не чувствовал особой опасности. Загрязнений не попадалось, а уровень радиации, в общем, держался в норме. По одним зданиям мародёры успели пройтись в результате своих грубых рейдов, другие же — стояли практические нетронутыми, даже стёкла оказались целыми. Пару раз встретились дикие животные — клыкастый кабан оторвался от стада, и рыжая юркая лисичка копалась в земле и растительности, намереваясь найти что-нибудь съестное. Где-то далеко в лесах порой подвывали волки.

Коломин обошёл белую церковь со всё ещё ровным крестом и, не достигая выхода из селения, зашёл в один из заброшенных домов. Беспорядка внутри не было, и создавалось ощущение, что хозяева уехали всего-то уехали ненадолго. Лишь многолетняя пыль напоминала об обратном. В красном уголке золотились и серебрились иконы, а на столе, накрытом расписанной узорами скатертью, стоял самовар, тарелки с окантовкой и ребристые стаканы с толстыми стенками. Метла с совком едва заметно стояли в уголке, сливаясь с интерьером. Кухонные деревянные шкафчики никто давно не открывал. На полочках стояли пустые банки и жестянки из-под кофе с торчащими из них столовыми приборами. Посеревшая тюль загораживала окно, создавая внутри полумрак. Выключился навсегда телевизор на тумбочке. Время от времени слышались всяческие шорохи — деревянный дом продолжал жить своей собственной жизнью.

По скрипучим половицам Ярослав покинул здание и, выйдя на холмистую открытую равнину, устремился к очередному лесу на горизонте. Путь выдавался, мягко выражаясь, не коротким. Преодолев поля, где его никто не заметил, Коломин столкнулся с новым препятствием. Радиоактивный фон в паре шагов от него резко начинал зашкаливать, и перед путником будто выстроилась невидимая смертельная стена. Тёмная чаща при помощи атома словно защищала свои владения от чужаков.

«Вот это место. Здесь без прибора мне не справится». — Ярослав приготовил к использованию «Зевс», надев противогаз.

Вспышка. Вот тут, у трухлявого пня, усеянного поганками, дать резко вправо по диагонали. Потом прямо, и у того искажённого дуба чуточку влево, северо-северо-восточнее. А далее? Радиация может ошпарить по кругу. Нет, если пригнуться и дать вон в тот овраг впереди, не нахватаешься зивертов. Максимально странная эта местная радиация, как будто кем-то искусственно наложенная. Отлично, из оврага вылезать не надо: его низина будет прикрывать от смертельно опасного излучения. Овраг перешёл в высохший ручей, по бывшему руслу которого можно было продолжать дальше, не опасаясь.

Бурелом полностью перегородил погибший водоём. Но преодолевать его Ярославу не требовалось: достаточно было выйти на открытое пространство между растительностью, которое чем-то походило на тропу, и держаться исключительно его. В конце концов, лес начал редеть, и Коломин вышел в уже знакомую читателю местность. Издалека, с лугов, виднелся тот самый хутор, на котором одной ночью встречались два таинственных незнакомца. Пригнувшись, Ярослав внимательно осмотрел поселение через окуляры «Тиресия» с использованием функции приближения. Кажется, хутор пустовал, и никакая засада не ожидала путника.

«Подберёзовички», — на погнутой проржавешей табличке едва читалось название бывшего населённого пункта.

Екатерина назначила встречу в крайнем здании на окраине хутора. Приставалову женщина написала, что под домом находится отодвигаемая печка, под которой располагается спуск в небольшое подземное укрытие — что-то среднее между погребом и катакомбами. Печка сдвигалась, отъезжая на скрытых рельсиках, при помощи определённых, но не сложных манипуляций. И зачем информатору всё понадобилось так усложнять? Прямо на глазах вырисовывалась целая шпионская история. Хотя всё дело Красного тряпочника уже походило на шпионскую историю, нежели на простую активность слетевшего с катушек маньяка.

Коломин было уже подходил к нужному дому, как вдруг, тревожно ударив по мозгам, включился «Зевс». Вспышка. Екатерина сидит в подвале со связанными руками, ногами и заполненным кляпом ртом. Она будто чувствует, что дружески настроенный человек приближается к ней, и, отчаянно выпучив глаза, начинает громко мычать из-за всех сил. Предупреждение о засаде? Вспышка. Час назад из дома выходят несколько членов «Гаммы» и устремляются к вертолёту, севшему на ровной естественной площадке недалеко от хутора. Вспышка. «Зевс» переводит взгляд Ярослава на стол, на котором стоит какое-то сложное устройство. Коломин различает боеголовку небольших размеров, подключённые к ней при помощи проводов полевой лэптоп и специальный военный таймер. Последний прибор отсчитывает свои последние секунды. Ярослав объективно не успевает добраться до информатора.

— Екатерина!!! — Коломин, внутренне осознавая, что не сумеет спасти женщину, всё равно изо всех сил ринулся к одноэтажному дому, на ходу не забыв надеть противогаз.

Гаркнул дьявольский оглушающий рёв, и мощнейшей взрывной волной Ярослава откинуло от расщепляемого на атомы здания, словно лёгкую тряпичную куклу. Ослепляя, перед лицом непроходимой стеной воцарило адское пламя. Совершив невольное сальто в воздухе, Коломин крутанулся и, успев зацепиться за рыхлую почву «Кошачьей лапой», больно приземлился на руку и лопатку. Мимо головы, подмышек и паха в смертельной близости пролетели полыхающие угольки, дымящиеся головешки и острые, точно ножи и копья, раскалённые куски металла. Грозный поток воздуха было чуть не поднял его над поверхностью, и только надёжный трос не дал отлететь человеку ещё дальше по опасной и неопределённой траектории. Счётчик Гейгера и «Тиресий» в ухе истерично заголосили дуэтом, одновременно перебивая друг друга и в то же время производя единую какофонию безумия. Поднявшись, Ярослав сделал пару шагов прочь от эпицентра взрыва и снова рухнул оземь, изничтоженно взвыв. «Пантера-3» оказалась пробита в нескольких местах, на стекле противогаза по диагонали прошла глубокая трещина, но «Зевс» функционировал исправно, очками «Тиресия» сумев спасти глаза Коломина от неминуемой слепоты.

Отползя ещё на десяток — другой метров, Ярослав инстинктивно оглянулся. Дохнуло поистине неземным жаром, и Коломин различил двадцатиметровый ядерный гриб. Он попытался ещё раз встать, но, ахнув, потерял сознание и свалился в какую-то глубокую канаву, предохранявшую его от излишнего излучения.

***

Уже стемнело, и на лес опустилась ночь. Лишь огонь дикого пожарища, полыхая на месте большей части хутора, зловеще освещал окрестности. Коломина разбудил сварливый голос Боровикова, буквально сверлящий барабанную перепонку через динамик наушника.

— Чёрт подери, да скажите же, что он жив! Сержант? — рычал Боров, не в силах прийти в себя. Как выяснилось, руководитель очень сильно переживал за своего подчинённого, хоть в большинстве случаев всегда старался это скрывать.

— Я не могу подтвердить, товарищ полковник, — отозвался Пасечник, видимо, находившийся где-то на стадии спешного марша. Сослуживице бежал через лес выручать своего товарища. — Его показатели жизнедеятельности в относительной норме, мы идём на них. «Зевс» автономно загрузил нам безопасные тропы, мы идём кратчайшим маршрутом, но боюсь, что мы чисто физически не успеем!

— Это не «Зевс» загрузил, это отправил Ярослав, находясь без сознания. В критической ситуации подсознание анализаторов способно на такое, Градов не зря их натаскивал… —