Значит, они очнулись раньше меня и один раз уже выясняли отношения. Мне было жаль мистера Смоллета, но я не мог придумать, что сказать или сделать. А Том бы сообразил. Где наш лисовин? Надеюсь, в безопасности. Я спросил:

— Мы давно здесь?

— Не слишком, — отозвался старший пилот. — Судя по тому, что не сдохли в холодрыге. Думаю, спутник слежения еще не прибыл.

— Третий и последний, — заметил Мэй, растирая посиневшие плечи. — Хорошо б Крису его хватило, чтоб увидеть все необходимое.

— Крису хватит, — обнадежил его Хэндс и начал подниматься. Лицо исказилось от усилия, с каким он отрывал себя от пола. — Черт-те что. Коффи напились, да еще холод собачий. — Он постоял, шатаясь; затем побрел в дальний угол, придерживаясь за стену. — Надеюсь, меня простят.

Хэндс справил в углу малую нужду и, повеселев, двинулся обратно.

— Отличный тростник: превосходно впитывает влагу и поглощает запахи.

«Бывший навигатор» поднялся и с каменным лицом направился туда же. Я не сомневался, что биопласт наложен безупречно и Юна-Вэл сойдет за мужчину в любых обстоятельствах. Тем более, что никому не пришло на ум за ней наблюдать.

Возвратившись, Сильвер снова угнездился возле старшего пилота.

— Потеплело, — сообщил он.

— Еще бы, — пробурчал Мэй. — Столько кипятку налито.

Однако и вправду стало теплей; положив ладонь на тростник, я ощутил ток теплого воздуха. Сказал об этом.

— Вот черт, — притворно вознегодовал Хэндс. — Кабы знать, что обогрев так включается, уж я б давно… — Он подумал и закончил, посчитавшись с ушами Юны-Вэл: — Море б налил.

Они с Мэем обсудили вопрос с разных сторон и всласть позубоскалили. В конце концов даже мистер Смоллет усмехнулся.

Отогреваясь, космолетчики быстро восстанавливали силы и способность соображать.

— Вот что я думаю, — начал Мэй, вернувшись мыслями к нашему плену, — коли тут с самого начала было тепло, мы могли с устатку несколько часов продрыхнуть. Так что, может, и спутник над нами уже висит, и зонды новые летают.

— Только надежды на них мало, — заметил «бывший навигатор». — Спутник опять сожрут, едва дойдет до развлечений.

— То-то и оно, — Хэндс оглядел тлеющий потолок и стены без признаков двери. — Как нас тут замуровали? Мистер Смоллет, пойдемте проверим, что вокруг.

Втроем с Мэем они двинулись вдоль одной из стен. Не прикасаясь к ней, с сосредоточенными лицами, прислушиваясь к чему-то внутри себя. Risky fellows умеют находить людей сквозь стены. Кого они ищут сейчас — наших стражей? Однако мистер Смоллет, как мне казалось, утратил эти способности. Не полностью? Или не осознает, что потерял их?

Я перешел к Сильверу, который не отрываясь следил за космолетчиками.

— Ну что, капитан Джим? — слабо улыбнулся «бывший навигатор». — Хреновы ваши дела?

— Не хреновей ваших, капитан Сильвер.

Его биопластовые мышцы не усохли; плечи, бицепсы и торс по-прежнему смотрелись великолепно. Однако если приглядеться, то поймешь, что нервотрепка сожрала собственную плоть Юны-Вэл подчистую: «бывший навигатор» стал заметно тоньше в талии и уже в бедрах. Бедная моя Юна. Я попытался представить ту красивую женщину с изогнутыми губами и сединой росистого луга в глазах, которую видел на снимке в каюте и в «снах» на борту «Испаньолы». Представил — как будто увидел сквозь наложенный на лицо и тело биопласт. Юна-Вэл казалась измученной, напуганной и несчастной.

«Я люблю тебя», — сказал я мысленно. Ярко-зеленые, с цветными линзами глаза уставились на меня. Неужто Юна-Вэл слышит мысли? Ей уже случалось угадывать, о чем я думаю; она понимала меня, как никто другой.

«Я люблю тебя», — повторил я, а у самого вдруг перехватило горло. Удивительная, чудесная моя Юна. Что ее ждет? Судьба экипажей Флинта, участь Джойса с Хантером? У меня даже нет станнера, чтобы избавить ее от этого. Что ей проку в моей любви, если я не могу ее защитить?

Теплые пальцы легли мне на шею, скользнули вдоль позвоночника.

— Бедный Джим, — прошептала Юна-Вэл, убирая руку. — Мальчик мой… Надеюсь, Крис нас убьет вовремя.

Мистер Смоллет, Хэндс и Мэй прошли одну стену и двинулись вдоль второй. Те же сосредоточенные лица, неторопливый размеренный шаг.

И вторую стену прошли, и третью. Я наблюдал за ними, терзаясь надеждой. Вдруг найдут что-нибудь? Потайной выход, к примеру. Или место, где стена утончается и ее можно порвать руками. Если один из RF заберет силы у всех нас, он гору своротит…

— Эй, — тихо сказал Хэндс, и они разом остановились.

Настороженно уставились в пустую, тускло светящуюся стену.

— Лисовин, — выдохнул Мэй, а мистер Смоллет оттолкнул его и Хэндса прочь и сам отпрыгнул далеко в сторону.

Хэндс отчаянно замахал рукой, запрещая нам с Сильвером двигаться. Космолетчики кинулись от стены, словно та готовилась их сожрать.

Из тлеющего студня выдвинулся короткий бледный стерженек. Нет — луч. Это же карманный лучемет в действии. Луч пробежал по кругу, затем вырезанный шмат студня с чмоканьем выдернули с той стороны. В дыру мне ничего не было видно — лишь тлела толстая стена.

Он нашел нас! Хитроумный пронырливый лисовин, оставленный на свободе со всем снаряжением. Умница, друг, молодчага…

— Гад-деныш, — со злобой прошипел кто-то, и в дыру головой вперед втолкнули Тома.

Лисовин плашмя упал на хрустнувший тростник, а дыру в стене заткнули только что вырезанным куском. Разрез в студне тут же затянулся.

Мы бросились к Тому. Он лежал ничком, такой же полуголый, как и мы. Прямые светлые волосы были мокрые, словно его окатили водой.

Мистер Смоллет удрученно покачал головой.

— Ну что ж, юнга лисовин, с прибытием.

Том застонал.

— Ты цел?

— Да…

Мистер Смоллет просунул руки ему под грудь, чтобы переложить на спину. Том вскрикнул.

Наш капитан осторожно перевернул его — и застыл, удерживая Тома на руках. Сильвер охнул, Мэй выругался. Похоже, лисовина полосовали тем же лучом, каким резали стену. Умело и хладнокровно — не выжгли глаза, не повредили кости, не затронули сердце. На его биопластовой маске чернел выжженный иероглиф, второй иероглиф расползся по груди: длинные отметины шли от горла, сплетались над сердцем и затем сбегали на живот. Тонкие черные линии, окантованные красной воспаленной кожей. Вот отчего Том мокрый — его облили водой, когда потерял сознание.

Том сполз с ладоней мистера Смоллета и снова растянулся на полу, ткнулся лицом в жесткий тростник. Мэй положил ладонь ему на затылок, капитан — обе руки на спину. Я пошарил по карманам штанов в поисках завалявшейся обеззараживающей салфетки. Пусто.

Хэндс поискал у себя и тоже не нашел; Сильвер расстегнул ремень и сунул руку во внутренний потайной кармашек. Вытащил крошечную упаковку; ее и раскрыть было трудно. Особенно когда дрожат пальцы. Я забрал у «бывшего навигатора» салфетку и вынул ее из упаковки.