В исторической литературе принято считать, что Петр I крепостное состояние, крестьянскую неволю, сложившуюся бытовым путем и закрепленную законодательными мерами, отягчил – перенесением на крепостного крестьянина тех черт, свойств и обязанностей, которыми в предшествующее время отличался холоп. Формальным уничтожением холопства и введением холопов в разряд крепостных крестьян Петр, по мнению русских историков, перенес на последних свойства, повинности и тяжелые обязанности, которые вообще характеризуют раба.

Такое мнение представляется нам недоразумением.

Петр, считая крестьянство наиболее важным, основным элементом в государстве, ограждая и защищая его человеческое достоинство от всяких незаконных посягательств и обид, в силу основного принципа своей политики – «надлежит оных беречь и не отягощать чрез меру, но паче охранять от всяких нападков и разорений» – не считал помещичьи владения, землю с поселенными на ней крестьянами, а также дворовых людей неограниченной, полной собственностью дворянина-землевладельца. Из всего законодательства Петра I видно, что неограниченное, верховное право собственности на землю принадлежало государству в лице носителя верховной власти, абсолютного монарха, который один, и притом без ограничений, имел все права распоряжения и землею, и поселенными на ее поверхности людьми, и скрытыми в недрах ее богатствами. Эти свои права отчасти, с большими ограничениями, под известными условиями, государство временно предоставляло какой-либо определенной социальной группе. Например, вследствие неимения денежных средств для оплаты служилого класса или достаточного капитала и нужного числа рабочих рук для развития промышленных предприятий оно предоставило право владения землей с поселенными на ней крестьянами дворянам и разночинцам-промышленникам. Также, вследствие отсутствия у правительства Петра I уверенности в прочности правопорядка, построенного на свободных отношениях отдельных классов населения друг к другу, вследствие недостаточного понимания, по мнению правительства, крепостным крестьянством своих обязанностей в отношении государства и недостаточного его опыта в самоуправлении, оно [правительство] отказало крестьянству в организации первичной формы самоуправления – прихода, [или] «кирхшпиля», – и передало управление и суд над крестьянами их владельцам, помещикам. «К тому же и в уездех из крестьянства умных людей нет» – так «диряво», по выражению Петра, сказанному им по поводу одного неудачного действия Сената, последний в своей «Записке приговору сенатского» от 3 ноября 1718 года[1180] обосновывает свой отказ крепостным крестьянам в праве самоуправления и подчиняет их юрисдикции помещиков.

Предоставляя дворянину право владения землей и поселенными на ней крестьянами, Петр тем не менее далек был от мысли, что это право было безусловным, священным правом собственности. Напротив того, во всем его законодательстве звучит основным мотивом положение, что всякий дворянин, вотчинник и помещик, является не собственником, а только владельцем земли, и притом условным, обязанным, равно как и крестьянин, и член посадской общины, службой государству, главным образом военной, причем уклонение от этой службы влечет, помимо уголовной ответственности, также потерю, лишение права владения землей.

Приведем характерные в данном смысле, собственноручно написанные Петром его указы. Объявляя, например, специальным постановлением от 26 сентября 1714 года о явке в Москву на смотр всех дворян в возрасте от десяти до тридцати лет, Петр прибавляет: «А буде кто сие преслушает и до марта месяца не явится, то кто на такого известит, оному все его пожитки и деревни отданы будут, какого б оной низкого чину ни был или хотя слуга оного, без всякого препятия»[1181]. Через полтора года, в 1716 году, 26 января, также собственноручным указом, Петр установил специальные способы публикации фамилий явившихся на смотр дворянских недорослей с целью выявления дезертиров, «которых тут (в списках. – Н. В.) нет и кроются, дабы известнее и надежнее на оных били челом по указу первому, которым отдавать их деревни и дворы, кроме ближних их сродников, которые могут сие подставою учинить»[1182]. В 1722 году, 16 января, готовясь к Персидскому походу, Петр установил в указе, вновь призывающем к смотру дворянство, для дворян-дезертиров, уклоняющихся от явки, еще более позорные карательные меры – шельмование, несколько изменив только норму предшествовавших, приведенных выше указов: «Буде же кто где таковых нетчиков[1183] поймает и приведет, и тем приводцом тех нетчиков из движимого и недвижимого его имения дано будет половина». В черновике указа рукою Петра была сделана, в духе общей его политики, прибавка: «…какого б чину оные приводчики ни были, хотя б их собственные люди»[1184].

Из приведенных и многих других указов Петра I видно, что предоставление служилым людям, дворянам, права владения землей имело целью и являлось способом обеспечить служилому человеку возможность отправления им службы, военных обязанностей, возложенных на него государством. При этом каждый офицер имел право получить за свою службу землю, а, в свою очередь, каждый русский человек (и, наравне с ним, иноземец) при условии определенной «годности», достаточного образования и надлежащих боевых качеств мог быть произведен в офицеры, быть причислен к дворянству и тем самым получить право владения землей. Следовательно, ранг, офицерский чин и связанное с ним право землевладения не являлись прирожденными свойствами лиц знатной породы, а приобретались, как и всякие другие права и преимущества, по законодательству Петра высокими моральными качествами, трудоспособностью, образованием и профессиональной подготовкой – «годностью» – и находились в обладании данного лица при условии использования их на службе государству. Это обладание прекращалось за отсутствием указанных выше условий, достаточных моральных качеств у наследников недвижимых дворянских имуществ, с переводом «дураков», нетчиков, а также не желавших учиться дворянских недорослей в разряд бесплодных физически и безземельных юридически иждивенцев.

Допуская приобретение земель дворянскими недорослями, «кадетами», помимо наследования их по закону, Петр в своем собственноручном указе от 14 апреля 1714 года, озаглавленном «Пункт в дополнение о кадетах», установил сроки стажа военной и гражданской службы, а также продолжительность занятий «купечеством» и «знатными промыслами», только по истечении которых молодые дворяне получали право приобретения земли. В последнем пункте приведенного дополнения Петр ограничил это право следующей нормой: «А кто ни в чем вышеписанном не будет, тому никогда не волно, даже до смерти»[1185].