— Кольцо.

— Да. Только не мое, не то, которое я искала, а совершенно незнакомое мне колечко. Даже не ювелирное, а какое-то проволочное, техническое какое-то кольцо. Оно, чтобы не греметь, было приклеено к донышку коробки клеем. У меня руки затряслись, я велела домработнице принести ножницы и стала отковыривать это кольцо от дна коробочки. Домработница тоже была взволнована, но засомневалась и спросила: «Может, так и надо, что оно тут приклеено? Может, крепеж такой?..» Отодрав это кольцо, я тут же позвонила Жанне, и она велела это кольцо вынести из дома и где-нибудь похоронить. Она так и сказала — «похоронить», а не «закопать». Я представляю себе это зрелище — солидная тетка с лопатой закапывает на газоне кольцо! Но именно так я и поступила: схватила лопату, села в машину, отъехала подальше и «похоронила» кольцо.

— И что было дальше?

— А дальше я через некоторое время повезла дочь за границу к глазным врачам, потому что в колдовство не верю, а медицина — это наука! Там мою девочку уже знали, поэтому долго гоняли по кабинетам, после чего сказали, что они ничего не понимают — ее болезнь просто исчезла.

— То есть ее сводная сестра, она же первая дочь вашего мужа, — типа колдунья и этим кольцом порчу навела?

— Ну, они с ее мамашей всякой такой чертовщиной давно интересуются, это я и так знала, они и журналы про магию все время покупают. Даже хвастались, что у них в роду все женщины были колдуньями деревенскими, поэтому они такими делами и увлекаются. Но Жанна мне объяснила, что насылать порчу на людей чревато — это все может тебе вернуться. И им вернулось! У этой дамы, которая кольцо моей дочери подарила, родился ребенок с тяжкими патологиями. А Жанна потом, когда приезжала в Москву, зашла ко мне в гости. У меня дом огромный, четыреста квадратных метров. Так представляешь, в одном месте она остановилась, улыбнулась и сказала: «А вот здесь вы кольцо из коробочки выковыривали».

…Ну, что сказать тебе, читатель? Все это происшествие с болезнью маленькой девочки можно было бы объяснить. В конце концов, в растущем детском организме происходят разные вещи. Мне, например, в подростковом возрасте в детской поликлинике поставили диагноз «порок сердца», который потом не подтвердился. Оказалось, то были шумы взросления, которые случаются в подростковом возрасте.

Это как ветрянка или свинка. Иногда бывает, одно что-то растет чуть быстрее другого, в результате у подростка где-то тянет и побаливает. «Перерастет», — говорят в таких случаях врачи. Может быть, история с глазами девочки была из того же ряда? Переросла? А то, что это случилось аккурат после отковыривания кольца, просто совпадение?

Допустим. Но откуда эта Жанна узнала про кольцо? И как отгадала место, где его отковыривали? Ну, с местом ладно. Юрий Горный с завязанными глазами иголку в полном зрительном зале находит, потом находит спрятанную книгу, открывает ее на задуманной зрителем странице и втыкает иголку в задуманное слово. Для этого он просто держит за руку индуктора, то есть зрителя, который знает, где спрятана иголка, книга, какая страница задумана и какое слово загадано. По мельчайшей моторике руки Горный определяет, в правильном ли направлении он движется. Правду ведь не скроешь, ее человек подсознательно всегда выдает — выражением лица, например. Нужно только быть очень внимательным, чтобы мельчайшие мимические мышечные движения считать. Можно и без лица обойтись, поскольку то, о чем человек напряженно думает, непроизвольно отражается во всем его теле. И эти мелкие мышечные напряги можно почувствовать. Особенно если заблокировать зрение, как это делает Горный, чтобы не было визуальных помех, и сосредоточиться целиком на тактильных ощущениях от руки индуктора.

Есть такой голливудский фильм «Теория лжи», он рассказывает о специалисте, который по микромимическим движениям лица определяет, лжет человек или нет, и помогает полиции и ФБР в раскрытии преступлений. Фильм этот — не фантастика. Главный герой имеет прототипа. Его зовут Пол Экман. Он американский психолог, который всю жизнь только тем и занимается, что изучает микромимику и ее связь с мышлением. Поскольку человек мыслит «всем телом», его мысли можно прямо с тела и считывать — такова главная установка Экмана. Ну не сами мысли, конечно, а соответствие того, что человек думает, тому, что он говорит вслух. Подтолкнул Экмана заняться этой проблемой его коллега Силван Томкинс, которому дар отличать правду от лжи был просто дан от природы.

Томкинс был настоящим феноменом! Он умел считывать мельчайшие нюансы настроений не только у людей, но и у животных, в том числе и у лошадей, что позволяло ему выигрывать на скачках. Для этого он просто долго наблюдал в бинокль за лошадьми и их взаимоотношениями. Томкинс мог, посмотрев на фотографии разыскиваемых преступников, сказать, в чем их обвиняют. Пол Экман познакомился с ним в начале 1960-х годов. О ту пору марксистско-леваческие настроения были уже очень популярны в среде американской университетской интеллигенции, поэтому большинство ее разделяло тезис о том, что практически все в человеке закладывается воспитанием (известный леволиберальный тезис). Психологи тогда полагали, что интеллект воспитывается средой, и негры с женщинами отстают от белых мужчин в социальном соревновании только потому, что «угнетены». Кроме того, они полагали, что разные нации по-разному отражают эмоции на лице, поскольку это связано с культурой. Экман поначалу тоже так думал, поэтому отправился в Японию и Южную Америку. И обнаружил, что мимика не зависит от культуры, а только и исключительно от нашей животности, от видовой принадлежности. Кто бы мог подумать!.. Получив такие данные, Экман решил копать в этом направлении дальше, что и привело его к феноменальному Томкинсу.

Когда Экман и Томкинс впервые встретились, Экман показал феномену кадры, отснятые среди дикарей Папуа — Новой Гвинеи. Сняты были представители двух племен — племени саут-фор и племени кукуку. Первые отличались мягким нравом, вторые были не только агрессивны, но и гомосексуальны, они использовали мальчиков доподросткового возраста в качестве сексуальных объектов. На коротких отрывках, показанных Томкинсу, были снятые крупно лица разных представителей этих двух племен. Никаких предварительных данных Томкинсу сообщено не было.

Внимательно отсмотрев пленки, Томкинс сказал, что люди племени саут-фор доброжелательны и неагрессивны, а вот второе племя не только жестоко, но и с гомосексуальным налетом. «Как ты это делаешь?» — поразился Экман. И Томкинс попытался растолковать, какие именно мимические проявления дикарей навели его на подобные мысли. Именно тогда Экман и решил поставить томкинсовскую эмпирику на научные рельсы.

Работа заняла семь лет. Она началась с того, что экспериментаторы взяли анатомический атлас и изучили все мышцы лица, выделили движение каждой мышцы. Они учились двигать каждой отдельной мышцей лица. На этом пути бывали и сложности, ведь не каждую мышцу человек может найти в себе. К некоторым у большинства из нас просто нет сознательного доступа. Поэтому экспериментаторам помогали анатомы — если самим исследователям найти мышцу не удавалось, анатом втыкал в мышцу иголку и подавал на нее электрический импульс. Мышца начинала дергаться, и человек ее ощущал. Неприятно.