Встречные с добродушными улыбками здоровались с Духом. В их голосах звучало искреннее удовольствие, подчеркивая приязнь и уважение, какие Сарин редко доводилось видеть по отношению к правителям: даже у отца, в целом любимого страной короля, находились недоброжелатели. Конечно, при маленьком населении завоевать любовь проще, но все же принцессу поразило отношение жителей к Духу.

Они поравнялись с сидевшим на обломке каменной стены мужчиной неопределенного возраста; Сарин все элантрийцы казались на одно лицо. Невысокого роста, с внушительным животом, он единственный не поднял головы при их приближении. Однако невежливое поведение объяснялось просто — его внимание полностью поглотил небольшой предмет на коленях. Мужчину окружала стайка детей, которые с радостным предвкушением наблюдали за кропотливой работой. Наконец он разогнулся и протянул стоящей рядом девочке искусно вырезанную из камня лошадку. Малышка от восторга захлопала в ладоши и благодарно приняла подарок. Дети убежали играть, а скульптор нагнулся и принялся выбирать на земле другой обломок. Найдя камень по вкусу, он начал скрести его зажатым в горсти коротким инструментом; принцессе пришлось вытянуть шею, чтобы разглядеть что это.

— Мой гвоздь! — воскликнула она. — Один из гнутых гвоздей, что я присылала вам!

— Хм? — не понял Дух. — Ах да. Должен признаться, мы изрядно поломали голову, прежде чем нашли применение тому ящику. Чтобы их переплавить, нам не хватало ни топлива, ни орудий для перековки. Гвозди оказались твоей самой хитроумной выходкой.

Сарин покраснела. Эти люди боролись за выживание в лишенном самого необходимого городе, а она издевалась над ними, прислав гнутые гвозди.

— Прости. Я боялась, что сталь нужна вам для изготовления оружия.

— Ты правильно делала, что не доверяла мне. Ведь в конце я тебя действительно предал.

— Уверена, что у тебя имелись причины, — быстро возразила принцесса.

— Имелись, — подтвердил Дух. — Но в тот момент они не имели значения, правда? Ты не ошиблась во мне: я действительно тиран. Я не пускал часть элантриицев к повозке, нарушил наше соглашение, и по моей вине погибли хорошие люди.

Сарин покачала головой, ее голос набрал силу и уверенность:

— Ты не тиран. Община — живое тому доказательство; люди любят тебя, а при тирании нет места любви.

Элантриец улыбнулся, хотя в глубине его глаз затаилось сомнение. Тут же на его лицо опустилась непроницаемая маска.

— Ну, думаю, что обряд Кручины не прошел зря. В те недели я получил кое-что очень важное.

— Запасы?

— Их тоже.

Несколько мгновений Сарин молчала, не отрывая взгляда от его лица. Потом оглянулась на скульптора.

— Кто он такой?

— Его зовут Таан. Хотя ты могла слышать о нем под именем Аандена.

— Главарь банды? — удивилась она.

Дух кивнул.

— До шаода Таан был одним из известнейших скульпторов Арелона. Попав в Элантрис, он ненадолго запутался, но со временем пришел в себя.

Они оставили увлеченного работой мастера, и Дух показал ей остальные улицы городка. Они миновали просторное здание, которое он назвал Залом павших, и его голос звучал так горько, что Сарин удержалась от расспросов, хотя ее внимание привлекли несколько бессмысленно кружащихся над крышей сеонов.

Девушку охватил порыв грусти. «Наверное, скоро среди них появится Эйш». Вспомнились потерявшие рассудок сеоны, виденные рядом с Элантрисом. Вопреки всему она надеялась, что Эйш разыщет ее. Кораитские жрецы заперли ее на ночь в келье — по всей видимости, новоявленных элантриицев отводили в город только днем, и она простояла до утра у окна, ожидая появления сеона.

Ожидание прошло впустую. В суматохе подготовки к свадьбе принцесса не могла вспомнить, когда видела его в последний раз. Он не захотел входить в часовню и полетел вперед, дожидаться ее выхода в тронном зале. Видела ли она его там? Слышала ли его голос среди криков смятения и ужаса? Или надежда исказила воспоминания?

Сарин встряхнула головой и со вздохом позволила Духу увести ее от Зала павших. Она продолжала по привычке оглядываться и посматривать вверх, ожидая вот-вот заметить Эйша. Раньше он всегда был рядом.

«По крайней мере, он жив, — утешала себя девушка. — Скорее всего, он где-то в городе. Я найду его… вдруг удастся ему помочь».

Они продолжали идти по улицам общины, и Сарин усилием воли заставила себя сосредоточиться на увиденном; она больше не могла думать об Эйше. Они миновали несколько открытых площадок, и, приглядевшись, Сарин поняла, что это поля. Ровными рядами из земли поднимались крохотные ростки, а между ними двигались несколько элантрийцев и выпалывали сорняки. В воздухе висел безошибочный запах.

— Рыба? — сморщила нос принцесса.

— Удобрение, — со смешком поправил Дух. — Хоть однажды нам удалось провести тебя. Мы попросили филе, точно зная, что ты непременно пришлешь первый подвернувшийся под руку бочонок с тухлой рыбой.

— Я бы сказала, что вам удалось провести меня не единожды. — Сарин со стыдом вспомнила, как злорадствовала над особенно удачными выдумками. Как бы она ни выкручивалась, элантрийцы нашли применение всем бесполезным дарам.

— У нас нет выбора, принцесса. Здесь все либо сгнило, либо разъедено слизью; даже камни крошатся под рукой. Что бы ты ни присылала, оно неизменно оказывалось лучше рухляди, которая осталась в городе.

— Я поступила нехорошо, — с убитым видом сказала девушка.

— Оставь, — отмахнулся Дух. — Если хочешь предаваться жалости к себе, запру тебя на часок в одной комнате с Галладоном: вот тогда узнаешь, что такое настоящее уныние.

— С Галладоном?

— Высокий темнокожий парень — ты видела его у ворот.

— Дьюл? — поразилась принцесса. Она припомнила массивного широколицего элантрийца с сильным дюладелским акцентом.

— Он самый.

— Дьюл-пессимист? — повторила она. — Никогда о таких не слышала.

Дух снова рассмеялся. Он провел ее в большое, величественное здание; Сарин не удержалась от вздоха восхищения перед красотой внутреннего убранства. Вдоль стен вздымались изящные изогнутые арочные пролеты, а пол был выложен белым мрамором. С рельефами на стенах не сравнились бы даже украшения главного кораитского храма Теораса.

— Часовня Корати, — утвердительно заявила принцесса. Она провела пальцем по затейливой резьбе на стене.

— Да. Как ты догадалась?

— Здесь изображены сцены из Шу-Корат. — Она укоризненно посмотрела на Духа. — Сразу видно, что кое-кто бездельничал в церковной школе.

Элантриец кашлянул.

— Ну…

— Даже не пытайся убедить меня, что не ходил в школу. — Девушка не могла оторвать взгляда от вырезанных картин. — Ты дворянин. Даже если ты относился к религии равнодушно, все равно пришлось бы посещать церковь ради видимости.