Если бы она разорвалась внутри клуба, то непременно стоила бы жизни по меньшей мере одному американцу, в «Домино» их всегда было полно, и Бразилии нелегко было бы справляться с последовавшим затем фурором.

Но и без взрыва удивительно, что в нападении на клуб погибло так мало людей. Солдаты ворвались внутрь, приказали всем лечь на пол и полили помещение очередями из автоматов. Владелец «Домино», который был главной мишенью атаки, улизнул в другой ночной клуб. Один посетитель выхватил у солдата оружие и пристрелил его. Другой бросился бежать, потом достал пистолет и ранил преследующего его солдата. Несколько очевидцев говорили, что труп этого человека увезли вместе с трупом горемычного привратника. Но никто не знает наверняка – кроме армии, а информация из этого источника практически перестала поступать.

Полиция Рио в нападении на «Домино» не участвовала. У нее собственные проблемы. В последние недели газеты сообщали о десятке случаев убийства полицейскими бомжей и нищих, чьи тела затем сбрасывали в реки, впадающие в залив Гуанабара. Пока арестованы только двое полицейских. Один сознался, и чиновники заверили прессу, что оба будут уволены.

Комментатор Brazil Gerald, ежедневной английской газеты в Рио, заметил, что «методы полиции в решении социальной проблемы и устранении нищеты путем сбрасывания нищих в реку… невзирая на свою несомненную эффективность, не встречает широкого одобрения».

Jornal do Brazil призвал к немедленному расследованию, утверждая, что полицейских подозревают в том, что они «без суда и следствия выносили смертный приговор тем, кого считали нежелательными элементами…» и что «жители (Рио) полагают, что в некоторых подразделениях полиции террор является нормальной практикой в обращении не только с опасными преступниками, но и с подозреваемыми и, возможно, даже с личными врагами отдельных полицейских».

Один человек выразил мнение, что «увольнение никак нельзя считать жестоким или необычным наказанием для полицейских, убивающих попрошаек и бродяг, которые им докучают или путаются под ногами, пока они стараются выполнять свою работу, состоящую в основном в обходах с целью сбора взяток».

Также указывали, что уволенные со службы полицейские часто нанимаются привратниками или вышибалами в клубы вроде «Домино». И действительно, бразильские ночные клубы не славятся излишним терпением или щедростью. «Балерина» по имени Мария, недавно уволенная из клуба в небольшом городке неподалеку от Рио, обратилась с жалобой в полицию, обвинив владельца одного ночного клуба в том, что «задний двор своего заведения он превратил в кладбище». Девушка сообщила, что «посетителей, не способных оплатить счет или протестующих из-за суммы, приглашают поговорить на заднем дворе, где застреливают и закапывают». Полиция обещала провести расследование.

Тем временем в Рио много говорят об инциденте в «Домино». Уже не в первый раз армия прибегает к мщению обидевшему ее ночному клубу, но впервые кто-то погиб от автоматной очереди. Всех занимает вопрос: «Что дальше?»

– Что мне, спрашивается, делать, когда в следующий раз солдат начнет тут бузить? – говорил владелец одного ночного клуба на Копакабана. – Придется с ним миндальничать, иначе они все явятся и пристрелят меня как животное.

Американец задумался, какова бы была реакция, если бы солдаты из Форт-Нокс, Кентукки, начали стрелять в баре луисвилльском, где за пару недель до того обманули, избили или убили одного их товарища.

– Даже представить себе не могу, – говорит он, – но готов поспорить, случись такое, всех бы повесили.

Другой американец сказал:.

– Черт, да будь я лейтенантом (в армии США), то, наверное, позаимствовал бы два грузовика из автопарка, если бы хотел отомстить какой-то забегаловке. Но, будь я проклят, мне ни за что не уговорить пойти со мной два взвода вооруженных ребят.

Такова суть проблемы и одно из самых больших различий между Соединенными Штатами и не одной только Бразилией, а всеми латиноамериканскими странами. Там, где гражданские власти слабы и коррумпированы, по определению, верховодит армия. Даже слова «справедливость» и «власть» приобретают иной смысл. После нападения на «Домино» Jornal do Brazil напечатал дополнительную статью с заголовком: «Армия не видит ничего преступного в своих действиях».

Или, как заметил Джордж Оруэлл: «В королевстве слепых, одноглазый – король».

National Observer, 11 февраля, 1963

Последние семь месяцев журналист Хантер С. Томпсон путешествовал по Южной Америке. Его информативные сообщения об экономической, политической и социальной ситуации в разных странах появлялись на страницах National Observer.

Но есть и другая сторона журналистики, которая редко видна в официальных депешах: личные переживания любопытного и дотошного репортера. Зачастую она позволяет проникнуть в душу земли и людей. Здесь предлагаются отрывки из личных писем мистера Томпсона его редактору в Вашингтоне.

Аруба

Через несколько часов отплываю на корабле контрабандистов в Колумбию и спешу закончить до отъезда (статью про Арубу для National Observer, номер от 16 июля). Вероятно, она придет слишком поздно и будет слишком длинная, но надеюсь, что нет, потому что, по-моему, это здравый взгляд на политику острова, его лидеров и т.д.

Дня через три планирую быть в Барранквилье, Колумбия. После Барранквильи собираюсь подняться по реке Магдалена до Боготы, оттуда – в Перу, чтобы успеть к выборам 10 июня. Но планы не окончательные.

Богота, Колумбия

Посылаю своего рода путевые заметки, которые могут вас заинтересовать (статья про Гуахиру, National Observer, 6 августа). В Арубе, наверное, сейчас объявляют результаты выборов, и, надо думать, многие будут рыть ямы в хмуром ару беком ландшафте.

Если придумаете, что еще может вам понадобиться, дайте мне знать. К тому времени как доберусь до Эквадора, уже увижу вблизи большую часть Колумбии. В любом случае получится уйма фотографий и, будем надеяться, иммунитет к дизентерии, которая сейчас у меня в самом цвету.

Текст о Валенсии (статья о Колумбии, National Observer, 24 июня) уйдет по почте завтра, если перестанут наконец звонить в колокола – истошный трезвон каждые пять-десять минут. Иногда он затягивается минут на двадцать и эхом перекатывается вокруг меня по номеру отеля. Я почти с ума уже сошел от дизентерии, колоколов и бесконечных громкоговорителей на улице. (Ага, опять колокола.) Теперь затянет минут на десять: псих на колокольне и червяки в желудке. Ну и город!

Кали, Колумбия

Данные, которые я посылал по ценам на колумбийский кофе на мировом рынке, точны, но не столь драматичны: девяносто центов за фунт в 1954 г., тридцать девять центов – в 1962-м. Как я и говорил, семьдесят семь процентов доходов от экспорта Колумбии зависит от кофе.

Кстати, еще пятнадцать процентов прибыли от экспорта приходится на нефть. Это оставляет восемь процентов как базу для начала диверсификации. Немного, да? Лучшие умы почти сломали на этом голову.