— Спасибо! — мурлычу, прижимаясь губами к его щеке. — Такого у меня еще не было.

— А с ногой что? — замечает, что расстегнула обе молнии на ботинках.

— Новые. Красивые, но как оказалось, очень неудобные. Мозоли натерла, по ходу, — морщусь, пошевелив правой ступней.

— На фига терпела? Мы уже час шоркаем по парку.

— Ну я погулять с тобой хотела. Там в машине ж есть мои кроссы?

— Вроде да. Давай сворачивать прогулку, поехали домой.

— Че делаешь? — не успеваю среагировать.

— Так пойдем, — поднимает меня на руки.

— Прям как в старые добрые времена, — хватаюсь за него покрепче. — Ты помнишь наше первое свидание, Паровозов? У меня нога была в гипсе.

— Конечно помню. Забудешь такое.

— Ты купил надувную ватрушку у подростка, и мы съехали с горки.

— Ты визжала как сирена.

— Потому что мы летели вниз со скоростью ветра!

Никогда не забуду тот вечер. Как и многие другие…

— Илья… — нарушаю затянувшееся молчание только тогда, когда подходим к машине. — Про беседку… Я видела, что ее покрасили, — считаю своим долгом сказать правду. — Соврала. Я тоже туда наведывалась, когда особенно сильно по тебе скучала.

— Садись, Сань, поехали, — опускает ногами на землю, целует в лоб и открывает мне дверь.

— У меня к тебе одна просьба.

— Говори, — занимает водительское место и запускает движок.

— Ты не закинешь меня в кофейню? Я буквально на час. К Маше.

— К Маше значит? — переспрашивает, выезжая с парковки.

— Я обещала Маше и Камилю, что мы увидимся.

— Вообще, я рассчитывал на ужин и постель, которую разделю с любимой женщиной, — как обычно, недовольно хмурится он, услышав имя Юнусова.

— Разделим. Я ж ненадолго. Они меня привезут.

— Сам заберу, маякнешь мне, — отзывается, разгоняясь.

И опять молчим. До самой кофейни.

— Ну я пойду? — отстегиваю ремень спустя пятнадцать минут.

— Переобуваться будешь?

— Да.

Выходит из автомобиля. Открывает багажник, забирает мешок с кроссовками и возвращается к пассажирской двери.

— Спасибо, — стаскиваю с себя треклятые ботинки.

— Давай потом по пути купим тебе что-нибудь другое.

— Блин, наверное надо, — соглашаюсь, ныряя в кроссовки, и блаженно вздыхаю.

Кончились мои мучения.

— Не вздумай выкинуть букет! — вылезая из икса, предупреждаю строго.

— На черта он тебе сдался?

— Экибану сушить буду.

— Ох епта! Экибану! Ладно, иди, напишешь или позвонишь. В клуб пока заеду, Яну что-то понадобилось.

— Хорошо.

Соприкасаемся губами, и я нарочно затягиваю поцелуй, потому что в этот момент в кофейню входит Юнусов.

— Не наедайся там до отвала, Рыжая. Ужинаем вместе, — наставляет он, заправляя мне за ухо прядь волос.

— Договорились, — киваю, нервно улыбаясь.

* * *

Попрощавшись с Ильей, направляюсь в кофейню. Оставляю свою куртку на вешалке и взглядом ищу Камиля.

Замечаю его у панорамного окна, выходящего на другую сторону улицы. Сидит спиной ко мне, что-то листает в телефоне, и я решаю подкрасться незаметно.

Тихонько ступаю по плитке. Благо, что не на каблуках. Собираюсь закрыть ему глаза ладонью, однако взгляд случайно падает на экран его смартфона. Там мои фотки. Сохраненные в галерее. Именно их он просматривает…

Вроде ничего такого, я же сама публикую снимки на своей страничке, но…

Зачем сохранять? Не думаю, что Маше это понравилось бы. Если бы я увидела у Паровозова в телефоне чьи-то фотки, я бы устроила грандиозный скандалище с последствиями.

Огибаю стол и громко здороваюсь, сообщая о своем присутствии.

— А вот и я! — занимаю стул напротив.

— Привет, — тут же выключает экран кнопкой.

— Ты… рано. А Машка где? — старательно выжимаю из себя улыбку.

— Маши не будет. Она уехала к матери на выходные.

— Мм. Странно… Она мне даже сообщение не кинула. Спасибо, — благодарю девушку, принесшую нам кофе.

— Десерт?

— Пока нет, — вежливо отказываюсь.

— Я хотел встретиться с тобой один на один, — Камиль смотрит на меня так, что сразу становится понятно: ничего хорошего не жди.

— И с чем это связано? — собираю волосы в хвост и перехватываю его резинкой, по привычке натянутой на запястье.

— Ну может с тем, что мы с тобой вообще не видимся.

— Прости, — виновато опускаю глаза. — Просто столько всего происходит… Как у тебя дела?

— Нормально.

— У вас с Машей все хорошо?

— Слышал твою песню по радио, — игнорирует вопрос, накрывает мою ладонь своей. — Ты молодец, Саш. Я тобой горжусь.

— Представляешь, на прошлой неделе со мной связался представитель одного известного лейбла. Как раз вчера Абрамов-старший изучил договор и подкорректировал несколько пунктов. Если они их примут, — взволнованно и сбивчиво рассказываю, — то я стану частью классной музыкальной вселенной.

— Могла бы мне показать.

— Да… черт, действительно.

— В Гнесинке нравится?

— Очень! Там у меня такая жизнь насыщенная! Занятия по вокалу с крутым преподом, актерское мастерство и куча других интересных вещей.

— Из караоке-клуба ушла?

— Не-а! По выходным работаю в ночь. Мне там очень нравится! Правда с Ильей из-за этого ссоримся. Грозится выкупить заведение и меня уволить, — прыскаю и цокаю языком.

— Так это правда? Ты снова с ним? — убирает руку, Делает глоток своего кофе.

Ощетинился. Чувствую.

— Еще с лета.

— И даже переехала? — в его глазах горит глубокое разочарование.

— Да, мы живем вместе.

— Я тебя не понимаю, — осуждающе качает головой. — Разве что-то изменилось? Он завязал с этой своей преступной деятельностью?

Я вожу указательным пальцем по кромке своего стаканчика.

— У него есть легальный бизнес, — бросаю в качестве оправдания.

— Естественно есть, для прикрытия. Не будь такой наивной, прошу! — раздражается. Хотя это ему совсем несвойственно.

— Камиль, — перевожу на него недовольный взгляд. — Мы сами как-нибудь разберемся, ладно?

— В одну реку дважды не вступают.

— Пожалуйста, не начинай! — вскидываю ладонь в предостерегающем жесте. — Я счастлива. Что тебе еще нужно?

— Мне нужно, чтобы ты была рядом с достойным, надежным человеком.

— Он надежный!

— Он бандит, Саша! — повышает на меня голос. — Ты, по-моему, недооцениваешь ситуацию!

— Тихо ты! — шикаю на него, потому что люди, сидящие за соседним столиком, уже с интересом на нас поглядывают.

— Хоть бы о будущем своем подумала.

— Юнусов…

— Саша, я искренне тебя не понимаю, — хмурит густые брови. — Почему он?

— Люблю. Вот тебе и вся причина, — отвечаю, как есть, и видно, что ему неприятно это слышать.

— Я волнуюсь за тебя.

— Все будет хорошо, — обещаю твердо.

— Саша… Там, где криминал, хорошо не бывает. Разве что в сказках.

— Значит, у меня будет своя сказка! — вскочив со стула, цежу сквозь зубы.

— Уже уходишь? — обиженно поджимает губы.

— Да. Жаль, что не удалось нормально пообщаться, — забираю свою сумку.

— Чего ты от меня ожидала?

— Может того, что мой друг за меня порадуется? — выпаливаю с жаром.

— Ты знаешь, что я всегда был против вашей связи.

— Да мне все