Это либеральное заявление не имело себе равных в течение трех столетий.

Дальше слово взял Хуан Лопес де Паласиос Рубиос, умный законник, член Совета королевства. Он был родом из Сантандера и обладал спокойной деловитостью людей той местности. Он был преподавателем права в Вальядолиде. Также он был неудачливым послом Испании в Ватикане и председателем совета Месты. Никто не имел лучших связей и лучшей подготовки к этой дискуссии: только в испанских овцах он понимал больше, чем в американских индейцах{1188}.

Паласиос Рубиос считал очевидным, что Господь создал всех людей равными и что именно война меняет эту ситуацию. Те, кто взят в плен на справедливой войне, всегда может рассматриваться как раб. Он написал апологию недавней претензии Фердинанда на Наварру, в которой утверждал, что все добро, приобретенное в этой «весьма святой и весьма справедливой войне» против Наварры, станет «собственностью победителей», – хотя и не предлагал, что мужчины и женщины Памплоны по полному праву должны стать рабами. В своем труде «Об островах Океана» (1512) он отстаивает право Испании на Индии, выводя его от дара папы Александра VI от 1493 года. От индейцев следует требовать, чтобы они обратились в истинную веру – но те, кто дурно с ними обходится, должны выплатить возмещение. Он тепло говорил об индейцах и даже утверждал, что с ними следует обходиться как с нежными растениями. Он также был согласен с идеей, что папа имеет как мирскую, так и духовную власть{1189}.

Другой профессор права, лиценциат Грегорио, был полон презрения. Он называл индейцев «говорящими животными». Он приводил много цитат из Аристотеля, Фомы Аквинского, Дунса Скотта и Августина Анконского для доказательства этого утверждения{1190}. Но фрай Антонио Монтесинос не приобрел много сторонников, когда заявил, что его проповедь будет посвящена притче Соломоновой «отвечай глупому по глупости его, чтобы он не стал мудрецом в глазах своих». Его красноречие было потрачено впустую. Выступали также францисканец фрай Алонсо Эспиналь (с которым Монтесинос поссорился на улице Бургоса) и Мартин Фернандес де Энсисо, который, конечно, имел преимущество в том, что побывал в Индиях, будучи заместителем Алонсо де Охеды.

В конце концов бургосская комиссия решила, что всех индейцев следует считать свободными. Тем не менее, они будут подвергаться принуждению, чтобы их можно было наставлять в католической вере. Они должны будут работать ради собственного блага, их труд будет оплачиваться одеждой и домами. Пожалование земель поселенцам будет рассматриваться «с точки зрения апостольского милосердия и пожертвования и, таким образом, находиться в согласии как с Божьим, так и с человеческим правосудием». Но «никто не может избивать или пороть индейцев, называть индейца собакой или каким другим прозвищем – только по его настоящему имени»{1191}.

Эти дебаты привели к созданию так называемых Бургосских законов, которые были обнародованы 27 декабря 1512 года. Самыми важными пунктами были следующие: все индейцы должны быть поселены в деревнях и городках в специально построенных новых домах; их старые дома будут сожжены, «чтобы у них не было соблазна вернуться туда, но переселение не должно происходить с жестокостью, напротив, с наибольшей мягкостью». (Это отражало указ времен Овандо, который так и не был выполнен.) Испанские землевладельцы должны были уделять большое внимание религиозным наставлениям, таким как заучивание «Кредо», важность молитвы и исповеди. Следовало строить церкви и украшать их долженствующими картинами и орнаментами. Когда индеец умирал, остальные индейцы его городка должны были присутствовать на похоронах и идти за крестом. Все дети индейцев должны быть крещены не позже восьми дней после рождения; сыновей касиков следовало отдавать францисканцам на четыре года для обучения чтению и христианской доктрине. В Санто-Доминго их также должен был учить латыни некто Эрнан Суарес{1192}. Треть всех индейцев должна была работать на золотых копях, как пожелал того король, – но следовало позаботиться, чтобы с ними не обращались дурно и не утруждали чрезмерной работой. От беременных женщин нельзя было требовать ручного труда. Следовало поощрять всех индейцев заключать браки.

Затем следовали некоторые запреты, которые явно должны были стать непопулярными среди индейцев. Им не разрешалось плясать, поскольку это означало возвращение к их старым обрядам и религии. Также им не разрешалось раскрашивать тело и напиваться допьяна. В каждый новый город будут назначаться два инспектора, которые будут наблюдать за исполнением закона{1193}.

Фрай Педро де Кордова, глава доминиканцев Эспаньолы и вдохновитель отважного вызова поселенцам, вернулся в Испанию, изучил эти законы и потребовал внести изменения. Король Фердинанд был впечатлен и согласился. Была созвана новая комиссия, в состав которой вошли фрай Томас де Матьенсо и фрай Алонсо де Бустильо{1194}. (Матьенсо побывал в 1498 году в Брюсселе в качестве духовника инфанты Хуаны и прислал отчет о ее тамошней жизни{1195}.) После ее работы 28 июля 1513 года были опубликованы так называемые «Разъяснения» к Бургосским законам{1196}. В них содержались положения для дальнейшей защиты индейских детей, а также высказывалось требование, чтобы индейцы носили одежду. Детям индейцев дозволялось изучать ремесло, если они того желали. От индейцев требовалось девять месяцев в год работать на испанских землевладельцев, «дабы удержать их от лености», – но оставшиеся три месяца они могли работать на собственных фермах.