Верховный Совет немедленно приступил к исполнительному заседанию, на котором председатель КГБ Крючков, министр обороны Язов и министр внутренних дел Пуго поддержали просьбу Павлова. На следующий день Горбачев предстал перед Верховным Советом, отклонил предложение Павлова и помог организовать подавляющее поражение движения. Однако действия Павлова вызвали несколько тревожных сигналов, побудив президента Буша поручить послу Мэтлоку лично встретиться с Горбачевым и предупредить его о возможности государственного переворота, возглавляемого Павловым.

21 июня Горбачев в сопровождении Крючкова, Пуго и Язова выступил перед российской прессой, уверенно заявив, что «переворот завершен».

Горбачев был неправ. Переворот только-только начался.

10 июля 1991 года Борис Ельцин был приведен к присяге в качестве президента России. Алексий I, патриарх Русской православной церкви всея Руси, благословил новоизбранного президента России. Впервые после восшествия на престол царя Николая II в 1894 году Русская церковь помазала лидера России.

Великая Октябрьская революция потерпела поражение.

Гибель перестройки

Президент Буш надеялся завершить московский саммит с Горбачевым до конца лета, после чего мог бы быть подписан Договор о СНВ. Горбачев тоже желал этого саммита. Однако американские и советские переговорщики продолжали торговаться по важнейшим деталям договора, причем советник президента Буша по национальной безопасности Брент Скоукрофт оказался особенно упрямый по отношению к нескольким важным деталям. К середине июля ситуация достигла критической точки. Была назначена дата 31 июля для церемонии подписания договора, которая должна была состояться в Зале Святого Владимира в Кремле. Время было на исходе.

Буш и Горбачев должны были пообедать в Лондоне 17 июля, перед встречей Горбачева с «Большой семеркой» по поводу необходимости иностранной помощи для спасения советской экономики. Для Горбачева было крайне важно, чтобы участники переговоров заключили сделку до любой встречи, касающейся финансовой помощи, чтобы его не обвинили в продаже советских вооруженных сил в обмен на деньги. В конце концов, была достигнута окончательная сделка; у Горбачева был его «жестяной кубок», и Буш провел свой саммит.

Договор СНВ был подписан 31 июля 1991 года. Президенты Буш и Горбачев обменялись ручками, использованными для подписи документов, которые были изготовлены из металла, взятого с ракет, уничтоженных в соответствии с Договором о РСМД. Буш отметил тот факт, что американская и советская стороны обратили вспять «полвека неуклонно растущих стратегических арсеналов», добавив, что «ни одна из сторон не приобрела односторонние преимущества перед другими».

Советский министр обороны Дмитрий Язов высоко оценил договор, сказав советскому репортеру, что Договор СНВ «позволяет снизить уровень ядерной конфронтации между СССР и Соединенными Штатами, укрепить стратегическую стабильность и тем самым снизить вероятность ядерного конфликта». «Это договор, — сказал Язов, — который впервые в истории не только ограничивает, но и сокращает стратегические ядерные вооружения».

Договор, однако, дорого обошелся советскому военному престижу, и многие высокопоставленные советские чиновники считали, что Горбачев отдал слишком много, чтобы добиться своей сделки. Для этих чиновников такие проекты, как ракета «Курьер», были важны не только с точки зрения стратегического потенциала, но и как оружие престижа, которое продемонстрировало бы американцам, что Советский Союз по-прежнему является силой, с которой следует считаться.

После второго летного испытания ракеты «Мидгетмен», проведенного США в апреле 1991 года, сторонники ракеты «Курьер» направили Горбачеву меморандум с просьбой разрешить начать эксплуатационные летные испытания ракеты «Курьер» в августе 1991 года. Среди подписантов этого запроса были Дмитрий Язов и Владимир Крючков (глава КГБ), а также Борис Белоусов, Александр Бессмертных (министр иностранных дел) и Юрий Маслуйков.

Для Министерства оборонной промышленности «Курьер» рассматривался как средство экономического выживания в эпоху сокращения расходов, вызванного политикой горбачевской перестройки. Это было особенно верно для промышленных городов, таких как Воткинск, жизнеспособность которых зависела от продолжения производства ракет, подобных «Курьеру». В период с 15 января по 31 августа 1991 года 15 «разделенных вагонов» с ракетами «Курьер» покинули объект Воткинска, доведя общее количество до 62 с момента вступления в силу Договора о РСМД. Экономическая ценность этой ракетной программы для Воткинского завода и, следовательно, жителей Воткинска, невозможно переоценить — факт, который не остался незамеченным подписавшими письмо.

После подписания Договора о СНВ 31 июля 1991 года Виктор Карпов, главный советский переговорщик по СНВ, вмешался. Утверждая, что любое летное испытание ракеты «Курьер» менее чем через месяц после подписания СНВ может поставить под угрозу весь договор, Карпов убедил Бессмертных отказаться от летных испытаний, запланированных на середину августа. Вместо этого было решено, что летные испытания межконтинентальной баллистической ракеты «Курьер» будут отложены до вступления в силу Договора о СНВ, который на тот момент оценивался примерно в конце 1991 года — начале 1992 года. Бессмертных подготовил для подписи Язова новое письмо, которое, в случае одобрения Горбачевым, нанесло бы смертельный удар по перспективам ракеты «Курьер».

В сознании старой гвардии Советов, которые поддерживали программу, поддержка малой межконтинентальной ракеты «Курьер» стала символом актуальности с точки зрения советской стратегической мощи, и при этом решение относительно ее эксплуатационных испытаний приобрело политическое измерение. Планирование переворота с целью свержения Горбачева продолжалось в течение некоторого времени, и причины переворота были сложными и глубоко укоренившимися, включающими гораздо больше, чем просто контроль над вооружениями или судьбой отдельной ракетной программы. Однако, когда письмо Бессмертных попало на стол Язова, оно оказалось той пресловутой соломинкой, которая сломала спину верблюду.

Планирование того, что в итоге стало переворотом с целью свержения Горбачева, началось 4 августа 1991 года. За несколько дней до этого, 29 июля, Горбачев встретился с Ельциным и президентом Казахстана Нурсултаном Назарбаевым, чтобы обсудить сроки подписания союзного договора. Признавая необходимость серьезных изменений в советском правительстве, Горбачев сообщил Ельцину и Назарбаеву, что он заменит председателя КГБ Владимира Крючкова, министра внутренних дел Бориса Пуго и премьер-министра Валентина Павлова после подписания договора. Церемония подписания была назначена на 20 августа, после возвращения Горбачева из отпуска в Крыму.

Горбачев и его жена Раиса уехали в Крым 4 августа. Во второй половине того дня Крючков организовал группу офицеров КГБ с целью планирования государственного переворота. Признавая реальность того, что его полномочия прекратятся 20 августа, Крючков настаивал на действиях до этого дня. К16 августа КГБ доработал оперативный план и начал задействовать ресурсы для его реализации, включая отправку в Крым группы, которой было поручено перекрыть все каналы связи между Горбачевым и внешним миром.

Крючков организовал встречу с коллегами-сторонниками жесткой линии 17 августа с целью изложения своих планов государственного переворота и заручиться их поддержкой. Среди присутствующих были Павлов, Язов, первый заместитель председателя Совета обороны СССР Олег Бакланов (ответственный за надзор за оборонной