покажись, – сказал Ута, рука его потянулась к мечу.

– Я надеялся, что ты это не скажешь, – дрожащим голосом заметил Рэндалл.

Из темной пещеры на уровне человеческого роста вытянулась паучья лапа. Толстая и сегментированная, она была покрыта темно-коричневыми волосками. Ута и Рэндалл попятились, встали рядом и в защитном жесте вскинули мечи. Огромная лапа медленно поднялась и одним круговым движением смела паутину, которая прикрывала вход в пещеру.

Ута не сразу понял, что он видит. В темноте пещеры на мерцающий черный хитин ложились многослойные отражения, и, пока чудовище не сдвинулось с места, он считал его не более чем тенью. Сначала появились глаза – причудливые шары из зеркальных черных и серых сегментов, вращающихся на волосатой поверхности головы Горланского паука. Щупальца были покрыты густым мехом и изгибались в разные стороны, когда чудовище вышло на свет. Изогнутые клыки напоминали смертоносные кинжалы, хотя сейчас они были загнуты под щупальца, а не выдвинуты для атаки.

Несколько секунд понадобилось пауку, чтобы полностью выползти из пещеры. Он подобрал ноги под раздутое черное брюхо, из-за чего не удавалось реально оценить его полные размеры, но, без сомнения, Горланский паук размером был не меньше четырех лошадей.

– Я хочу сбежать, – выпалил Рэндалл, у него тряслись руки.

Когда Горланский паук заговорил, для имитации человеческих звуков он использовал щупальца, которые щелкали друг о друга перед его клыками.

– Нет нужды убегать, человек.

Ута, не отрывая взгляда от чудовища, отпихнул Рэндалла дальше за свою спину.

– Просто потихоньку отступай, – шепнул он Рэндаллу, в защитном движении выставив вперед меч.

Горлан разогнул лапы и опустил громадное тело, вытянувшись так, что сразу стал выглядеть в два раза крупнее.

– Опасность вам не грозит, – произнес паук, его слова казались странно чуждыми для слуха Уты. – Я только недавно насытился.

– Почему Горланский паук разговаривает?! – спросил Рэндалл на грани паники. – Как он может говорить? Это же паук!

Ута не знал ответа. Он много путешествовал по землям, населенным людьми, но никогда не слышал ни историй, ни легенд о чем-то подобном. Существо перед ним размерами намного превосходило всех представителей его вида, которых когда-либо видел Ута, но было слишком трудно поверить в то, что оно разговаривает. Если бы существо не приходило к нему во сне, Ута бы уже атаковал его. Но каким-то образом он знал: эта тварь ему не враг.

– Можешь называть меня Рютула, – сказало существо.

– Имя, у него есть имя, – трясся Рэндалл.

– Если у тебя есть что сказать… говори, – произнес Ута, изо всех сил пытаясь оставаться спокойным. Горлан снова согнул и разогнул лапы. – Я разговаривал с тобой во сне.

– Не со мной, – ответил паук по имени Рютула. – Хотя однажды я заговорю с тобой… из чертогов за пределами мира.

Ута не понимал. Голос из его сна называл себя памятью. Потомок древней крови начал ощущать себя маленьким и невежественным под грузом того, чего не знал.

– Ну, пока еще ты не там, – заметил Ута, не опуская меч. – Так что говори.

Горланский паук снова поджал лапы, будто пытаясь казаться менее ужасающим.

– Тебя ждет долгое путешествие, древняя кровь, – сказал Рютула, – в безмолвные земли далеко на юге.

– Я всего лишь человек, – ответил Ута. – Я не могу даже постигнуть значение того, что меня ожидает.

– Ты не просто человек, древняя кровь, – и твое имя говорит об этом.

Ута невольно подавил рвотные позывы при виде вязкой жидкости, вытекающей изо рта чудовища.

– Тебя беспокоит мой вид? – спросил паук.

– Да, да, очень беспокоит, – вмешался Рэндалл, не отрывая выпученных глаз от чудовища.

– Я думал, вопрос предназначался мне, – заметил Ута, стараясь отгородить напуганного до смерти оруженосца от Рютулы.

– Да, прости… все, я заткнулся. – Рэндалл остолбенел от ужаса.

– Чтобы меня напугать, нужно очень постараться, – ответил Ута. – Ты непостижимое существо… но я тебя не боюсь.

Рютула изогнулся, его глаза блеснули, когда луч заходящего солнца проник сквозь лесной купол.

– Ты не должен бояться меня, ведь я буду твоим проводником, – сказал он, издавая при этом нелепые хлюпающие звуки.

Раздражение Уты на обилие того, чего он не мог понять, начало постепенно одерживать над ним верх.

– Мне не нужен паук в качестве проводника. Пригодилась бы карта или кто-то из местных, кто знает, где находится Орон Каа, но паук? Не думаю, что это хорошая идея.

– Не надо его злить, – посоветовал Уте Рэндалл, пригнувшись за его спиной.

– Я уже устал слышать, что я должен и не должен делать, – ответил Ута. – А если я сам вижу свое будущее и в нем есть таверна и женщина?

Горланское чудовище взрыло траву передними лапами и угрожающе обнажило клыки. Ута поднял меч и оттолкнул Рэндалла подальше.

– Только попробуй, паук, – сказал он бесстрашно.

Рютула изогнулся вперед, пока его раздутое черное брюхо не поднялось высоко в воздух, и выставил клыки. Увидев такое, большинство людей бросилось бы прочь со всех ног или упало, оцепенев от страха, но Ута Призрак не принадлежал к большинству. Он шагнул вперед.

– Убери клыки – или я начну отрубать тебе лапы, – прорычал он.

Рэндалл часто дышал и неотрывно смотрел на паука, который нависал над ними. Ута понятия не имел, легко ли убить подобную тварь…

После секундного молчания Рютула убрал клыки и снова опустился на землю, подобрав под себя лапы.

– Прошу прощения, древняя кровь, – сказало чудовище, – но в гневе я не всегда могу себя контролировать.

– Когда ты в гневе? – переспросил Ута. – Что же тебя так разозлило?

– Ты пренебрег моей помощью. Вот что меня прогневало. – Горланский паук низко пригнулся к земле и казался менее страшным. – Представителям моего вида тяжело смотреть на тебя.

Ута чуть не рассмеялся.

– Ты же огромный паук! По сравнению с тобой я должен выглядеть просто прекрасно.

– Ты не понял меня, древняя кровь. Я Горланская Матерь, а не паук, как ты постоянно называешь меня. Мои собратья почитали Теневых Гигантов намного дольше, чем существует ваша раса, и дольше, чем существуют доккальфары. Мы называли их теми, кого мы любили, задолго до того, как деревья Фелла выросли и окрепли. – Рютула попятилась назад и откашляла сгусток молочно-белой, вязкой жидкости. – Приношу свои извинения, мне тяжело говорить на языке людей.