— Это было ужасно, Сэм. Я просто не могла этого вынести. Я вернулась в Дейтон и там потеряла ребенка, а через какое-то время от меня остались только кожа да кости. Если кто-нибудь просто спрашивал меня, который час, я разражалась рыданиями. От каждого звука я подпрыгивала на месте и кричала. У меня не укладывалось в голове, как человек может так глупо умереть.

Но в один прекрасный день во мне что-то изменилось. Как будто кто-то щелкнул выключателем. До сих пор я почти не могла спать, но тут спокойно легла в кровать и тут же заснула. Господи, сколько же я спала! Двадцать часов подряд, а потом совершила длинную прогулку, наелась, как лев, и снова улеглась. Наверное, я наконец просто поняла, что снова хочу жить. Я вернулась в Ричмонд. Я стала работать у Джона Пеннуолтера, дяди Питера. У него четыре магазина дорогой одежды. Теперь я помощник управляющего в одном из них. Хотя на самом деле я работаю во всех четырех. Я немного занимаюсь моделированием, закупаю для всех магазинов спортивную одежду, планирую распродажи и затраты на рекламу, проверяю документы. Работы всегда хватает.

— Похоже, ты занимаешься тем, что тебе нравится.

— В общем — да. Но я не хотела бы заниматься этим всю жизнь. Быть вдовой — это не самая лучшая вещь на свете, Сэм.

— А если подробней?

— Поначалу меня это просто убивало. У нас было много хороших друзей, которые потом мне часто помогали, и я к ним до сих пор прекрасно отношусь. Но сколько было других! Я не питаю относительно себя больших иллюзий, Сэм. Внешность у меня немного выше среднего. По характеру я честная, открытая и дружелюбная, и, наверно, мужчины слишком часто принимали эти свойства за проявление какой-то сексуальной активности. Когда я вернулась в Ричмонд, меня со всех сторон окружили всякие сальные типы. Разумеется, все они были женаты. Они скромно и ненавязчиво говорили мне разные вещи, но все сводилось примерно к одному: я могу получить нервное расстройство, так долго лишая себя возможности улечься с кем-нибудь в постель. И они готовы помочь мне решить эту маленькую проблему, не привлекая лишнего внимания, не поднимая шума. Черт возьми, я, наверное, слишком требовательна по части морали, но мне не нравится, когда меня принимают за шлюху. И многие мои друзья внезапно перестали быть друзьями. После третьего или четвертого предложения я придумала, как следует на них отвечать. «Замечательно, — говорила я. — Большое спасибо, что так заботитесь обо мне. Но давайте сначала обговорим все детали с вашей милой женой, чтобы заранее составить график, устраивающий нас обеих. Одна из нас возьмет себе, скажем, понедельник, среду и пятницу, а другая — вторник, четверг и субботу. Воскресенье мы исключим. Почему бы нам не позвонить ей прямо сейчас?» После этого, Сэм, у них на лице появлялось то, что обычно называют «смешанными чувствами».

Я рассмеялся, и она тоже. Было приятно сидеть в машине, смеяться вместе с очаровательной девушкой и мчаться на север среди ночных огней.

— Теперь твоя очередь, Сэм, — сказала она. — Ты говорил, что был женат.

— Жена меня бросила. Вышла за другого.

Я хотел рассказать об этом Пегги более подробно, чем обычно говорил другим. К этому времени мы проехали Сарасоту, свернули на Рингли-Бридж, миновали остров Лонгбоут и подъехали к клубу «Колони-Бич». Я припарковал машину, и мы прошли мимо бассейна в просторный бар и дальше в следующий зал, где Чарли Дэвис мягко и виртуозно играл на пианино что-то романтическое для двух танцевавших в полумраке пар и еще горстки людей, сидевших вокруг за столиками. Я уже почти год не видел Чарли. Его музыка была полна солнечного лета, радости и ностальгии.

Я провел Пегги к столику у окна с видом на залив. Ветер был довольно сильным и вспенивал за пляжем буруны, которые искрились под луной. Кокосовые пальмы подсвечивались прожекторами. Мы заказали два больших «Коллинза» с ромом. Ром хорошо пить летом. Чарли заиграл «Я с тобой встречусь».

— Как хорошо! — сказала моя девушка.

— Тебе здесь нравится?

— Ты нашел правильное место, старина Сэм.

Да, я нашел правильное место. И я вспомнил, что давным-давно собирался сводить сюда Сис, но почему-то так никогда этого и не сделал.

Чувство вины было острым, как лезвие бритвы.

Я понимал, что не имею никакого права хорошо проводить время в обществе такой красивой девушки, как Пегги. Но у меня не было сил поступить иначе. Эгоизм иногда бывает совершенно непобедимым. Я испытывал чувство вины и даже стыда из-за того, что на время выбросил из головы Сис. Но если у меня будет возможность, я сделаю это снова и опять почувствую себя виноватым, и так будет продолжаться до тех пор, пока ситуация не станет другой. У этой девушки был большой талант весело проводить время.

— Что-то не так? — спросила она вдруг.

— Нет, все в порядке. А что?

— Мне показалось, что на минуту ты куда-то ушел, и я подумала, что тебе здесь не нравится.

— Вовсе нет. Я уже снова здесь. И мне очень хорошо.

«До свидания, Сис, мы ненадолго расстанемся. Ты и сама лучше других бы поняла, что это совсем не бессердечие и не измена по отношению к тебе. Просто я попал в плен».

По безмолвному соглашению мы отбросили разговоры о нашем прошлом и сосредоточились на настоящем. А настоящее как нельзя лучше подходило для того, чтобы открыть для себя что-то новое и небывалое. Мы говорили всякую чепуху. Мы несколько раз отправлялись танцевать, и, когда я неуклюже вел ее под музыку, она подчинялась мне с таким изяществом и легкостью, что мне начинало казаться, что я действительно умею танцевать. В перерыве Чарли Дэвис подсел к нам за столик, и я представил его Пегги и пояснил, что со временем я низко пал и теперь зарабатываю деньги, сопровождая богатых туристок по сомнительным барам. Она заявила, что платит за мои услуги по доллару в день и ей все больше кажется, что я ее надуваю. Чарли и я поговорили немного о других местах, где мне доводилось его слышать, — «Сарабар», «Дельфин», «Элбоу рум». Он сказал, что меня не было так долго, что он уже начал забывать мое имя. Пегги весело сообщила ему, что у нее есть некоторые планы насчет того, как заставить меня проводить здесь каждый вечер в течение ближайших дней. Когда он спросил, что она хотела бы послушать, она назвала ему несколько хороших композиций. Позже, когда мы оказались единственными оставшимися посетителями, мы подошли к сцене, сели на стулья рядом с пианино и стали слушать, как Чарли поет свои самые лучшие баллады. Пегги умела слушать, и ей нравилось то, что было действительно хорошо.

Потом мы вернулись назад в ресторан, где перекусили бифштексом и чипсами и выпили немного черного кофе, чтобы протрезветь после рома. Здесь оказалось, что снова подошло время воспоминаний, и Пегги напомнила мне про мою прерванную сагу.

— Наверно, у нее был плохой характер?

— Нет, дело не в этом. Просто она не могла жить так, как ей пришлось бы жить со мной.

— Значит, она тебя не любила.

— Она думала, что любила. Она в это твердо верила. Так что, возможно, это было почти то же самое, что настоящая любовь, или, по крайней мере, нечто очень близкое к этому.