Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он поклонился святой пещере Рождества в Вифлееме, которая видела смирение Предвечного Бога, всебогатого милосердием и состраданием к человечеству.
«Рождество Твое, Христе Боже наш, возсия мирови свет разума, в нем бо звездам служащий звездою учахуся Тебе кланятися, Солнцу правды, и Тебе ведети с высоты Востока. Господи, слава Тебе!»
Побывал он в Назарете — в месте молчания Богочеловека и пребывания Его в повиновении у земных Своих родителей; ездил на Иордан, к водам освященного потока, где свершилось Богоявление в Троице. У жизнеутверждающего колодца Священного Евангелия душа его, словно вторая самаритянка, преклонялась перед святыми местами исторического Библейского повествования. Видел он и Фавор, и Кану, и Капернаум, и гору Блаженств, и Мертвое море. Ездил в Вифанию и Гефсиманию, к земным местам страданий Богочеловека и к пресвятой могиле Богородицы. Посетил «горницу велию», где свершилось священное омовение ног и последняя вечеря Господа.
В часовне Распятия и на Святом Гробе Спиридон почувствовал все величие смирения и любви Господа, «Тако бо возлюби Бог мир, яко и Сына Своего Единороднаго дал есть, да всяк веруяй вонь не погибнет, но имать живот вечный» (Ин. 3:16). «Боже мой, не помяни грехи юности моей и невежества моего. Но, Господи, помяни меня во Царствии Твоем,» — тихо шептал он, стоя на коленях и сознавая себя разбойником, мытарем, овцой заблудшей. И слезы, — горячие, сладкие слезы покаяния — орошали святое место…
Особенное впечатление произвели на него твердыни Православия — монастыри Святой Земли — монастыри преп. Саввы Освященного, преп. Феодосия Великого, общих житий начальника, преп. Георгия Хозевита — с их бесчисленными убежищами отшельников, монастырь Сорокадневной горы. Эта гора и пустынь зародили в нем основы его будущей монашеской жизни в преподобии Христу, это созерцание в аскетизме, трудности поста и всенощных первого Отшельника — Богочеловека…
После паломничества в Святую Землю желание последовать Христу, стать сопричастником Его Страстей и Воскресения разгорелись в нем с новой силой. Сила неодолимая повлекла его к иному святому месту — к Святой Горе Афон.
«Благословенна жизнь подвизающихся в пустыне, ибо возлтают они на крыл ах Божественной любви»
В пустыни Катонакии
Во второй раз приехав на Святую Гору, он, по благословению старца Авимелеха, пришел к доброму исихасту катонакскому старцу Каллинику, этому высоко парящему орлу созерцания и умной молитвы.
Старец Каллиник с радостью принял Спиридона, которому тогда было тридцать девять лет. Калива отшельника расположена примерно посередине между другими каливами, между двумя скалистыми склонами, которые образуют ущелье Катонакии. Эта бедная, скромная калива посвящена прел. Герасиму Новому, подвижнику Кефалонскому. Ежедневно, когда Спиридон приходил в тихую часовню кефалонского Святого, внушавшего страх бесам, его покаяние возрастало. Особенно сильное покаянное чувство было у него в день пострига, когда старец Каллиник нарек ему имя преп. Герасима.
Накануне пострига напали на него полчища злых духов. Как позднее старец Герасим рассказал старцу Феодосию из Святопавловского монастыря, они так сильно били его, что он упал без чувств. Бесы обозлились на него за то, что он отошел от спиритизма и решился стать монахом. С того дня ангелы тьмы открыто и постоянно вмешивались в его жизнь. Но он проявил большое терпение. Обо всех искушениях он говорил своему духовному наставнику, и тот, как мудрый доктор, давал ему нужные лекарства и, как искушенный в бранях воин, учил сражаться. Под руководством Старца новому монаху удалось избежать всех ловушек бесовских.
На Святой Горе знают, что послушание творит чудеса. И чада послушания, подвизающиеся на Афоне, многое могут рассказать о его чудотворной силе.
Отец Герасим, как будет видно из нижеописываемого случая, происшедшего в первые годы его монашеской жизни под духовным руководством старца Каллиника, быстро проник в тайну этой великой добродетели.
Однажды Старец послал отца Герасима в Лавру, которая находится примерно в трех или четырех часах ходьбы от Катонакии. Была зима, выпал снег, но дело было неотложное, и Старец благословил, чтобы он пошел. Отец Герасим проявил послушание: сотворил земной поклон, получил благословение и отправился в путь. Когда он немного отошел от Керасии, разразилась ужасная буря. Скоро он весь был облеплен снегом и едва различал тропинку. Вскоре ее совсем замело снегом, он потерял ее и остановился. Видя опасность, отец Герасим начал горячо молиться Господу и Богородице, прося Их помощи.
«Вонми гласу моления моего, Царю мой и Боже мой!» (Пс. 5:3). «На Тя, Господи, уповах, да не постыжуся во век; правдою твоею избави мя и изми мя; приклони ко мне ухо Твое, ускори изяти мя. буди ми в Бога защитителя, и в дом прибежища, еже спасти мя» (Пс. 30:2–3).
И вот! Прошло не более нескольких минут, и Господь внял ему Пред ним появился прекрасный отрок восьми — десяти лет.
«Благослови, Отче!»
«Бог благословит».
«Куда идешь ты в такую погоду, Отец? Ты провалишься в снегу. В такую метель легко заблудиться».
«Ничего не поделаешь, чадо мое. Старец мой послал меня в Лавру. Я должен идти».
«Тогда пойдем, я помогу тебе найти дорогу».
Отрок проводил его до некоего места и сказал:
«Теперь иди по низу, а вскоре выйдешь на тропинку, ведущую в Лавру».
Отец Герасим, радостный, тронулся было в путь, но, сделав несколько шагов, опомнился: «Как же это может быть, чтобы ребенок был здесь один, среди снега?» Сейчас же он повернулся, но никого не увидел, не было и следов на снегу То был Ангел Божий.
«Ангелом Своим заповесть о тебе сохранити тя во всех путех твоих» (Пс. 90:11). Ион с радостным чувством восславил имя Всемогущего Господа, Который вскоре подает помощь рабам Своим, тем, которые без малодушия вверяют себя воле Его.
По слову преп. Иоанна Лествичник: «Послушание есть действие без испытания» (.4:3). Подобное послушание, абсолютное своему старцу, свидетельствует о крепкой вере послушника во Всемогущее Провидение Того, Кто управляет всей вселенной и Кто покровительствует всем духоносным Отцам. «Слушаяй вас, Мене слушает, и отметаяйся вас, Мене отметается» (Лк. 10:16).
Отец Герасим возлюбил своего Старца. Уста его почитал «устами Христовыми». Позднее, 5 сентября 1930 года, написал: «Смерть его стала невосполнимой потерей, и особенно
