Еще один щелчок пальцев и та же сила вздернула Горра вверх. Перевернула и уронила на снег уже спиной.

Он, отплевываясь, морщился, тараща испуганные глаза на склонившегося над ним мужчину.

— Рассказывай. Кто. — Только и спросил Дорнан.

— Я не знаю, — быстро протараторил орк. — Правда, не знаю. Мы встречались всегда ночью. И он надевал черное…

— Не лги. Он был в день праздника осени, — Дорнану захотелось поддать носком сапога под ребра этому громиле. Страшно было и подумать, что Оливер имел подобного соседа. Зато это многое объясняло.

— Я ничего не знаю. И на празднике мы не виделись. Я просто следил за вами, за профессором Хейлом и после, за Миллиганом, — протараторил Горр.

— Ты врешь, — вздохнул некромант. — Я это чувствую. И мне это не нравится, — он поднял руку и резко сжал пальцы в кулак, намереваясь силой выдавить из адепта нужную ему информацию. Но едва он применил чуть больше магии, коснувшись ею орка, как тот прогнулся дугой и закричал.

От неожиданности брови некроманта приподнялись. Склонившись к орку, он было схватил его, намереваясь придавить к снегу, когда крик перешел в вопль. По телу Горра пробежали судороги, а затем его охватило пламя.

— Черт! — вырвалось у Дорнана, когда он понял свою ошибку, вспомнив оборотней на дороге. Они тоже сгорели до пепла. До состояния, когда некроманту просто не с чем работать.

Пепел не может говорить.

— Черт! — повторил он, попытавшись потушить загоревшегося орка, но у него было слишком мало времени. Ничтожная секунда, за которую он не успел ничего.

Пламя погасло так же быстро, как и разгорелось. От того, кто некогда был адептом магической академии не осталось ничего. Лишь черное пятно, которое стремительный ветер подхвати и разнес над белоснежным покрывалом снега. А валившие хлопья принялись застилать следы и оставшуюся черноту.

Дорнан поднялся на ноги, стряхнув с брюк снег. Выругался, уже про себя и вздохнул.

Тот, кто нанял этого адепта, подстраховался. Заклятье на уничтожение подействовало безотказно. Его противник был силен. Даже более того. И обладал удивительным талантом к проклятьям подобного рода.

И у него просто не было шанса спасти орка. Впрочем, особенной жалости Блеквуд не испытывал. Перед его взглядом снова и снова вставало лицо Оливера. Бледное, даже зеленоватое, подверженное снедавшему его проклятью. И пусть орк не был повинен в том, что произошло с Миллиганом, косвенно он все же приложил к этому руку. Так как был пособником врага.

Дорнан не стал задерживаться. Исчезновение Горра, конечно же, заметят. И он расскажет все, как было, декану. Но уже после того, как у них с Оливером получится достать документ из мира отражения. А пока ему стоило вернуться назад и продолжить прерванное занятие.

Развернувшись, некромант отправился по тропинке, едва различимой среди сугробов. Шагая, под порывами ветра, слушая, как снег стучится в незримую защиту, он думал о мальчике, который спал в его покоях.

Этот адепт что-то сделал с ним. Перевернул в душе те чувства, которых там быть просто не должно. Но самое страшное, то, что он пытался прогнать, выдавить из себя, заключалось в том, что его влекло к этому мальчику. И при этом казалось, что все идет так, как надо. Что этот Оливер его судьба! Его вторая половина.

Жуткое осознание. Но ощущение правильности происходящего и этого безумного влечения, и интереса к особи одного пола, пугало Дорнана. Хотя он прежде считал себя не из пугливых. А здесь, какой-то мальчишка смог вывести его из равновесия. Состояния, к которому он шел годами, учитывая его магию.

Слишком большой дар нес в себе не только пользу. И да, те, кто завидовал его способностям, понятия не имели, как тяжел подобный груз, и какими срывами порой грозит.

А он держал все в себе. И эту ярость, которую иногда выбрасывал из себя, позволяя ей выплеснуться, как чему-то лишнему, ненужному, рвавшему на части. Грозившему принести безумие в разум.

И да, ему была нужна Оливия. Потому что, даже при всей симпатии, которую он испытывал к Миллигану, для единения сил нужна женщина. А значит, ему придется уничтожить в себе зачатки того, что зародилось в сердце к этому, по сути, еще ребенку. И едва отыскав документы, стоит как можно скорее покинуть пределы Академии, отрезав от себя путь к отступлению и к соблазну.

А соблазн был велик. Велик настолько, что он едва не перешел грань вседозволенности. Едва не поцеловал мужчину. И он хотел мужчину, точнее, хотел именно определенного человека. В какие-то мгновения, Блеквуду было плевать на то, кто он и кто такой Оливер. Ему безумно хотелось преступить черту, позволить себе сорваться, позволить ощутить то, что в тайне мог только предвкушать…

Снег хрустел под сапогами. Дорнан поднял взгляд, заметив, как его встречает корпус, глядя тусклыми пятнами редкого света в окнах на верхнем этаже. В его покоях.

Прибавив шаг, он преодолел оставшееся расстояние за считанные минуты. Быстро вошел в холл, взлетел по лестнице, а уже в гостиной обнаружил Серафима, плававшего по комнате в ождании возвращения хозяина покоев.

— Господин!

Несмотря на то, что Блеквуд вошел бесшумно, дух его услышал. Повернул лицо, скрытое тьмой, поклонился.

— Все было тихо. Мальчик спит.

— Спасибо, — немного устало сказал некромант. — Ступай. Я благодарю тебя за помощь!

Дух молча вылетел, пройдя сквозь стену, а Дорнан застыл в центре комнаты, разрываясь от желания зайти к Оливеру и проверить, спит ли адепт. И от осознания того, что ему ни в коем разе не стоит это делать.

Ум отправился в кабинет, заканчивать приготовления. Но ноги, коварные и подчинявшиеся почему-то сердцу, повернули в сторону спальни.

Он вошел тихо. Под потолком мерно мерцал магический огонек. За окнами продолжал выть ветер, щедро швыряя пригоршни снега в стекло. Но в самой спальне было уютно. И Дорнан не сразу понял, почему. Прежде, эта комната не казалась ему такой удобной и домашней, что ли. Но когда в ней появился Миллиган, все словно изменилось.

Сердце некроманта сжалось. От нежности, от страсти и от горечи разочарования. Ведь он только что разочаровал. Сам себя.

Нет ничего страшнее.

Но он прошел вперед. Тихо, крадучись. Опасаясь разбудить мальчика. Встал в шаге от кровати, глядя, как тот закутался в покрывало. Из этого теплого кокона виднелась лишь голова с растрепанными темными кудрями.

Во сне черты адепта разгладились. И он еще больше стал походить на девчонку.

Дорнан наклонился ниже, рассматривая лицо Оливера.

Черты слишком тонкие. Шея как у воробья, да и плечи, угадывавшиеся под тканью покрывала были совсем узкие. Детские. Возможно, позже, Миллиган возмужает, подрастёт. У мальчиков такое бывает. Порой они могут измениться за какой-то год. Вытянуться, стать шире в плечах. Вот только что-то подсказывало некроманту, что с Оливером такого не случится. Он так и останется тонким, словно девица.