Эйлу интересовало, как Мамутои выделывают кожу, а особенно, как они красят ее. Ей также хотелось научиться украшать одежду цветной вышивкой, перьями и бусами. В общем-то она совсем недавно узнала о существовании такого вида одежды, поэтому процесс шитья казался ей очень сложным.

— Ты обещала показать мне, как выкрасить кожу в красный цвет, после того как я закончу выделку шкуры. Мне кажется, одна бизонья кожа уже практически готова.

— Да-да, я не забыла о своем обещании, — сказала Диги. — Давай посмотрим, что у тебя получилось.

Подойдя к скамье, где хранились ее вещи, Эйла развернула готовую кожу, которая оказалась невероятно мягкой на ощупь, эластичной и почти белой. Диги окинула кожу оценивающим взглядом. Пока Эйла обрабатывала эту шкуру, Диги с большим интересом следила за ее действиями, поначалу не делая никаких замечании.

Срезав острым ножом густой шерстистый покров, Эйла приступила к более тонкой обработке: используя в качестве рабочего столика большую гладкую часть ножной кости мамонта, она тщательно выскребла шкуру с обеих сторон слегка притупленным краем кремневой пластины. С внутренней стороны надо было убрать весь оставшийся жир и кровеносные сосуды, а верхнюю обработать против шерсти, соскребая также тонкий верхний слой кожи. Диги предпочла бы свернуть шкуру и оставить ее на пару дней у очага, чтобы та начала подгнивать, поскольку после этого было легче удалить густую шерсть; после такой обработки верхний слой кожи полностью сохранялся, а чтобы бизонья шкура стала мягкой, такой же как у Эйлы, Диги натягивала ее на раму и соскребала остатки волосяного покрова и верхний слой кожи.

На следующем этапе обработки Диги все-таки внесла свое предложение. После отмачивания и мытья Эйла хотела было, как обычно, втереть в кожу перетопленный жир, чтобы смягчить ее. Однако Диги показала Эйле, как сделать жидкую кашицу из разлагающихся мозгов животного, которую Мамутои использовали для пропитки при выделке шкур. Результат удивил и обрадовал Эйлу. Качество шкуры менялось прямо на глазах: пока Эйла наносила мозговую смесь, кожа становилась более мягкой и эластичной. Правда, перед этой операцией со шкурой пришлось еще основательно поработать, поскольку, пока она сохла, ее надо было растягивать во всех направлениях, и качество кожи зависело в основном от того, насколько хорошо была сделана обработка на этой стадии.

— Похоже, ты набила руку на выделке шкур, Эйла. Трудно превратить бизонью шкуру в такую мягкую и приятную на ощупь кожу. Ты уже решила, что сошьешь из нее?

— Нет пока, — покачав головой, ответила Эйла, — но я хочу выкрасить ее в красный цвет, а потом уж что-нибудь придумаю. Может быть, обувь?.. Как ты считаешь?

— В общем-то она достаточно толстая для этого, но и достаточно мягкая, чтобы можно было сшить платье. Ладно, давай для начала покрасим ее, а уж потом ты решишь, что делать дальше, — сказала Диги, и молодые женщины вместе отправились в сторону последнего очага. — А как бы ты поступила сейчас с этой кожей, если бы не собиралась красить ее?

— Я бы повесила ее над очень дымким костром, чтобы она не стала жесткой снова. Тогда ей будет не страшен дождь, и даже после речной воды кожа останется мягкой, — ответила Эйла.

Диги кивнула:

— Да, я тоже так делаю. Но сейчас мы с тобой проведем такую обработку, после которой кожа не будет промокать под дождем.

Проходя через очаг Журавля, Эйла заметила Крози и вспомнила о том, что еще она хотела выяснить:

— Диги, а ты умеешь делать шкуру белой? Как то платье, что надевала Крози. Мне нравится красный цвет, но белый тоже очень красив. Я бы хотела узнать, как достичь такой белизны. По-моему, я знаю, кому очень подойдет наряд из белой кожи.

— Белый цвет получить трудно, я имею в виду снежно-белый. Мне кажется, тебе лучше спросить об этом Крози. По-моему, для этого нужен известняк. У Уимеза наверняка есть кое-какие запасы. Кремень всегда соседствует с известняковой породой, поэтому желваки, которые он принес с северного месторождения, покрыты меловой коркой, — сказала Диги.

Вскоре подруги вернулись в очаг Мамонта, принеся с собой маленькие ступки и пестики, а также несколько кусков красной охры разных оттенков для окрашивания материала. Пока растапливался жир, чашу с которым Диги подвесила над костром, она разложила перед Эйлой красящие вещества. Кроме коричневой, темно-бордовой, красной и желтой охры, в свертке оказались: черный древесный уголь, темно-синий пирозолит и ярко-желтый пирит. В качестве ступок обычно использовались чашевидные кости животных, например, лобная кость оленя, но иногда материалом для них служили гранит или базальт, которые также использовались для изготовления светильников. Все лежавшие возле очага пестики были сделаны из твердых частей бивня или рога, за исключением одного — удлиненного камня очень удачной формы, которую создала сама природа.

— Эйла, а какой оттенок красного цвета ты предпочитаешь? Мы можем получить самые разные оттенки. Например, темно-красный или алый, как кровь, пепельно-красный или оранжевый, каким бывает солнце на закате.

Эйла не предполагала, что существует такое разнообразие оттенков.

— Даже не знаю… Может быть, красно-красный?.. — ответила она.

Диги оценивающе посмотрела на запас красящих материалов.

— Понятно. Тогда, я думаю, нам понадобится вот эта охра, — улыбнувшись, сказала она, выбирая темно-бордовый кусок. — А к ней мы добавим немного желтизны. И в итоге, наверное, получим твой красно-красный цвет.

Положив в ступку небольшой кусочек красной охры, она вручила Эйле пестик и велела растереть этот материал в порошок. А себе она взяла другую ступку, чтобы получить желтый порошок. Затем, смешивая порошки в третьей чаше, Диги добилась желаемого оттенка. После этого она добавила растопленный жир, и Эйла улыбнулась, заметив, какой яркой стала красная краска после этой операции.

— Именно такой… оттенок мне и нравится, — сказала она, — чудесный красно-красный цвет.

Диги взяла длинное, расщепленное вдоль оленье ребро, которое Мамутои использовали для окраски и полировки кожи. Рабочая поверхность этого лощила была выпуклой и ноздреватой. Держа в руке кожу, Диги начала с силой втирать в нее охлажденную красную смесь, одновременно полируя поверхность ноздреватым костяным лощилом. Постепенно краска проникла в поры материала, а кожа стала гладкой и блестящей. Немного понаблюдав за процессом окраски, Эйла взяла второе костяное лощило и начала помогать Диги. Поглядывая за работой подруги, Диги по ходу дела корректировала ее действия. Закончив полировку с одного конца, Диги предложила Эйле немного передохнуть.

Приподняв окрашенный край кожи, она брызнула на него водой и сказала:

— Вот посмотри. Вода не впитывается в такую кожу, видишь? — Действительно, капли воды быстро скатились вниз, не оставив на этой гладкой поверхности никакого следа.

* * *

— Значит, ты до сих пор не решила, что собираешься сшить из этой красной кожи? — спросила Неззи.