Сделав глубокий вдох, Никс тоже поплыла к берегу.

Аамон держался рядом с ней, плавно рассекая воду, устремив взгляд вперед, но одно увенчанное кисточкой ухо прислушивалось к тому, как она плещется сбоку. Девушка вспомнила слова Грейлина. «Защищай ее». Очевидно, Аамон был готов любой ценой выполнить этот приказ.

Наконец полные воды сапоги Никс нащупали песок. Девушка вышла из воды и поднялась на берег. Обернувшись, она увидела, как «Пустельга» достигла противоположного края озера и скрылась в облаках над деревьями.

Тихое рычание вернуло ее к действительности. К рычанию присоединился крик Канте.

– Скорее в лес!

Отойдя от берега, Никс нырнула в туман и тотчас же споткнулась о корень. Остальные последовали ее примеру – и вовремя.

Далеко справа над макушками деревьев появилась большая черная тень. Сначала из облаков вынырнул нос корабля, затем здоровенный пузырь.

«Боевой корабль…»

Чья-то рука схватила Никс за плечо.

– Не останавливайся! – сказал Канте. – Нельзя допустить, чтобы нас разглядели с борта корабля в дальноскопы.

Никс отвернулась от берега – и тут над озером раскатились отголоски далеких взрывов в затянутом туманом лесу. Вспыхнули и быстро погасли яркие оранжевые сполохи, подобные мелькнувшим над ночным болотом светлячкам.

– Этот мерзавец Хаддан… – пробормотал Канте, ставший свидетелем того же самого.

Похоже, принц не ошибся насчет западни.

Аамон глухо зарычал, озвучивая тревогу и гнев, охватившие девушку.

Она боялась за тех, кто остался на борту «Пустельги», но также и за тех, кто был сейчас с ней.

Никс посмотрела на огромную тень, скользящую над водой.

«Обманет ли врага наша уловка?»

* * *

Микейн указал в носовое окно «Тайтна» вперед, на мелькающие вспышки огненных алхимикалий на противоположном берегу озера. Его сердце гулко колотилось в азарте охоты. Взор был полностью сосредоточен на добыче.

– Быстрее туда! – крикнул принц.

Микейн находился в носовой рубке корабля, занимавшей всю его переднюю часть. В окна по обоим бортам вливалось ослепительное сияние солнечных лучей, отраженных от водной глади. Матросы, по десять человек с каждой стороны, обслуживали механизмы управления, вращая колеса, нажимая на рычаги. Из глоток бронзовых рупоров вырывались отрывистые приказания. Два человека, один у правого борта, другой у левого, прильнули к окулярам дальноскопов, изучая озеро, небо и лес.

Позади Микейна к круглому столу была приколота большая карта, изображающая в мельчайших подробностях – насколько точно было изучено это окутанное вечным туманом высокогорье – Приоблачье и город, над которым сейчас пролетал «Тайтн». Красные и синие стрелки на карте обозначали общий план поисков.

Подобные мелочи не интересовали Микейна. Принц подошел к Хаддану, стоящему позади рулевого за штурвалом «Тайтна». Сплетя руки за спиной, военачальник не открывал взгляда от высоких окон. Выражение его лица, как обычно, было твердокаменным.

Микейн не мог стоять на месте. Он всмотрелся в огненные вспышки в тумане на противоположной стороне озера, готовый поклясться в том, что чувствует смрад горящих алхимикалий, однако, скорее всего, это бы лишь запах быстропламени, сгорающего в горелках корабля. Корпус «Тайтна» вибрировал от рева языков огня. За окнами появились клубы черного дыма – корабль замедлился, затем повернул на восток.

– Почему мы повернули? – встрепенулся Микейн, указывая вперед. – Нам нужно настигнуть негодяев!

– Нет, – кратко возразил Хаддан.

– Мы загнали их в ловушку, – нахмурился Микейн. – «Тайтн» в два счета разберется с этой посудиной!

Внимание военачальника было приковано не к далекой огненной буре, а к водам озера внизу.

– Мы даже не знаем наверняка, что твой брат и остальные на борту этого быстроходника.

– Тогда почему он при виде нас обратился в бегство?

– Торжище – крупный торговый город, – пожал плечами Хаддан. – И не весь товар поступает сюда законным путем. Возможно, на быстроходнике испугались, что мы его перехватим и обыщем.

– И все же не лучше ли устранить любую возможность того, что нашим противникам удастся бежать?

– Можешь не беспокоиться. Моя флотилия челноков займется теми, кто находится на борту. Но я полагаю, принц Микейн, что ты прав. Враг действительно находился там.

– В таком случае почему мы не…

– Я сказал «находился».

Микейн нахмурился.

Схватив принца за плечо, военачальник придвинул его к носовому окну.

– Что ты видишь там?

– Воду, – пожал плечами Микейн. – Озеро Хейльса.

– Если рассчитываешь со временем стать великим полководцем, ты должен научиться читать знаки, подобно тому как читает брошенные кости прорицатель. – Военачальник надавил принцу на затылок, прижимая его носом к стеклу. – Взгляни на волны, расходящиеся по водной глади в две стороны, как если бы поверхность озера разрезали ножом.

Микейн прищурился, догадавшись, в чем дело.

– Или если по ней скользнул своим килем пролетевший корабль.

– Прежде чем снова взмыть вверх, – добавил Хаддан, отпуская принца.

– Ты полагаешь, с корабля сбросили в озеро что-то – или кого-то. – Микейн сверкнул на военачальника взглядом, однако гнев его был обращен не на Хаддана.

«Это проклятый Канте…»

Военачальник вздохнул, подтверждая опасения принца.

– Я полагаю, те, на кого мы охотились, находились на борту, однако теперь они возвращаются обратно в Торжище.

– Что будем делать? – спросил Микейн.

– Продолжим действовать в соответствии с первоначальным планом. Мои люди на том берегу озера заставят судно приземлиться и доставят сюда для допросов всех тех, кто останется в живых. А тем временем «Тайтн» затянет петлю на земле. Добравшись до городских причалов, мы высадим на землю отряд и перевернем вверх дном Торжище, прокладывая себе огнем дорогу из одного конца города в другой.

Оглянувшись на испещренную обозначениями карту, Микейн согласился с тем, что эта продуманная стратегия неминуемо должна привести к успеху. Он сделал над собой усилие, стараясь унять бешено колотящееся сердце.

– Похоже, мне предстоит еще многому научиться.

– Ты еще очень молод, – похлопал его по плечу Хаддан. – Но не бойся, со временем я выкую из тебя настоящего короля, храброго и искусного, способного бросить вызов богам.

Микейн расправил плечи, соглашаясь со словами военачальника. Затем у него мелькнула другая мысль.

«Однако прежде чем это произойдет, я должен избавить Венец от своего брата, ублюдочной сестрицы и этого треклятого рыцаря!»