—Мы хотим записать наш разговор на магнитофон, — сообщил Кэбот.

—И мне этого хочется.

—Агент Гаррисон, настройте аппаратуру. А я возьму у официанта кофе, — добавил Кэбот, когда раздался стук в дверь.

Гаррисон вынула из футляра компьютер.

—Хочу спросить, почему ваш выбор пал именно на меня?

—Я отвечу. У вас безупречный послужной список, вы родом из достойной порядочной семьи, отлично учились в школе и выделяли время для внеклассных занятий. Кроме того, вы устанавливали долгосрочные дружеские отношения с людьми, и я пришла к выводу, что вы человек умный, прекрасно образованный, обладаете сильно развитым чувством справедливости и умеете отличать добро от зла. Для целей, которые я преследую, это исключительно важные качества. Кроме того, изучив годы пребывания в университете, в учебном корпусе Квонтико, а позже — работы в Чикаго, я выяснила, что вы, будучи человеком честолюбивым, все же добиваетесь успеха и продвижения по службе своими силами, и вас ценят за личные заслуги. Вы проявляете здоровое уважение к власти, иногда можете обойти закон, но уважаете его как основу государственной системы. А саму систему рассматриваете как орудие, с помощью которого устанавливается справедливость.

—Подумать только!

—Прошу прощения за то, что в ходе расследования пришлось вторгнуться в вашу личную жизнь. Я оправдываю свои действия желанием служить вам в качестве источника информации по преступной деятельности группировки Волковых. Цель оправдывает средства. Часто эти слова служат оправданием для неблаговидных поступков, но в данном случае у меня не было другого выбора. А теперь, позвольте, я налью кофе.

—Да, вот кофейник.

Эбигейл на некоторое время умолкла, оценивая свое состояние. Она нервничает, и пульс участился, но паники нет и следа.

—Полагаю, вы проверили мою личность по отпечаткам пальцев на посуде.

—Вы правильно мыслите, — усмехнулся Кэбот. — Вы готовы, агент Гаррисон?

—Да, сэр.

—Назовите свое имя.

—Элизабет Фитч.

—Мисс Фитч, вы установили контакт с ФБР через связного и выразили желание выступить с заявлением по поводу событий, имевших место летом и осенью 2000 года.

—Верно.

—У нас есть ваше письменное заявление, но для данного протокола расскажите своими словами еще раз о тех событиях.

—3 июня 2000 года я поссорилась с матерью. Это важно, так как до того времени я никогда с ней не спорила. Моя мать — личность доминирующая, человек очень властный, и я во всем ей подчинялась. Но в тот день я воспротивилась ее распоряжениям, что и привело к печально известным событиям.

Брукс слушал исповедь Эбигейл, и его сердце снова разрывалось от боли. Эбигейл не забыла ни одной подробности, ее голос звучал спокойно, но Брукс успел ее изучить. От его внимания не ускользали короткие паузы, во время которых она хотела успокоиться, и едва заметные нюансы в голосе.

Сколько раз ей придется пересказывать свою историю прокурору, судье, присяжным? Сколько раз заново переживать кошмар тех дней? Отвечать на вопросы, уточнять детали?

Но Эбигейл не дрогнула.

—Федеральные маршалы Косгроув и Киган заявили, и в силу перевеса доказательств их заявление было подтверждено, что, когда они приехали в дом-укрытие сменить товарищей, маршал Нортон лежала на полу. Их обстреляли сверху, и они сами открыли огонь по неизвестному лицу или лицам. В тот момент они не имели возможности подняться на второй этаж. Косгроув был ранен, и Киган вынес его из дома. Когда он звонил и просил подкрепления, то видел, как неизвестное лицо убегает с места событий. Личность этого человека он установить не мог, так как была сильная гроза и лил дождь. В этот момент произошел взрыв, и дом взлетел на воздух. Впоследствии было установлено, что произошел умышленно организованный взрыв газа.

—Да, все было именно так, — кивнула Эбигейл, глядя на Кэбота. — Именно это утверждали маршалы Косгроув и Киган. Они лгали.

—То есть в своем встречном заявлении вы утверждаете, что федеральные маршалы написали фальшивые отчеты?

—Я готова подтвердить под присягой, что эти люди действовали заодно с группировкой Волковых и убили федеральных маршалов Терезу Нортон и Джона Барроу.

—Мисс Фитч…

—Позвольте закончить. Уильям Косгроув и Стивен Киган по указанию Волковых намеревались меня убить, чтобы лишить возможности выступить со свидетельскими показаниями против Якова Короткого и остальных членов банды. Они организовали взрыв, чтобы замести следы. И я готова подтвердить под присягой, что они оба до сих пор состоят на службе у Волковых и получают от них деньги.

Джон Барроу умирал у меня на руках, до последней минуты стараясь меня защитить. За меня он отдал свою жизнь. Он приказал мне бежать. Если бы не это, я бы тоже погибла во время взрыва.

Эбигейл встала, подошла к открытому чемодану и вынула заклеенный пакет.

—Вот свитер и ночная сорочка, что подарила мне в тот вечер на день рождения Тереза Нортон. Я поднялась к себе, чтобы примерить подарки, и тут приехали Косгроув с Киганом. Этот свитер был на мне, когда у меня на руках умирал истекающий кровью Джон. Смотрите, здесь его кровь. Кровь Джона.

Голос Эбигейл оборвался, и она передала пакет агенту Гаррисон.

—Джон и Терри заслужили, чтобы свершился справедливый суд, а их семьи узнали правду. Мне потребовалось много лет, чтобы набраться мужества и рассказать все, как было.

—До сих пор не доказано, кто открыл стрельбу, но есть предположение, что у юной девушки случился нервный срыв и она убила своих защитников, чтобы потом сбежать и таким образом найти выход из тяжелой ситуации.

Эбигейл снова села, сложив руки на коленях.

—Вы же сами в это не верите. Не верите, что я могла напасть на двух опытных федеральных маршалов и убить их, ранить третьего и взорвать дом, а потом сбежать. Теоретически это возможно, но противоречит логике.

—Джон Барроу научил вас обращаться с оружием, — заметила Гаррисон.

—Да, он был хороший учитель, учитывая, как мало времени имелось в нашем распоряжении. И я действительно попросила пять тысяч долларов наличными из трастового фонда, — добавила Эбигейл, заметив, что Гаррисон собирается возразить. — Мне хотелось обезопасить себя и создать иллюзию независимости. Я знаю, что во время взрыва уничтожены важные улики, но многое можно было восстановить. И тогда бы стало известно, что Терри погибла на кухне, а Джон — на втором этаже. Вы бы также выяснили из их отчетов и отчетов представителей Службы защиты детей, что я не проявляла никаких признаков нервозности или неуравновешенности.

После короткой паузы Эбигейл продолжила:

—И если бы вы потрудились изучить мою прошлую жизнь, условия, в которых я росла до того злополучного июньского дня, то наверняка бы поняли, что никогда прежде я не чувствовала себя так спокойно и уверенно.