– Даже если сгинут и Джанн, и водяные существа, мое творение вечно. – Тот-Кто-Записывает испустил взволнованное созвучие. – Лети же, Джанн! Преследуй, смерть-страж! Пусть солнца узрят то, как проявим мы себя в этот час!

– Призови далекие туманности уделить внимание нашему трудному положению, коль так должен ты поступить, – заметил Тот-Кто-Опровергает. – Но присоедини свою энергию к нашей, или все будет потеряно.

Объятый тишиной, джаннский кораблик устремился в сторону Обода.

16

Проснувшийся Карнаби лежал в темноте и слушал свистящее дыхание Терри Сайкла. Звучало оно неважнецки. Карнаби сел, едва не заворчав – настолько окаменели мышцы. Ледяной воздух казался затхлым. Карнаби подошел ко входу, поднял полионовый полог. Внутрь хлынул водопад мелкого, как пудра, снега. За дверным проемом слабый свет просачивался сквозь снежную насыпь.

Лейтенант повернулся к Терри – тот тяжело кашлял, не в силах остановиться.

– Похоже, снегопад закончился, – сказал Карнаби. – Намело изрядно, но зато ветер прекратился. Как ты себя чувствуешь, Терри?

– Не особо, лейтенант, – слабым голосом отозвался Сайкл, тяжело дыша. – Не знаю, что со мной такое. И жарко, и холодно одновременно.

Карнаби снял перчатку и потрогал лоб Сайкла. Тот был обжигающе горячим.

– Придется тебе побыть здесь и отдохнуть, Терри. Тут есть пара банок тушенки и полно воды. Я постараюсь добраться до вершины как можно быстрее. Скоро я вернусь, и мы спустимся вместе. Если повезет, я доставлю тебя к доку Линку уже вечером.

– Наверное, надо мне было сделать, как сказал док, – еле слышно прошептал Терри.

– Это ты о чем?

– Мне назначили уколы безыгольным инжектором. Дважды в день. Док велел не пропускать. Но, блин, я в последнее время и правда хорошо себя чувствовал…

– Какие уколы, Терри? – напряженно спросил Карнаби.

– Не знаю. Ну, блин, лейтенант, я не инвалид! Или… – Юноша умолк.

– Ты должен был сказать мне, Терри.

– Господи, лейтенант, не беспокойтесь обо мне! Я ничего такого не имел в виду! Черт, у меня такое чувство… – Он мучительно закашлялся.

– Я верну тебя домой, Терри, но сперва мне нужно подняться на вершину, – сказал Карнаби. – Ты ведь понимаешь?

Терри кивнул:

– Каждый выполняет свою работу, лейтенант. Я… подожду, пока… вы не вернетесь.

– Терри, слушай меня внимательно, – негромко произнес Карнаби. – Если я не вернусь завтра к этому времени, тебе придется спускаться самостоятельно. Понимаешь? Не жди меня.

– Конечно, лейтенант. Я просто отдохну немного и приду в себя.

– Ладно, чем раньше я уйду, тем раньше вернусь.

Карнаби достал из рюкзака банку, открыл ее, подал Терри. Юноша покачал головой:

– Съешьте вы, лейтенант. Вам нужны силы. А я все равно есть не могу.

– Терри, мне что, открывать тебе рот и заливать это туда?

– Ну ладно… но и себе тоже откройте…

– Хорошо, Терри.

Когда Сайкл нес ложку ко рту, рука его дрожала. Он съел полбанки, потом привалился к стене и закрыл глаза:

– Все… я хочу…

– Хорошо, Терри. Теперь отдохни. Оглянуться не успеешь, как я вернусь.

Карнаби выполз наружу, пробившись через нанесенный ветром рыхлый снег. Холод ударил по лицу, словно шипастая дубинка. Лейтенант усилил обогрев комбинезона, отметив про себя, что левая сторона кажется холоднее правой.

Почти вертикальный склон, последний отрезок пути до вершины, возвышался над снежными заносами, сверкая белым на утреннем солнце. Карнаби осмотрел поверхность скалы – двадцать футов по обе стороны от хижины, – отыскал глубокую изломанную трещину, которая шла вверх, и приступил к последнему этапу восхождения.

17

В радиорубке лейтенант Прайор, нахмурившись, уставился на экран, с которого недовольно взирало угрюмое лицо капитана Аарона.

– Коммодору это уж точно не понравится, – сказал Прайор. – Если ты уверен, что твоя экстраполяция точна…

– Точна ровно настолько, насколько точны данные, которые я получил от Плоттинга, – огрызнулся Аарон. – Момент «пан или пропал» для противника теперь позади. Нам его уже не догнать. Ты знаешь трансэйнштейнианскую физику не хуже моего.

– Никогда не слышал, что у джаннов имеются суда, способные развивать такую скорость, – попытался возразить Прайор.

– Теперь услышал.

Аарон отключился, набрал командную рубку, передал свой доклад дежурному, потом сел и стал смиренно ждать ответной реакции. Не прошло и минуты, как на экране возникло разгневанное лицо коммодора Броудли.

– Вы автор этого доклада? – прорычал коммодор.

Аарон, не дрогнув, встретил взгляд начальства:

– Я произвел экстраполяцию.

– Вы уволены за некомпетентность, – произнес Броудли резким, как визг пилы, тоном.

– Есть, сэр, – сказал Аарон. Лицо его было бледным, но он все так же твердо смотрел в глаза коммодору. – Но мои входные данные и их обработка – документально подтвержденный и зарегистрированный факт. Я буду на этом настаивать.

Лицо Броудли потемнело.

– Хотите сказать, что эти пауки могут плюнуть нам в лицо и уйти безнаказанными?

– Сэр, я хочу сказать только то, что при данном коэффициенте ускорения цель будет опережать нас независимо от наших действий.

Лицо Броудли задергалось.

– Мы идем с максимальным коэффициентом ускорения! – рявкнул он. – Ни один джанн еще не обгонял наше военное судно на прямой траектории!

– Этот обогнал, сэр.

Коммодор просверлил Аарона взглядом.

– Продолжайте исполнять свои обязанности до дальнейших распоряжений, – приказал он и отключился.

Аарон криво улыбнулся и позвонил в радиорубку.

– Пошел на попятный, – сообщил он Прайору. – Теперь у нас на борту очень встревоженный коммодор.

– Я сам не понимаю, – сказал Прайор. – Как, черт побери, они смогли превзойти нас?

– Они и не превзошли, – самодовольно сказал Аарон. – При старте с нулевой скорости мы бы очень быстро их догнали. Но они пустили торпеду и опередили нас на пару минут. Если бы нам удалось ликвидировать этот разрыв в первые полчаса, мы бы их взяли. Но на транссветовых скоростях появляются странные эффекты. Например, такой: наши векторы становятся асимптотическими. Мы приближаемся к ним, но никогда не сможем их нагнать.

Прайор присвистнул:

– Броудли могут и разжаловать за такое фиаско.

– Угу. – Аарон ухмыльнулся. – Могут. Если противник не остановится где-нибудь, чтобы наскоро…