«Большевистский солдат потерял право на обращение с ним, как с честным солдатом и в соответствии с Женевской конвенцией».

Прошу Трибунал запомнить, что в приложении № 2 к приказу ставки командования германской армии № 11, датированному 7 октября 1941 г., имеется и такая директива:

«Деятельность зондеркоманд с санкции командующих тылом армейской группы (районных комендантов по делам военнопленных) должна проходить так, чтобы фильтрация проводилась по возможности незаметно, а ликвидация без промедления и на таком расстоянии от самих пересыльных лагерей и населенных пунктов, чтобы это не было известно остальным военнопленным и населению».

Вот какие перевозки военнопленных «куда-то на грузовиках неподалеку» имел в виду квалифицированный палач Кунтце, когда отчитывался перед своим начальством по поводу «инцидента при экзекуции 28 военнопленных инвалидов».

В числе документов, предъявляемых советской делегацией Трибуналу, имеются материалы о расстреле 7 апреля 1945 г. на кладбище Зельхорст (Ганновер) 150 военнопленных и советских граждан. Мы предъявляем эти материалы под № СССР-112. Они состоят из ряда показаний, в том числе показаний офицера Красной армии Петра Пальникова, который спасся от расстрела. Они предоставлены в наше распоряжение американскими следственными органами. Там имеются показания и других лиц из местного населения, которые были допрошены под присягой американскими следственными органами. Свидетельские показания подкреплены медицинским отчетом по эксгумации трупов из могил на кладбище Зельхорст. Кроме того, мы предъявили фотографии, удостоверенные надлежащим образом.

Я не буду оглашать всех этих документов, а только отмечу, что 167 трупов, которые были эксгумированы, были специально отмечены в заключении комиссии в том смысле, что по ним можно было судить о «недостаточном питании в очень большой степени».

Мне важно подчеркнуть это обстоятельство, чтобы у Суда была абсолютная ясность относительно условий питания советских военнопленных в самых различных лагерях. Вне зависимости от того, на территории какого оккупированного государства находился лагерь, советских военнопленных морили голодом с одинаковой жестокостью и последовательностью.

К тому моменту, когда я докладываю вам о гитлеровских зверствах в отношении военнопленных, мы располагаем некоторыми приговорами судов над фашистскими преступниками, которые совершили свои преступления на временно оккупированных территориях. Под № СССР-87 я передаю Трибуналу как доказательство в соответствии со статьей 21 Устава приговор военного трибунала округа. Он вынесен 19 декабря 1945 г. в городе Смоленске. Трибунал осудил к разным мерам наказания, начиная от 12 лет каторжных работ до смертной казни через повешение, 10 гитлеровцев — непосредственных виновников многочисленных злодеяний в городе Смоленске и Смоленской области.

Я не буду оглашать документ в целом, но докладываю Суду, что на страницах 4, 5 и 6 приговора содержатся сведения о том, как в результате псевдонаучных экспериментов над военнопленными лица, имевшие, к стыду для медицины, звание немецких профессоров и врачей, мучили и умерщвляли путем заражения крови советских военнопленных.

Там говорится далее, как в результате варварских распоряжений со стороны немецких охранников в пути следования советских военнопленных из города Вязьмы в Смоленск было уничтожено до 10 тысяч полуживых, истощенных людей. Именно это место, именно эти сведения вы найдете в пункте третьем приговора. В приговоре отражены массовые, систематические расстрелы военнопленных в лагере № 126 в городе Смоленске при переводе военнопленных в лазарет. Приговор отмечает факты расстрела военнопленных, которые в силу истощения не могли больше работать.

В Польском правительственном докладе, который был предъявлен мною под № СССР-93, мы находим ряд доказательств нарушения гитлеровскими заговорщиками элементарных норм международного права в отношении законов и обычаев войны.

На странице 36 этого доклада мы находим в качестве самостоятельного пункта собранный материал об издевательствах над военнопленными и их истреблении. В докладе сказано: «По мере возвращения польских офицеров и других чинов из германских лагерей для военнопленных поступает все больше подробностей относительно условий, господствовавших в немецких лагерях. Все эти детали доказывают несомненно генеральную линию политики, инструкций и приказов в отношении польских военнопленных. Плохое обращение, лишения и нечеловеческие условия были общими явлениями, убийства и причинение тяжелых телесных повреждений весьма часты. Ниже приведены примеры, которые были установлены показаниями свидетелей, подкрепленными присягой».

Я позволю себе огласить несколько примеров из числа приведенных в Польском докладе. В качестве первого примера я могу изложить описание факта, имевшего место во временном лагере для военнопленных в городе Бельске.

«10 октября 1939 г. комендант лагеря созвал всех заключенных и приказал тем, которые боролись в польской армии в качестве добровольцев, поднять руку. Трое военнопленных сделали это. Их немедленно вывели из шеренги, поставили на расстоянии 25 метров от группы немецких солдат, вооруженных пулеметом. Комендант приказал стрелять. Затем комендант обратился к оставшимся в живых и сказал, что три добровольца были казнены для примера».

Осенью 1939 г. в Кунау, вблизи Сагана, у реки Бобер, притока Одера, был устроен лагерь «Шталаг-VIII–C». Показания свидетелей из числа находившихся в этом лагере рисуют следующее:

«Лагерь в Кунау представлял открытое пространство, огороженное колючей проволокой, с большими палатками для 180–200 человек каждая. Несмотря на сильный холод (минус 25 градусов по Цельсию), в декабре 1939 года там не было вовсе отопительных приспособлений. Вследствие этого жители отмораживали себе руки, ноги и уши. Так как у пленных не было покрывал и их изношенные мундиры не защищали от холода, возникали болезни, а дурное питание вызывало полное изнурение. Вдобавок смотрители третировали беспрестанно заключенных. Их били по любому поводу, ломая ребра и руки и выбивая глаза.

Это нечеловеческое обращение было поводом нескольких случаев самоубийства и помешательства среди солдат».

Я считаю возможным перейти сразу к общим выводам и огласить с этой целью пункт «ж» документа.

«Обращаясь с польскими военнопленными описанным способом, отдельные лица, как и военные власти Германии, самым явным образом нарушили постановления статей 2, 3, 9, 10, 11, 29, 30, 50 и 54 Женевской конвенции 1929 года. Упомянутая Конвенция была ратифицирована Германией 21 февраля 1934 г.»

Военнослужащие югославской армии, попадавшие в плен к немецким войскам, становились объектами самого разнузданного произвола со стороны фашистских захватчиков. Издевательства, пытки и мучения, а также массовые казни были введены в систему. Гитлеровские преступники и в этом случае прекрасно отдавали себе отчет в том, что они творят.

Для того чтобы в какой-то степени обелить себя в глазах мирового общественного мнения, они во всех документах, связанных с уничтожением военнопленных югославов, именуют офицеров и солдат югославских вооруженных сил «бандитами».